Русские медиа изнутри Раф Шакиров, руководитель сайта «Большоеправительство.рф»

— Хочу понять, как Раф Шакиров, главный редактор с таким бэкграундом — «Коммерсант», «Газета», «Известия», «Нью Таймс», — вдруг стал почти чиновником.

— Ну почему ж чиновником. Нет-нет-нет, чиновником я не стал. Амплуа у меня по жизни — главный редактор, я вообще считаю, что главный редактор — это профессия самостоятельная, как режиссер. Но здесь я не главный редактор, я руководитель портала, а главного редактора здесь нет, потому что это не новостной ресурс, вот в чем штука.

— СМИ — это не обязательно новостной портал.

— Мы — сайт «Большого правительства». Во всем мире есть устоявшийся политологический термин «открытое правительство». Это нормальный институт связи между гражданским обществом и властями.

— Уже который такой институт у нас по счету? Была Общественная палата, было много чего еще.

— Есть существенное отличие. Действительно, таких фиговых листков на теле нашей демократии создавалось очень много. И все это были попытки показать некое продолжение демократического процесса. Поэтому и создавались они с каким-то непонятно кем отобранным составом и задачи особенно не решали. Но я даже признателен таким вещам, как Общественная палата, за отдельные дела — кому-то помогли, что-то исправили.

— Отдельные дела — это дела отдельных людей.

— Хотите — называйте это теорией малых дел. Да, как институт общественный Общественная палата, откровенно говоря, не сложилась. Понятно, что она была призвана скрыть отсутствие реального представительства оппозиции в политической системе. При этом там люди субъективно хотели что-то лучше сделать и делали, кстати говоря. И Кучерена там помогал, и Сванидзе помогал.

— Они бы помогали, даже если бы Общественной палаты не было.

— Согласен. Никакой Общественной палаты нигде в мире вы не найдете, просто аналогов нет. Здесь сравнение нормальное, потому что большие правительства существуют — и в Штатах, и в европейских странах этот институт есть.

— И как вы в этом институте появились и в каком качестве? В Общественный комитет сторонников Медведева вы входите, например?

— В Общественный комитет я не вхожу, я руковожу порталом «Большоеправительство.рф». Я работаю здесь на общественных началах.

— И не получаете денег?

— Нет.

— Серьезно?

— Абсолютно. Зачем я здесь? Мне важно собирать предложения. Сейчас медийная среда — это отслеживание того, что происходит, пассивное в основном, к сожалению, даже когда высказываются позиции. Хотелось бы, чтобы был механизм сбора рациональных технологических предложений. Вот у нас есть шесть главных направлений дискуссий. Для чего это сделано? Чтобы хоть как-то канализировать эти предложения и чтобы люди не просто говорили — меня это интересует, а меня вот это, — для такого и сети достаточно.

Судя по сайту, на повестке дня в «Большом правительстве» следующие задачи: «Как решить проблемы интернета?», «Как сохранить единство народов России?» или «Как решить проблемы транспорта? У кого есть идеи, пишите сюда!»

— Конечная цель — составить бумагу и отнести ее Медведеву?

— Медведеву. И надо сказать, что даже на том этапе общественной премодерации, который идет сейчас, много вопросов можно решить сразу. Вот на нашем сайте студенты пожаловались, что на Дальнем Востоке и Севере женщины 55 лет, которые уже на пенсии, не могут летать на тех же правах, что пенсионеры. По этому поводу поручение правительству уже дано. Я сейчас насчитал уже 11 таких поручений. Мы существуем пока 10 дней, а если выбросить праздники — вообще меньше недели. И уже 11 поручений на основании обсуждений на нашем сайте. Если хоть малая часть того, что мы тут соберем, будет реализована — уже не зря поработали.

— Какой статус у Общественного комитета? Его же нет ни в законах, ни еще где-то.

— Это общественная организация.

