Новейшая археология «Красного Октября»: интерактивный гид

Что умеет эта карта

Перед вами — карта острова, состоящая из трех уровней. Ее можно приближать и удалять, открывая для себя тайные углы. Можно двигаться по годам, от 2009 до 2014-го, и смотреть, как менялся культурный ландшафт. Об этом рассказывает «История аренды». «Данные Росреестра» измеряют остров в деньгах: нажмите на здание и узнаете, сколько оно стоит. Foursquare: здесь можно увидеть, как пользовались «Красным Октябрем» вы сами, когда приходили на вечеринку в бар «Стрелка» или отмечались в кабинете астролога или «Кожаном салоне Гришани».

В течение трех месяцев «Город» изучал жизнь шоколадной фабрики. Мы провели десятки интервью с арендаторами, копались в архивах «Афиши», мучали старожилов острова и компанию «Гута», которая управляет территорией «Красного Октября». А студия «Рамблер Инфографика» собрала эти сведения воедино, дополнила их данными «Росреестра» и отметками пользователей Foursquare — после чего и сделала эту карту.

Информация была проверена в октябре 2014 года. Нашли ошибку? Пожалуйста, напишите на info@afisha.ru с пометкой «Красный Октябрь».

Как все началось

«В 2005 году руководство шоколадной фабрики «Красный Октябрь» решило, что производство будет логичнее перенести на ту же площадку, где находится кондитерский концерн «Бабаевский», у метро «Красносельская» (оба предприятия входят в холдинг «Объединенные кондитеры». — Прим. ред.). Церемония открытия нового цеха состоялась два года спустя, в ноября 2007 года. Процесс был долгий и непростой, а меня называли гробовщиком кондитерского бизнеса. На самом деле я стопроцентный патриот «Красного Октября». Во время стройки выкупил металлическую плитку, которая лежала на полу в цехах, и часть повесил у себя дома на стену, а часть раздарил. В том числе — Мите Борисову, так что теперь эту плитку можно увидеть в «Баре Cervetti» на Никитском бульваре, к которому Митя, правда, больше не имеет отношения.

Параллельно мы занимались анализом площадки. Были разные концепты, вплоть до предложения одеть памятник Петру в стекло. Речь заходила и о том, чтобы поставить понтонный мост со стороны Крымской набережной.

Для девелоперского проекта мы заказали логотип у английской компании, которая занимается редизайном алкогольных марок. Задача была освежить старый логотип фабрики — и они с этим попали в точку. 

Первой ласточкой на «Красном Октябре» стал «Рай». Я каким-то чудом убедил открыть при тогда еще действующий фабрике клуб. Есть такое понятие — ghost side, место, про которое все слышали, но о котором никто не знает, где оно. «Красный Октябрь» был таким, а после открытия «Рая» народ туда пошел.

Потом состоялось взрывное открытие центра Baibakov Art Projects с выставкой галереи Ларри Гагосяна. Вслед за тем на острове стали появляться галереи: была даже попытка создать костяк именно из них. Но галеристы оказались довольно капризными. Я всегда выступал буфером между «Гутой» и свободомыслящими людьми, но многим так и не удалось договориться. Потом подтянулись рестораны. Сначала помещения сдавали на полгода, потом на год. Только сейчас стали подписывать пятилетние договоры, и то не везде. Так из бывшей фабрики и получился нынешний микс, что, по-моему, только хорошо».

22 октября 2014 года Антон Чернов умер. Редакция «Города» выражает соболезнования друзьям и родственникам Антона.

Первые галереи

«Арт-стрелка»

2004–2009 годы

Первый художественный проект на Болотном острове, в составе которого в разное время существовали галереи «Арт-стрелка Projects», Electroboutique View Station, James, Paperworks, «Риджина», «Жир», XL Project, «Глаз», Reflex, «Галерея Веры Погодиной», мастерская братьев-художников Тотибадзе — эти и другие площадки работали в едином режиме, открывая новые выставки в конце каждого месяца. 30 мая 2009 года состоялся последний коллективный вернисаж галерей «Арт-стрелки». Культурный центр закрылся, уступив аренду территории предпринимателю Александру Мамуту. На месте обжитых художниками бывших гаражей фабрики открылся институт «Стрелка», тем самым повторив мировой сценарий джентрификации, когда интерес к заброшенным районам сначала подогревает богема, а уже вместо нее приходят бизнесмены.

«Идея культурного кластера в городе возникла у нас c куратором Ольгой Лопуховой после загородного фестиваля «Арт-Клязьма». Ну а так как я был знаком с владельцем группы «Гута» Артемом Кузнецовым и знал, что фабрика переезжает, то договорился с ним о встрече — чтобы убедить сделать «нечто такое» в освободившихся помещениях. Я долго готовился к разговору и начал издалека: приводил исторические параллели и примеры из Европы. Но он перебил меня: «Ты стучишься в открытую дверь. Только свои двери вы должны открыть уже ко дню города». И уже через два месяца заработала «Арт-стрелка».

