Dominion Tower Захи Хадид: первые фотографии и впечатления

Московский долгострой от Захи Хадид наконец-то закончен: по адресу Шарикоподшипниковская, 5, завершаются последние работы над бизнес-центром Dominion Tower. За последние 10 лет критики успели с ним попрощаться, снова обрести надежду и разочароваться в результате. Накануне открытия «Афиша» поговорила с директором студии Захи Хадид, который отвечал за этот проект, и пригласила на разведку в Dominion Tower архитектора Бориса Бернаскони, чей проект музея в Перми когда-то обошел на конкурсе предложение самой Хадид, чтобы обменяться впечатлениями. 

Хадид и классика

Про Заху Хадид, кажется, что все уже известно и даже можно не объяснять: самая знаменитая в мире женщина-архитектор или по крайней мере одна из. Единственная женщина, получившая Притцкеровскую премию. Училась у Колхаса, 15 лет работала в стол, вдохновлялась русским авангардом. Примерно до середины 2000-х работала в стиле деконструктивизма, а потом стала заниматься тем, что называется параметрической архитектурой, и начала строить текучие здания с невероятным интерьером, напоминающие космические корабли.

Что важно понимать про Заху Хадид и ее проекты: строго говоря, она — не вполне или по крайней мере не только архитектор, а намного больше художник и скульптор. Архитектура отталкивается от многих вводных — коммуникаций, эвакуационных лестниц, туалетов, которые кажутся второстепенными, но на самом деле программируют здание. Здания Захи Хадид — прежде всего сильные визуальные образы с повышенным вниманием к сложности формы и меньшим вниманием к тем самым второстепенным деталям. Это можно увидеть и на примере бизнес-центра на Шарикоподшипниковской, 5.

Хадид и ее студия

Мы говорим «здание Захи Хадид», но надо понимать, что студия Захи Хадид — огромная фабрика, которая произвела 950 проектов по всему миру. Здесь работает более 400 человек, и в этом смысле главная заслуга Хадид в том, что ей удается сохранять свой узнаваемый стиль: в отличие от Нормана Фостера, который из сотни проектов своего гигантского бюро реально может принимать участие только в двух, у Захи Хадид получается справиться с корпоративной культурой и сохранить авторство — по крайней мере, с точки зрения стороннего наблюдателя, — каждого объекта. В этом ей помогает бессменный партнер по бюро Патрик Шумахер, который как раз и поддерживает ее безумные проекты с точки зрения возможностей параметрической архитектуры, а сама Заха Хадид рассказывает, что студенты-практиканты всегда несут проекты сначала к нему, потому что он намного более сговорчивый.

Хадид и Россия

Вся работа Захи Хадид испытывает сильное влияние русского авангарда: начиная со студенческого проекта у Колхаса, вдохновленного Малевичем и Лисицким, и заканчивая выставкой про связь ее работ с российским супрематизмом несколько лет назад в Цюрихе. Она даже собирала советские бутылочные открывалки в виде ракет. 

В 2000-х Заха стала частью большой истории о злоключениях иностранных архитекторов в России. Две ее работы, жилая башня на Живописной улице и выставочный комплекс рядом с Экспоцентром, так и остались бумажными проектами. Статус здания на Шарикоподшипниковской из-за кризиса долгое время оставался неясным, и в интервью 2012 года Заха призналась, что вообще не представляет, в каком состоянии ее московские проекты находятся.

Хадид и Dominion Tower

Здание, придуманное студией Хадид по заказу девелопера «ДоминионМ» Владимира Мельника, представляет собой семь сдвинутых друг относительно друга этажей. На первых трех с удобством расположился защищенный от налетчиков бронированными дверями и стенами головной офис Фонда содействия реформированию ЖКХ с личным кабинетом Сергея Степашина, бывшего министра сначала юстиции РФ, а затем и МВД. Остальные четыре этажа пока ждут своих арендаторов.

Работа над зданием велась больше 10 лет. Сначала проект долго обсуждался, и его выразительность в российских условиях пришлось смягчить: в первоначальном проекте консоли должны были выступать острее, на целых 20 метров. В 2008 году начали рыть котлован, но кризис внес свои коррективы: основные работы начали только в 2012 году. Свою роль сыграл и общий курс на импортозамещение: все российские аналоги материалов пришлось согласовывать с архитектором.

Офис Захи Хадид вел постоянный авторский надзор, однако его результаты, пожалуй, можно увидеть только в атриуме. Это по-настоящему выдающееся пространство, где внимательно подобраны и проработаны все детали: от мебели по собственному дизайну Захи Хадид и сложной подсветки, расположенной во внутренних нишах лестниц, вплоть до аккуратных люков в потолке. Атриум действительно удался, и, вероятно, это была главная зона контроля иностранных архитекторов — в отличие, например, от странных углов стыковки в менее парадных углах здания вроде туалетов.

