«Фарго»: встретимся в аду
Посмотрев первые две серии «Фарго» — сериала, созданного на основе классического фильма братьев Коэн, — Василий Миловидов обнаружил, что он получился куда страшней оригинала.
На ночной заснеженной дороге где-то вблизи городка Бемиджи, штат Миннесота, мрачный мужчина Лорн Малво собьет оленя и улетит в кювет, а из багажника его «крайслера» выскочит человек в трусах и убежит в лес. Расследовать происшествие возьмутся добродушный шериф Турман и его неловкая, но сообразительная помощница Солверсон. В это время бесхребетный страховщик Найгард, которого не уважают ни жена, ни коллеги, расшибет нос в ходе перепалки с бывшим одноклассником и окажется в больничной приемной, где и познакомится с Малво. Половина этих людей не доживет до конца первого эпизода.
Исторически сложилось, что превращение хорошего фильма в сериал (как и обратная махинация) обычно не приводит ни к чему хорошему. Возможно, дело в чисто коммерческой подоплеке большинства подобных начинаний или попросту в неуживчивости одной повествовательной формы с другой — как бы там ни было, припомнить по-настоящему удачный пример довольно сложно. В случае «Фарго» — одного из лучших и тончайших фильмов братьев Коэн — о возможном результате трансплантации его внутренней механики в инородное тело и вовсе страшно было думать. Сами братья к тому же здесь хоть и значатся продюсерами, у руля телешоу стоит Ноа Хоули — сценарист в меру недурных, но и не особенно выдающихся «Костей» и создатель двух закрытых на разных этапах сериалов, которые так или иначе не дожили до своих вторых сезонов.
Первым делом удивляет, что у него и правда получилось. Хотя по-настоящему понимать, как именно, начинаешь лишь со временем. Сериал «Фарго» снят как бы по мотивам фильма, и мотивы эти сперва кажутся весьма очевидными и нарочитыми. События происходят уже в другом тысячелетии и с другими героями, которые вроде и двойники старых, но одновременно и сами по себе. Забитый муж-клерк, жена-мегера, смешная сотрудница полиции, пара головорезов на задании, история про ногу в тостере вместо ног в древесном измельчителе — Коэны как дежавю. Но это лишь верхний слой.
Коэны всегда были в первую очередь трагиками, унаследованная сериалами романная форма не их стезя. Боги и монстры населяли герметичный и потому крайне логично функционирующий мир братьев на почти что равных правах с героями-иллюстрациями, а рукотворный злой рок в нем был важнее мотивировок. Пускай «Фарго» и значится в ряду самых укорененных в реальности коэновских фильмов, но и он принадлежит именно этому миропорядку.
В силу законов формата авторы сериала наращивают на коэновскую схему мясо психологизма, сложных семейных отношений и попросту арок персонажей. Здешние герои хоть порой и походят на карикатуры, но на реальных, пускай и телевизионной разновидности людей похожи много больше. У каждого из них есть свой набор странностей, но того порядка, что отличает интересного персонажа от дурного. На этом поле и происходит основная игра сериала с наследием Коэнов, при этом не ограниченная лишь одним фильмом. Как и Антон Чигур из «Старикам тут не место», Лорн Малво (тоже человек с интересной прической) — дьявол, ангел смерти, но в несколько более будничном смысле и, если судить по нескольким небольшим намекам, персонаж со своими непростыми бесами внутри.
В этом контрасте реальности по сути обыденной телевизионной драматургии и доносящегося из-за кулис коэновского холодка и заключается главное достоинство сериала. Трагедия, как известно, повторяется как фарс, и «Фарго» порой оказывается смешнее породившего его фильма. Вместе с тем сериал получился вещью более жуткой, но лишь в смысле плохо переводимого термина uncanny, которым принято описывать ощущение от неожиданно проявившегося в обыденной реальности потустороннего элемента. Сами Коэны никогда не были по-настоящему uncanny, жуть и потустороннее являлись привычными составляющими их мира. В случае же сериала их творческое наследие как раз и выполняет функцию той скрытой жути, которая ощутима, но пока что плещется где-то под землей. В лучшие моменты «Фарго» в итоге возникает не столько коэновский, сколько линчевский эффект.