Никто не знал, когда все закончится. Мы были в подвешенном, но прекрасном, легком состоянии. У нас на площади художники не только устраивали перформансы, но жарили шашлыки и праздновали Новый год. Практически всех пускали бесплатно: будь то фестиваль, балет бульдозеров или спектакль финского театра — я разрешал все, что не противозаконно. Это была свободная экспериментальная площадка, немного сквот и отчасти андеграунд».

«Шесть лет назад бизнеса тут еще не было, и Вера Погодина отдала нам свою галерею на «Арт-стрелке» под мастерскую. Мы заехали и начали работать в старых гаражах: во дворе все время выли бродячие собаки и горели костры. Когда проходила первая «Ночь музеев» и руководство «Красного Октября» велело нам до утра держать двери открытыми, у меня случился реальный шок — такого количества людей я не видел в своей жизни нигде и никогда.

Как-то мы сидели в нашей мастерской, выпивали в компании Александра Мамута, с которым давно дружим. И вдруг приходит известие: нас выгоняют с острова. Причина — у «Гуты» есть на территорию какие-то другие планы. И тогда Александр Мамут решил забрать себе «Арт-стрелку». Не выкупить, а просто арендовать место, как было решено в дальнейшем — под институт. И получается, что, если бы не мы и не наша мастерская, ничего бы и не было».

Первые рестораны

«Крысы на «Красном Октябре» поселились задолго до людей, а уж тем более новых арендаторов. Это был большой минус для рестораторов. Плюс на острове было мало помещений, где вход располагался с улицы. Поэтому многим приходилось прорубать его самим. При этом в «Красный Октябрь», в отличие от той же «Красной розы», не вкладывались бешеные деньги, здания не были снесены и выстроены заново. Осталось много аутентичного.

Так вышло, что я занималась лоббированием интересов рестораторов. Аренду постоянно норовили повысить, а мы должны были удерживать якорных арендаторов. Где-то по работе, а где-то по дружбе получалось людям помочь. Например, кафе Mizandari — грузины, которые взяли это помещение, сказали, что хотят сделать модную кофейню. Я посмотрела на них и сказала: «Ребят, где вы, а где модная кофейня?» — «Хорошо, тогда диско-бар!» — «Да тут всего 50 метров!» И я лично уговорила их делать аутентичную грузинскую кухню, потому что знала точно: она хорошо пойдет на «Красном Октябре». С другой стороны, вызывали раздражение бессмысленные концепции. Бар «Заря» — бездарная, провалившаяся ерунда. И Fassbinder на месте Dome — чудачество и пародия на то, что должно было быть. От них хотелось скорее избавиться, чтобы туда пришли нормальные люди и делали вещи, достойные «Красного Октября».

Клуб «Рай», с 2012 года Icon

2007 — н.в.

Первый клуб на островной деревне — образчик гламура с лютым фейс-контролем. «Рай» открывался дважды: сначала запустили банкетно-концертный зал «Элизиум» (работает до сих пор), а через месяц — собственно клуб, ставший приметой городского фольклора нулевых. Несмотря на возражения Белого дома, в 2011 году «Рай» провел вечеринку «Putin Party: хочу премьер-министра», пояснив, что именно Путина посетительницы клуба считают идеальным мужчиной. «Рай» исправно служил площадкой для публичной демонстрации достатка москвичей определенного круга, в кризисные годы только нарастил обороты, а в 2012-м закрылся. Но тут же родился заново — под вывеской Icon.

«Фабрика еще работала, когда мы пришли смотреть помещение бывшего склада шоколадных конфет. Там художники Владимир Дубосарский и Александр Виноградов затеяли делать арт-клуб, но, видимо, не рассчитали силы. Мы выкупили у них право аренды, а «Красному Октябрю» предложили концепцию клуба Queen, который должен был сделать рекламу будущего элитного жилья «Гуты». Теперь я считаю, что мы совершили стратегическую ошибку, не выкупив всю территорию фабрики целиком.

По неизвестным причинам клуб полыхнул прямо во время стройки. Я убедил партнеров не отступать, и мы переименовали проект в «Рай», что символизировало одновременно и восстание из пепла, и остров как райское место. Мы открылись и выстрелили.

Подходил к концу первый контракт об аренде на три года, когда случился мировой кризис. Владельцы острова решили сдать в аренду все соседние помещения. Так появилась проблема с трафиком — многие просто не могли доехать до клуба. А когда подошел к концу второй контракт, с нас стали просить еще больше денег. Переговоры зашли в тупик, и мы объявили о закрытии «Рая». Но в итоге согласились остаться, хотя аренда выросла в разы. Было ясно, что без перемен мы не выживем. Так появилась дополнительная площадка Shakti Terrace, мы ослабили фейсконтроль. Но в борьбе за выживание поплатились имиджем. Превращение «Рая» в Icon в полной мере не сработало. Надо было продолжать работать как «Рай».