Критики успели как следует отругать здание за скучный и устаревший проект и неуважение к контексту. С этим можно согласиться, но жаловаться и на одно, и на второе так же бессмысленно, как и на то, что зимой в России холодно. Проект был создан десять лет назад, и обижаться на его несвоевременность как минимум странно. Бизнес-центр окружают несвязные здания-объекты из второй половины прошлого века, и в этом смысле Dominion Tower работает в лучших традициях конструктивизма — случайно падает в новую среду и меняет контекст вокруг себя. Впрочем, пока этого не случилось: жители соседних домов, взглянув на фотографию, не могут ответить на вопрос, где же это здание находится. В любом случае намного больший повод для претензий — это контраст между зоной контроля Захи Хадид, сработанным на совесть атриумом, и остальной частью здания, в том числе и фасадной: этот контраст физически можно ощутить на себе, когда входишь и выходишь из бизнес-центра.

Делать окончательные выводы рано: над фасадом пока ведутся работы — и можно еще понадеяться, что новые арендаторы на верхних этажах не будут заклеивать стекло атриума матовой пленкой и разбивать прозрачные ракурсы здания. Что касается точных планов, то вокруг бизнес-центра обещают разбить парк с уличной мебелью от Хадид, а на самом верхнем этаже расположить ее панно с разными режимами подсветки (в том числе «праздничной» и «дневной»). Сдавать площади в прошлом году обещали за 30 тыс. рублей за квадратный метр, и если эта цена не снизится, то легко может отпугнуть потенциальных арендодателей — в кризис, например, офисы в «Москва-Сити» подешевели примерно до 20 тысяч.

Если посмотреть на здание издалека и прищурясь, то оно будет вполне ничего. Если посмотреть на детали, то строительный комплекс сделал все, чтобы уничтожить запланированную эстетику. Бэкстейдж, эвакуационные лестницы, санузлы считаются менее важными для пользователя — но не должны быть менее важными для архитекторов. Так вот, главные вещи удались, а второстепенные строительный комплекс сделал по-своему. 

Есть такой формат одежды black tie — если ты не соблюдаешь определенный набор элементов, то просто ничего не получается. Так же и здесь. Здание претендует на определенный уровень эстетики и культуры, но достичь этого в России пока невозможно. Так что кое-что здесь сделано неплохо, а вот, например, глянцевой керамики на ступеньках атриума не должно быть по определению. То же самое замечаешь, когда смотришь на костюм и детали: неизбежно обращаешь внимание на галстук, на то, как рубашка сделана, на запонки. Запонки вот не очень получились. 

Но разговор о качестве не разговор об архитекторе. Заха — очень хороший профессионал и художник. Если же говорить о качестве, то я могу охарактеризовать нашу строительную ситуацию так: можно вывезти девушку из деревни, но деревню нельзя вывезти из девушки. Это касается еще и того, как здание будет эксплуатироваться: кто будет сидеть на рецепции, а кто наклеивать матовую пленку на стекла. Можно построить самую крутую вещь с самым крутым интерьером, но арендатор сделает все по-своему.

Хорошо, что этот проект появился: он будет создавать контекст и среду, позволит говорить о современной архитектуре в стране. Результат в данном случае менее важен: такие проекты подтягивают культуру строительства. Но чтобы выходить на определенный уровень стандарта, нужно очень стараться, и реакция девелопера в этом смысле была показательна: «Больше никогда и ни за что мы не будем подобным проектом заниматься». Это требует определенных усилий и ответственности. На самом деле эта проблема была везде, просто Запад прошел через нее раньше. Наши олигархи и девелоперы должны потренироваться еще лет 30, за это время у них вполне может получиться создать нормальное импортозамещение. Может быть, строители даже смогут с первого раза ступеньки нормально делать. И тогда через 500 лет вы не узнаете Российскую Федерацию».

«Здание выглядит как сдвинутые тектонические плиты. Мы хотели создать ощущение, что оно как будто бы раздвигает свои границы, придать ему уникальные черты и открыть вид на город. Бизнес-центр удалось построить с соблюдением высоких стандартов, очевидно, что это здание является пионером для дизайна офисов Москвы. Конечно, есть детали, которые можно было бы доработать, но в целом мы довольны результатом. Со своей стороны мы проводили весь необходимый надзор.

Я думаю, что Захе очень нравится интерьер: это уникальное пространство, атриум, можно рассматривать как картину. У этого визуального образа есть долгая традиция в рисунке — сложная перспектива и так далее. Мы попытались привнести сюда эстетику, связанную с конструктивизмом и теми течениями, которые из него произошли. Но это, конечно, новая память о конструктивизме: это прежде всего очень современное здание. Это здание, над которым не властна сила притяжения, мы очень любим эстетику космических путешествий.

Проекту почти 10 лет, и я вел его все это время, параллельно занимаясь другими делами. Иногда случается, что проекты останавливаются: в 2008 году случился кризис — и это повлияло на многие наши проекты. Но наш проект выдержал испытание временем благодаря работе нашей команды и настойчивости клиента, Владимира Мельника.

Русский рынок очень важен для нас: мы и дальше хотим раздвигать здесь границы возможного в архитектуре. Сейчас у нас есть много предложений, но пока мы не готовы озвучить ничего конкретно. Из реализованных проектов, конечно же, следует упомянуть очень красивую дачу в Барвихе — вы все ее наверняка видели, она и впрямь здорово сделана».