— И то, что Медведев имеет к ней отношение — это его добрая воля, его инициатива?

— Конечно, это его инициатива.

— Инициатива явно предвыборная.

— Думаю, да, безусловно, а что тут такого? Политика — искусство возможного. Мне хочется еще что-то сделать, и мне это дико интересно.

— Медведев три с половиной года был президентом, потом раз — и перед выборами он решил собирать эти предложения. Что мешало делать это раньше?

— Он был президентом, а сейчас ему, хоть я и не гадалка, предстоит работа премьером. Вот он хочет сформировать себе программу, и мне кажется, это очень интересный подход. Кстати, налицо разность подходов. Путин сказал: надо привлекать общественность, чтобы она обсуждала принятые нами законопроекты. Понимаете, да? «Большое правительство» — это инициатива снизу, то, что у немцев называется «корни травы». Снизу все идет.

— Все идет снизу — это вы имеете в виду, что Медведеву инициатива принадлежит?

— Приглашение — да, было. Но почему бы его не использовать? Наверху есть министерства. Они видят свою роль очень просто: бери больше, кидай дальше, осваивай бюджет. У нас нет задачи освоения средств.

— Структура Росмолодежи под названием «Пробок.нет» — она является источником предложений для вас?

— Они участвовали в обсуждении, какие-то свои предложения сделали. Они как общественная организация просто больше обращают внимания на всякие глупости.

— Просто слишком много общественных организаций, которые на самом деле совсем не общественные, а просто переименованные подразделения движения «Наши». Какой-нибудь проект «Стопхам», например.

— Я бы, например, не был доволен, если бы мне кто-нибудь наклеил на машину наклейку «Стопхам», потому что — а где мне парковаться, скажите на милость? И меня, честно говоря, коробит, что эти ребята не наклеивают свои наклейки на машины с мигалками, а берут просто нас с вами, которым негде парковаться, и переносят эту проблему в странный пиаровский коридор.

— Слишком много таких структур, которые изображают гражданские инициативы, не являясь таковыми.

— А мы бы хотели найти такие структуры, которые являются реальными! Не протестные, это не наша тема, но реальные. Люди борются — и отлично, это их право, пусть они этим занимаются. Нам интересны структуры, которые делают предложения. Мы хотим решить проблемы — проблему пробок, проблему парковок.

— Вы будете хотеть решить эти проблемы до выборов, а после выборов все тихо рассосется.

— Мы не будем хотеть, мы будем собирать предложения, а дальше, я уверен — как в футболе: хороший удар даром не пропадает. Еще со времен Сперанского все реформаторы не выполнили свою программу даже на сотую часть. Даже Петр не выполнил. Но задача-то какая — повестку дня сформировать. Проработал ты предложение по транспорту — пройдет оно, не пройдет, даже на десятую часть пройдет, я буду считать, что я не зря здесь работал.

— Я просто хочу услышать ваш прогноз: после выборов ваш сайт останется, «Большое правительство» останется?

— Я очень на это надеюсь. Я не решаю.

— Но почему вы думаете, что у вас будет что-то кроме шума?

— Никаких гарантий, к сожалению, у меня нет. «Большое правительство» — это не структура, а то, что предлагают люди.

— Иницатором и основателем вашего сайта называют депутата Госдумы Роберта Шлегеля. Это так?

— Если честно, я до такой степени в историю не вдавался. Роберт Шлегель участвовал с самого начала, активное участие принимал.

— Он ваш начальник?

— Нет, никоим образом. Он содействовал образованию сайта, оказывал помощь — например, была у нас проблема с программистами, и он нашел ребят. И еще он активный член Общественного комитета.

— У вас как у руководителя проекта какие-то контакты в Кремле есть? Кому вы все, что собрали, относите — Суркову, Нарышкину, еще кому-то?

— Я никому ничего не отношу. Я работаю на Общественный комитет.

— И какой конечный интерес?