Галерея Baibakov Art Projects

2009–2010 годы

Центр современного искусства основала дочь топ-менеджера металлургической компании «Норильский никель», куратор Мария Байбакова, недавно прогремевшая своими колонками в Tatler.

«Я училась в магистратуре в Лондоне, а в Москву приехала навестить родственников. Повела детей на экскурсию по шоколадной фабрике, гид вскользь обронила: «Как хорошо, что вы пришли, туры-то скоро заканчиваются, и производство переезжает, а на этом месте будет жилье класса люкс». Поскольку я уже успела поработать в сфере искусства и немного знала практику строительства, то поняла — все затянется. И скоро мы с «Гута-групп» встретились и договорились: пока они ищут финансирование и получают разрешения, я делаю временный арт-проект. 

Это место было с особенностями. Чего стоил производственный подъемник, который нельзя было использовать без лифтерши. С ней было непросто договориться, и нам приходилось постоянно делать ей подарки. В какой-то момент она нас так извела, что мы решили преподнести ей стеклянную жабу, очень на нее похожую. А ей эта статуэтка понравилась.

В конце у нас сильно испортились отношения с «Гутой», уезжали мы громко. По этому поводу организовали праздник, позвали друзей разрушать все, что мы построили. Было весело: музыка, пистолеты с краской, люди ломают стены, а скейтбордисты прыгают на арт-объекты».

Телеканал «Дождь»

2009–2014 годы

Телеканал «Дождь» открылся на острове первым из общественно-политических СМИ — шумно, ярко и весело. Вслед за тем бизнесмен Александр Винокуров и руководитель канала Наталья Синдеева перевезли в краснокирпичные цеха журнал «Большой город» и деловое издание Slon. Надежды были самые радужные — даже корзины для бумаг в редакциях стояли розовые. В 2014-м Синдеевой отказали в продлении аренды. Она сообщила, что их офис займет медиахолдинг Life News. С сентября редакция Slon работает в БЦ «Москва-Сити», «Большой город» — удаленно, а «Дождь» экстренно переезжает с «Красного Октября» в «Красную розу».

«Красный Октябрь» только начал сдавать помещения по сто долларов, и мы стали рассматривать варианты. Искали место, исходя из разных технологических требований, которые есть к телевизионной студии. И, конечно, цена менялась в зависимости от этажа и высоты потолка. И вот все совпало. Но у «Красного Октября» еще не было документов, поэтому четыре месяца мы их ждали. Стали первыми, кому удалось оформить контракт на долгосрочную аренду. Вокруг не было еще никого, а через полгода на острове уже вовсю функционировали двенадцать ресторанов! Большое количество друзей переехали за нами на фабрику, и остров в итоге стал домом, где почти всех обитателей ты знаешь лично. Мы в самом начале сделали проект «Соседи» и три месяца гуляли по «Красному Октябрю», рассказывая про его обитателей».

«Только-только открывался телеканал «Дождь», и меня позвала к себе Наташа Синдеева — пробоваться ведущей. Она сказала: «Ребята, тут что-то начинается! Я чувствую, что это место будет дышать». Мы придумали простую, казалось бы, вещь: брали камеру, стучались в разные двери, заходили и общались с арендаторами. Каждую программу выбирали мэра острова и просили его постановить, чего здесь не хватает. Это была игра, в которую все охотно играли — тогда все были вовлечены в жизнь острова.
Когда однажды «Гута» решила сдать вывеску «Красный Октябрь» под рекламу, это ужасно всех задело. Один за одним люди приходили к дирекции и говорили «Мы гордимся островом, давайте не будем так делать. Это плохо. Нам неуютно». И больше там не было рекламы».

«Моим любимым пятачком на острове всегда была редакционная терраса «Слона» и «БГ» с видом на Болотную площадь, реку, Дом на набережной, статую Петра, ЦДХ, «дом-мозги», МГУ и веранду Gipsy. Когда я пришла в Slon, там только укладывали пол: доски лежали, не забитые гвоздями, и ходить по ним было опасно. Все, кто курил, про это знали, а вот тогдашний главред Юрий Сапрыкин не курил, и как-то, отвечая на звонок, выскочил стремительно на улицу. Мы не успели закричать «Аккуратнее!» и через несколько секунд услышали грохот и крик «… (черт), что это за … (дерьмо)». Здесь месяц жил в палатке метеоролог «Дождя»: сушил носки на веревочке, а как-то раз поднялась буря, и палатку унесло ветром на чью-то машину». 

Ресторан «Мао»

2009–2011 годы

Первый настоящий ресторан: до него поесть на острове можно было только в баре Rolling Stone или в клубе Glazur’. Ветеран московского клубного бизнеса Татьяна Беркович построила «Мао» для своего 25-летнего сына: чтобы было чем заняться после института. Но «Красный Октябрь» бурлил только по выходным, и разочарованные владельцы продали проект Илье Лихтенфельду. Тот подумал и построил на месте «Мао» клуб Gipsy.

«Проект был — вообще красота. Там сразу все заладилось, и никаких проблем, кроме пожарных, не возникало. У меня была цель — открыться 11 декабря, в день рождения моих сына и мамы. Мы с большим энтузиазмом вышли на площадку 11 сентября и открылись ровно через три месяца, полностью перестроив помещение размером больше тысячи метров, где при нас еще возили по рельсам карамельки в телегах. Это один из моих самых быстрых и беспроблемных проектов — хотя и быстро закончился».

Бар и клуб Rolling Stone

2009 — н.в.

Жизнерадостный бар с танцами, точка сбора московских экспатов. Открылся под вывеской Rolling Stone Bar & Tattoo, заплатив одноименному журналу за лицензию, но в 2010 году отказался от «тату» как в названии, так и на самом деле.

«До Rolling Stone я работал в «Камчатке» — тоже помещение с историей, раньше это якобы была пыточная чекистов. Там стены и правда хранят следы пуль. Что до «Красного Октября», то я бы и рад пугать всех призраком Аленки, но за историю тут отвечают вполне материальные объекты, например тяжеленная производственная лестница. На нее нереально забраться с грузом, поэтому нам постоянно приходится пригонять подъемный кран. Наверняка рабочие ее не очень любили, а наши гости поднимаются по ней с удовольствием».

Фотогалерея «Победа»

2009–2012 годы

Одна из первых в России профессиональных фотогалерей. «Победу» на «Винзаводе» открыли в 2007 году дочь Арчила Гомиашвили Нина Гомиашвили и фотодиректор ИД «Афиша» Ирина Меглинская. После Меглинская открыла собственную галерею (сейчас она не работает), а «Победа» переехала на «Красный Октябрь». Через два года снова переезд, на этот раз «Победу» занесло в ГУМ — со слов пиар-менеджера галереи, «в более выгодное место с точки зрения потенциальных покупателей».

«Это было самое интересное время для острова — туда начали приезжать не арендаторы даже, а соседи и друзья. «Дождь» был центром жизни на «Октябре» — они делали прямые эфиры, в их студии мы все познакомились.

Сейчас я живу за границей. Раньше, читая про Москву в зарубежной прессе, я постоянно натыкалась на Красную площадь. Теперь все чаще — на «Красный Октябрь». Вот только не знаю, хорошо это или плохо».

Фотостудия и кафе Forma

2009–2011 годы

Лофт-фотостудия, которую можно было также снять на день рождения, и летнее кафе при ней.

«Я ехал на мотоцикле по Пречистенской набережной и думал, как же мне надоело быть светским хроникером и как хочется иметь свою фотостудию. И вдруг увидел вывеску «аренда» на здании «Красного Октября». Решил посмотреть. В цехах еще шла работа. Помню, как заглянул в раздевалку, где стоял жуткий запах — 60 лет без окон, без дверей. Потом зашел в столярный цех с полутораметровой горой опилок и двенадцатью станками — я влюбился в него сразу, а отдавали его за копейки. Уже через пару дней я оформил аренду.

Мы переделали пространство под фотостудию, решили открыть летнее кафе-веранду. Оно просуществовало два года без лицензии. Но нас было трудно найти: вход со двора перегораживали мусорные контейнеры. И вот однажды мы наткнулись на странную кирпичную стену в комнате дворника. Попросили у «Красного Октября» планы — это место оказалось перечеркнуто крестом. Сломали стену и обнаружили арку, которую заложили сорок лет назад. Так у нас появился вход с набережной.

Закончилось все тем, что нам в четыре раза подняли цену за аренду, дали подумать две недели. Готовые согласиться, мы пришли через восемь дней, и вдруг девочка, которая нас принимала, сказала: «Извините, мы уже сдали ваше место».

Ночной клуб Glazur’

2009–2013 годы

Бывшие милиционеры решили открыть клуб, вложили в него безумное количество денег, но в смысле развлечений смогли удовлетворить только самые низменные инстинкты посетителей. Заведение Funky Mama — тоже их проект, который должен был стать свингер-клубом. На вопрос администрации, хотят ли они сделать его приватным, владельцы серьезно отвечали: «Нет, повесим растяжки по всему городу». При этом Glazur’, как и Funky Mama, закрылся без принуждения. Милиционерам надоело.

 «Я была в группе инициаторов того, чтобы Funky Mama и Glazur’ исчезли с острова. Но я не волшебник, к сожалению, и прошло довольно много времени, прежде чем они умерли своей смертью. Подобные заведения — позор на карте Москвы. Это плесень, грибок и гниль. Организовывать притон под видом клуба, да еще и пускать туда подростков — подсудное, я считаю, дело».

«Glazur’ — это стыд и ад. Бабы с размазанной помадой в микрошортах и колготках в сетку. Дешево и плохо одетые люди, убивающиеся алкоголем и наркотиками. Помню, как поднимала какую-то девушку на парковке, потому что она была не в состоянии идти — это было практически голое тельце, и я даже представить не могу, что с ней было той ночью. И так происходило постоянно: ты в десять утра идешь на работу, а из этого места вываливаются нарядно одетые (в их представлении) люди, которых можно увозить на скорой».