— Конечный — скажу вам честно: хочу здесь работать, но не сидеть, а чтобы эта система заработала, как у американцев, как в Европе. Это интереснее, чем делать газету. Оппозиция во многих своих частях не имеет структурированной программы. Увы, это факт. Сколько бы ни обсуждали, оппозиция даже не представляет себе, на какие слои общества она опирается. Я историк по образованию. На кого они опираются? Они даже не понимают, какие лозунги нужны людям.

— Наверное, самый успешный оппозиционер — Навальный — понимает, какие нужны лозунги. От «партии жуликов и воров» до «хватит кормить Кавказ».

— Да, лозунги популистские, но, если честно, в нашей с вами жизни «Хватит кормить Кавказ» — это тема номер один?

— Я был в Грозном на этом Дне города, и это богатство меня испугало.

— Я тоже видел это по телевизору и тоже был поражен, но, если посмотреть по опросам, первоочередные задачи — работа, жилье и здравоохранение. И где по этим вопросам предложения от оппозиции? Я бы очень хотел их увидеть.

— Но кто вытоптал поле, выгнал оппозицию из парламента и так далее? Кремль и вытоптал.

— Не будем сейчас отматывать и выяснять, кто виноват. К сожалению, такова сейчас структура момента. Я изменить эту ситуацию в одиночку никак не могу, хотя я тоже был бы рад, если бы парламент работал как орган реального представительства. Никто не против этого, но раз этого нет, каков алгоритм ваших действий? Стоять в стороне? Уезжать?

— Вы намекаете, что нужно менять систему изнутри?

— Понимаете, у нас очень любят бросаться терминами — вот, у нас застой. Политически — может быть, и сам Медведев говорил об этом — да, это очевидно. Но поскольку я имею еще опыт работы и в советское время — вот откуда взялись тогда все эти реформы? Откуда взялись эти прогрессивные публицисты, экономисты, Ленинградский экономический клуб? Внутри этой системы и, кстати, внутри этой партии есть серьезные люди.

— Нужно внутри «Единой России» выращивать своих Гайдара и Чубайса?

— Что-то в этом роде. А почему нет? Да, это не единственный путь. Есть оппозиция — пусть она занимается своим делом. Я свою роль здесь вижу в том, чтобы предложить стране решить проблему конкретную. Проблемы всегда структурные, и теория малых дел всегда работает. Очень трудно возражать против очевидных и доказанных и буквально разложенных по частям тезисов: делаем так, экономим на этом, получаем эффект. Особенно при поддержке гражданского общества.

— Гражданское общество в России сейчас есть?

— Гражданское общество, я считаю, существует всегда. Другое дело — его масштаб, его влиятельность, его солидарность.

— Хорошо, в каком оно состоянии сейчас?

— В печальном. «Общественная жизнь в России печальна», — говорил Пушкин, и с тех пор мало что изменилось.

— Структуры, создаваемые сверху, способствуют тому, чтобы все так и оставалось печально.

— Не думаю.

— Ваши задачи замыкаются лично на Медведева или на «Единую Россию», во главе которой его сейчас поставили?

— Я не работаю на «Единую Россию». Я работаю в Общественном комитете и делаю портал. Сказать, что будет дальше, мне трудно, но я убежден, что такой институт, как наш, стране нужен.

— А такой институт, как «Единая Россия»?

— Вы меня спрашиваете о моих политических пристрастиях, а это без комментариев. Помните, в свое время была идея расколоть «Единую Россию» на правое и левое крыло? Идея тогда не прошла, но она имеет под собой основание, потому что разные люди там работают. И там есть люди, с которыми нужно работать как с союзниками. Мы-то учились в свое время по-большевистски, мы воспитаны на марксизме-ленинизме, и он нас учит, что если нет других возможностей — значит, выход либо во внесистемной оппозиции, или можно уехать, или скептически наблюдать. А можно работать. И вот мне бы хотелось работать.