Фотостудия ISO

2009–2012 годы

Место, где фоторедакторы городского глянца во главе с журналами Vogue и GQ проводили свои съемки.

«В нашем помещении стояли огромные чаны для изготовления какао, а на острове была столовая советского формата под названием «Палитра», куда все ходили есть. Больше было некуда. Мы называли ее «Поллитра». А потом однажды пришло письмо: уведомление о том, что платить за аренду мы будем в три раза больше. Пришлось уехать».

Mel Space

2009 — н.в.

Архитектурная студия, которая много лет подряд разрешает проводить у себя вечеринки и выставки.

«Поначалу около студии были запертые металлические ворота, поэтому вход нам пришлось организовать через окно. Была совершенно особая атмосфера: выставки, вечеринки для друзей, «Мелочевка» — предшественница «Ламбада-маркета», организованная у нас в студии, на набережной и в переулках «Красного Октября». Она заняла половину острова и закончилась приездом милиции. Интересного за эти годы было много: Mel засыпали песком и оборачивали туалетной бумагой, а сами мы однажды попали на концерт Грейс Джонс в клубе Fantômas».

2010–2012

«Арт-академия»

2010–2012 годы

Совместный проект ресторатора и галериста Евгения Митты, художника Владимира Дубосарского и ресторанного холдинга Semifreddo Group, прославившегося сетью итальянских «Академий». В огромное пространство напихали современного российского искусства, в углу затеяли книжный магазин с альбомами по искусству, в отдельной зоне — кинозал, где показывали фильмы про русский авангард и устраивали вечеринки, в том числе ностальгические концерты Лики Стар и группы «Технология».

«У нас на острове была галерея Paperworks. Потом эти гаражи отошли «Стрелке», и мы ее перевезли на «Винзавод». Но на острове решили все равно что-то сделать. И предложили «Арт-академию» — средний формат между экспозицией и кафе. Сделали огромный ремонт в карамельном цеху, открыли единственную площадку, где можно было одновременно увидеть работы Кулика, Дубосарского, Electroboutique, Пепперштейна и многих других. Там проходило и много соседских мероприятий, в том числе и знаменитая вечеринка по случаю перезапуска сайта OpenSpace, где Божена достала электрошокер.

Были иллюзии, что остров превратится в район искусства. Но это возможно, только когда риэлторы сами к тому стремятся, следят за балансом между площадками. И в итоге почти все проекты, связанные с искусством, оттуда уехали. А картина должна быть разнообразная. Кому интересно залезть в этот аппендикс и обнаружить сорок баров и тридцать ресторанов?» 

«Мы решили закрыть «Арт-академию», когда наши партнеры сказали, что при наступившем кризисе сложно будет заполнить такое большое пространство. Я не ресторатор — больше понимаю в искусстве, но стало стремновато, и мы решили его продать». 

Боксерский клуб October

2010 — н.в.

Боксерский зал для белых воротничков, сделанный частично под впечатлением от фильма «Бойцовский клуб». Автор проекта — Елена Малова, мама бывшего ресторанного обозревателя журнала «Афиша» Евгении Куйды. 

«Мы обещали быть красивыми и выполнили свое обещание — у нас до сих пор снимают фильмы, клипы и рекламные ролики, так что по этому пункту мы обошли, наверное, многих арендаторов. Во-вторых, для баланса острову нужны были спортивные услуги, и они за нас сами сразу ухватились.

В последнее время особенно явно меняется характер арендаторов — ушли галереи и все малобюджетные истории.  Аренда повышается, и остается только та публика, которая может платить, — пиар-агентства, продакшен-студии и рестораны».

Институт медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка» и одноименный бар

2010 — н.в.

Просветительский проект, придуманный Александром Мамутом и Ильей Ценципером: институт и открытые лекции. Плюс бар, ресторан, веранда и замечательный двор, где интересно летом и немного бесприютно зимой.

«Существует фотография основателей «Стрелки», сделанная в день ее открытия. На ней мы сидим в ряд в баре «Стрелка» — Александр Мамут, Сергей Адоньев, Олег Шапиро, Дмитрий Ликин и я — страшно недовольные и напуганные. Дело в том, что не включался проектор, где должен был показывать свою презентацию первый руководитель образовательной программы института, лауреат Притцкеровской премии Рем Колхас. Колхас заявил, что раз так, он сейчас же уедет. А гости, между тем, уже собрались. Накануне открытия Мамут был в панике, переживал, что хипстеры разнесут все в пух и прах и будут все до одного наркоманы, что в итоге на каждого из гостей пришлось где-то по два охранника. Потом оказалось, что хипстеры не такие уж и страшные, и охранников сократили. В момент, когда мы получили известие о том, что проектор работать точно не будет, а значит, и Колхас точно уедет, мы и запечатлены на фотоснимке. К счастью, Колхас решил все-таки остаться».

 «Я работала помощницей Ценципера в «Афише». Уходя из издательского дома, он предложил мне присоединиться к авантюре — ничего конкретного, впрочем, не обещал. Типа: «Готова рисковать? Тогда пойдем». Мы сняли офис над клубом «Рай», набрали команду и стали разбирать завалы в магазинчике, на месте которого сейчас бар «Стрелка». Работа кипела: мы придумали логотип и название, пробовали меню, набирали студентов — все были влюблены в проект. Даже несмотря на то, что в Москве тогда стоял ужасный смог и работать было невозможно, мы оставались в баре до трех часов ночи и, сидя в респираторах, составляли списки приглашенных на открытие. Среди них была и дирекция фабрики, которая подарила нам исполинский пакет конфет «Белочка».

Центр фотографии им. братьев Люмьер

2010 — н.в.

Институция, занятая изучением наследия российской и советской фотографии, поднявшая знамя за МДФ Ольги Свибловой, которая теперь занимается не только фотографией и не только русской.

«Многие ожидания на острове не сбылись — конечно, соседствовать с культурными институтами нам было бы приятнее, чем с ночными клубами. Но мы живем с этим последние четыре года и уже практически не замечаем их. Изменения, которые тут происходили за это время, скорее говорят о том, что остров — часть Москвы, а не отдельная жизнь внутри нее». 

Ресторан Bontempi

2010 — н.в.

Солидный ресторан под началом итальянского шефа Валентино Бонтемпи. В 2010–2011 годах его имя гремело — появился еще появился бар Bontempi на Никитском бульваре. Теперь, впрочем, бар сменил вывеску на фамилию другого итальянца, Марко Черветти.

«Говорят, это был домик любовницы Гоголя. А незадолго до нас там находился кондитерский магазин, и люди часто переступали порог Bontempi со словами «Как?! Здесь же были конфеты!»

На самом деле, здесь была руина. Обрушилась часть кровли и второго этажа, и в таком виде его арендовал Игорь Шулинский. Он так и не решил, что с этим делать, и передал руины в руки Мите Борисову и Дмитрию Ямпольскому. Они в то время нашли меня, и после внушительных работ мы открыли Bontempi. Ресторан очень быстро вышел в прибыль, и на часть своей доли прибыли я построила United Kitchen в соседнем переулке».

Ресторан и кинотеатр Dome

2010–2012 годы

Dome был и рестораном с модным шефом Андреем Рывкиным, и баром с хитрыми коктейлями, и местом для интеллигентных вечеринок, и кинозалом, где показывали артхаусные фильмы. Вдобавок ко всему в 2011 году Андрей Рывкин завел рядом с Dome закусочную, где делали недорогие сэндвичи. Вся эта махина красиво рухнула спустя 2 года.

«В кинотеатре такого масштаба ты не можешь показывать лицензионные копии, потому что это стоит огромных денег, и в итоге не окупаешься. Как только я понял, что кино при этом интересует владельцев больше, чем гастрономия, я ушел. Надо сказать, что ясности с самоопределением не хватает и всему «Красному Октябрю» — дирекции уже давно пора принять решение, каким она его хочет видеть дальше.

Когда мы приехали, «Винзавод» представлял собой хаотичную кучку галерей, арт-кластеров в городе толком не было. Но тот же Artplay перегнал «Красный Октябрь» по многим параметрам. Сюда не приходят и большие рестораны — о чем это говорит? О том, что боятся сюда инвестировать.

Абсурдно иметь фабрику в центре города. Но еще более абсурдно — что в огромном окне офиса Международной ассоциации боев без правил можно увидеть чучело медведя, пальму и портрет Путина. Это — коренные арендаторы «Октября».

Офис сайтов OpenSpace.ru и W-O-S.ru

2010–2013 годы

Сайт OpenSpace.ru в 2010 году купил председатель правления финансовой компании «Открытие» Вадим Беляев и его жена Екатерина Герасичева. Прошлый владелец, бывший замминистра финансов Московской области, был арестован. Но и при новых хозяевах жизнь портала была драматичной: на его презентации в клубе «Арт-академия» на «Октябре» случился скандал с Боженой Рынской, в 2012-м сайт покинула редакция, освободив место уволенному из «Власти» Максиму Ковальскому, а спустя год «гребанная цепь» окончательно переломила хребет OpenSpace.ru. Сейчас страница продается, зато жив сайт W-O-S.ru (теперь ВОС), задуманный как его молодежное приложение. 

«Нам так понравилось на «Дожде», что мы тут же стали присматривать место и для себя. Нам показали контору — огромный депозитарий, стальная дверь, — сомнений не осталось. Там нельзя было делать ремонт, поэтому мы просто привели все в порядок. Мы жили в этой конторе круглосуточно: программисты работали ночью, а мы днем проводили редколлегии, стараясь не разбудить тех, кто спал на диванах. И все время бегали за конфетами «Красного Октября» в старую лавку — теперь я на них даже смотреть не могу.

Люди, с которыми мы подписывали договор, сразу сказали: это только на год, а потом мы сообщим, готовы ли вас оставить. Другие подняли целую бучу: мы же кластер, мы такие ценные и невероятные, как же нас можно выселить! Эта позиция мне кажется очень инфантильной. Есть правило, о котором нас предупредили. Значит, мы должны взять чемоданы и выехать, когда попросят. Иначе это похоже на то, как лондонские бомжи заселяются в простаивающие дома — потом их оттуда невозможно выдворить.

Сами мы уехали, потому что закрылся OpenSpace, а занимать 700 метров на 25 человек стало невыгодно. Но воспоминания остались самые приятные. Там у нас была монтажная программы «О нет, только не это!», которую мы называли «каморка» и которая жила своей жизнью — вплоть до того, что там запрещали убираться. И даже сейчас, когда мы сидим в большом общем пространстве, команду «О нет, только не это!» все по привычке называют каморкой. У нас был очень красивый вид с балкона, где мы снимали выпуск на фоне храма Христа Спасителя, который как будто бы взрывали. Правда, на сайт его так и не поставили. Решили, что нас засудят».

Ресторан «Продукты»

2011 — н.в. 

Итальянская кухня и винтажная мебель в помещении бывшей типографии собственного хозяина.

«Шло строительство клуба «Рай», когда я снял небольшое помещение прямо за углом, известное сейчас как кафе «Продукты». «Красный Октябрь» был еще режимным: чтобы въехать на территорию, нужно было заказывать пропуск. Я перевез туда небольшую типографию с завода «Манометр», ныне Artplay. Она просуществовала пару лет и пережила расцвет острова — приезд «Стрелки» и телеканала «Дождь». Но в какой-то момент я понял, что иметь типографию в таком шумном месте совершенно неправильно. Перевез типографию, но помещение решил не хоронить — оно стало милым моему сердцу. Первоначально хотел открыть хостел, но остановился на кафе — так оно и живет. Правда, когда появился клуб Gipsy, пробки клуба «Рай» показались цветочками».

Клуб и ресторан Gipsy 

С 2011 года (в данный момент закрыт до 2015-го)

Самое посещаемое на острове заведение, открытое на месте «Мао» совладельцем «Симачева» Ильей Лихтенфельдом и бывшим арт-директором Rolling Stone Александром Дульщиковым. Стало квинтэссенцией московской ночной жизни 2010-х, где концерты рэп-звезд сочетались с выступлением рафинированных электронщиков типа Николаса Жаара, где в одни дни звучала русская попса формата Феди Фомина, а в другие — серьезное немецкое техно. В барах при этом подавали коктейль «Бабская … (фигня)», в меню имелась шаурма и крылышки под названием «Куриный … (песец)», а фейсконтроль был ориентирован на условных выпускников МГИМО — куда более сносную публику, чем богатые гопники из «Рая». В октябре этого года Gipsy объявил, что закрывается — правда, временно. Возобновить работу в новом режиме обещают весной 2015 года.

«Мы с партнером Сашей Дульщиковым купили рестоан «Мао» и сами его переделали: у нас даже не было архитектора. Здание было очень старое — и мы обращались с ним бережно, как с пожилым человеком.

Теперь Gipsy стоит в Foursquare на четвертом месте по единовременным чекинам после Красной площади, Трех вокзалов и ТЦ «Европейский». Мы открывались на пике популярности Rolling Stone, когда к ним выстраивалась огромная очередь. Появились мы, и появилась вторая очередь. Все просто. За нами стали подтягиваться остальные. И это хорошо — чем больше заведений в одном месте, тем больше хороших заведений в одном месте. А у плохих, с кем бы дверь в дверь они ни открывались, ничего не получается».

2013–2014

United Kitchen

2013–2014 годы

Возвращение шеф-повара Dome Андрея Рывкина на остров с многообещающим и любимым многими проектом, который рухнул в расцвете сил, когда «Октябрь» сделали пешеходным на выходных.

«Я вернулся на «Красный Октябрь» с гастропабом площадью пятьдесят квадратных метров. Раньше здесь был салон художников — они почему-то заявили, что мы украли их концепцию.

Пешеходная зона по выходным для такого маленького ресторана, как мой, стала страшным геморроем в работе с поставщиками. Да и поток людей в выходные упал почти на 30 процентов. Мы закрылись».

WT4

2013–2014 годы

Многожанровое заведение от создателей Gipsy и «Симачева» в почти не измененном интерьере «Арт-академии». Подлинное название — What the Fuck. Закрылось через год. What the fuck.

«Помню, как мы ночью рисовали граффити, посвященное нашему фестивалю Outsiders. Несчастные охранники перепугались, они так отчаянно защищали эти стены! Было забавно и участие людей, которые проходили мимо: кто-то хотел и сам порисовать, кто-то — вызвать копов, а кто-то принес музыкальные колонки, и образовалось очень странная тусовка из художников и обитателей «Красного Октября».

Впрочем, остров надоедает. Мост, пробка на нем — все это. Работая на «Красном Октябре», ты выпадаешь из того, что происходит в Москве. Как будто остров не Болотный, а как минимум Алькатрас».

Клуб «Артель Бессонница»

C 2013 года

Ночной клуб, в который переехал Алексей Горобий после закрытия своей «Имерии»/«Премьер Лаунж» на Красной Пресне, с рестораном Shakti Terrace. 

На просьбу высказать свое отношение к острову Алексей ответил коротко: «Жопа полная. Мне перестало нравиться там бывать».

Берсеневские бани

C 2014 года

Расширение жанра арендаторов — в 2014 г. на «Красном Октябре» открылся голландский магазин мужских костюмов Suitsupply и общественные бани в подвале бывших водочных складов Смирнова в одном здании с Главным вычислительным центром энергетики.

«На бывшие водочные склады Смирнова мы обратили внимание еще в 2011 году — полукруглый подвал подходил нашей задумке сделать так, чтобы пар циркулировал по окружности. Скоро мы обосновались в этом здании, выкинув одного только мусора на три миллиона рублей — во времена Советского Союза тут был бункер гражданской обороны. Сегодня к нам ходят после работы с «Красного Октября» и бывают жители Дома на набережной, в том числе ветераны. А ведь у меня сохранились фотографии, где видно, что на складах было воды по колено — в этом свете особенно интересно слышать версии, как тут собираются строить высотки какие-то. Кстати, известно, что между этим и вторым зданием складов Смирнова есть подземный ход, но его при Советском Союзе засыпали».

---

В 2014 году на «Красном Октябре» также открылись: центр несовременного искусства «На стрелке», магазин Suitsupply, Императорский яхт-клуб — площадка, которую сдают под мероприятия, бар Noir в рамках клуба Сhâteau de Fantômas, клуб Inside, ресторан Bruce Lee на месте «Белки», концертная площадка Red на месте зала «Элизиум».

«Красный Октябрь» пережил много этапов, и с того момента, когда «Гута» решила притормозить снос и реконструкцию, получился такой анклав европейской жизни, похожий на Берлин. Сделать из «Октября» галерейный остров не получилось не из-за политики «Гуты». Утопические планы про буйную культурную жизнь на острове так и остались между 2005 годом и кризисом 2008-го. Не пошло. Современное искусство — не очень устойчивый бизнес, который переживает не лучшие времена. Медиа-проектам тоже фигово. Это не «Гута» виновата в том, что происходило с OpenSpace, «Большим городом» и «Дождем». Выживание и медиа, и культурных проектов зависит от экономической модели не одной определенной территории, а от общей ситуации в стране.

Нельзя сравнивать «Красный Октябрь», где мало что поменялось с 2009-го, с «Музеоном» или парком Горького. Во-первых, это не бюджетный проект, а частная собственность. Во-вторых, это не общественное пространство. Можно представить, что государство содержит парк для горожан, но если оно будет финансировать галереи и СМИ, то это будут очень плохие галереи и ужасные СМИ — лучше бы такого не было. На «Красном Октябре» осуществляется некоторый труд, это самоокупаемая вещь. Его можно сопоставить с Artplay и прочими промзонами, но то, что происходит на ЗИЛе, вызывает у меня большие сомнения, чем то, что творится на «Октябре».

Как человек, который много времени проводит на «Стрелке» и часто бывал на «Дожде», я бы назвал то, что происходит на «Октябре», не гниением, а цветением. Цветение «Дождя» прекратилось в силу обстоятельств. В неудачах других бизнесов на «Октябре» надо винить транспортную изоляцию. Вообще-то, когда вы планируете ресторан, то должны рассчитывать, будет он у вас тут работать или нет. Например, у гигантской «Арт-академии» был зал на 200 человек, а днем было занято по два столика. 

Еще одна проблема «Красного Октября» в том, что он изначально был придуман как модное в европейском смысле место, а там такие площадки недорогие. В этом смысле «Октябрь» сильно отличается от парка Горького, где масса проектов окупается. Основные арендаторы «Октября» — офисы. Конечно, офисные работники — хороший контингент для общественного питания. Другое дело, что им нужны другие рестораны. 

Сейчас не лучшее время для развития кластеров новой экономики, а на «Красном Октябре» нельзя построить жилье или офисы из-за непростой транспортной ситуации. «Гута» давно бы это сделала — у нее с начала 2000-х были такие планы, — если бы могла добавить порядка 100 тысяч машин в центр. Ну вот они и пытаются привести в состояние безубыточности свой гигантский актив. Это исключительная промзона, которая находится в трех минутах пешком от Кремля и является памятником. Поэтому я не уверен, что опыт освоения «Октября» можно перенести на другие объекты. Были и менее удачные примеры: когда фабрики превращались в офисные пространства без всякой культурной идентичности. А здесь все эти клубы продолжают работать, на летнюю программу «Стрелки» ходит по 2000 человек. Так что это вполне себе живой район».