Хватит это терпеть: айтишник, врач и секс-работница — о создании профсоюзов

«В 2012 году, после Олимпийских игр в Лондоне, ситуация в «Спорт-Экспрессе» была критической: задержки по зарплате составляли, если не ошибаюсь, три месяца, и возвращение с Игр группы ведущих авторов добавило бензинчика в костер. 49 человек написали заявление, что приостанавливают работу до окончательного погашения всех задолженностей. По сути, тогдашнему владельцу издания Ивану Рубину был поставлен ультиматум: если через неделю ситуация не изменится и нам не дадут объяснений происходящего, то люди перестанут выходить на работу и газета перестанет выходить тоже. В итоге он продал издание. И примерно полтора года там было относительно финансово стабильно.

В декабре 2014 года гендиректор объявил, что в 2015 году в каждом месяце будет решаться, платить всю зарплату или же удержать 25% из нее — потом эти деньги обещали вернуть по итогам квартала. Подчеркнули, что редакцию при этом не сокращают. Прошел месяц, и люди получили 75% зарплаты с задержкой в две недели. На следующий месяц — та же история. Коллектив потребовал встречи с гендиректором и объяснения причин происходящего. Гендиректор сослался на решение владельца.

На встречу с представителем владельца пришли около 40 человек. До этого председатель совета директоров предложил мне сократить всем зарплату на 25% и сократить журналистский коллектив из расчета 1 млн рублей в месяц, то есть отправить 10–12 человек на улицу. Я это делать отказался: за последние годы мы и так расстались более чем с сотней человек. Я выдвинул встречное предложение: сократить зарплату руководящего состава на 25%, зарплаты среднего звена на 10–15% и не трогать людей, у которых «грязная» зарплата не превышает 40 тысяч рублей. Собственник на это не пошел. Доведенный до отчаяния коллектив предложил рассмотреть вопрос о продаже издания, так как считает, что нынешнему владельцу «Спорт-Экспресс» в том виде, в котором он существовал, просто-напросто не нужен, и решил создать профсоюз. Официально о его создании мы объявили 6 апреля, в понедельник. А в среду председатель совета директоров объявил о сокращении троих главредов. Со мной связался представитель владельца и сказал: «Ну вы же не можете без замов — тогда и вам не надо работать», — сказал он. Потом на доске объявлений появилось письмо о сокращении всех заместителей главреда и еще двух заместителей шефа отдела спортигр, статистики и информации. На наш взгляд, это абсолютное сведение счетов, потому что одну из этих должностей занимал глава только что созданного профсоюза. Сейчас мы собираем документы для подачи как минимум в трудовую инспекцию.

В таких ситуациях всегда находятся люди, которые сначала вроде до конца сидят вместе со всеми на собрании и говорят, что готовы отстаивать свои права, а потом становятся так называемыми штрейкбрехерами, исходя из своих корыстных интересов. У нас они нашлись в руководстве отдела футбола, и на них сейчас возложены обязанности по выпуску газеты.

Лично я в данный момент отстранен от должности, на работе просто сижу. Гендиректор со мной по этому поводу не общался, я его уже неделю не видел. Моим заместителям телеграммы о сокращении пришли по почте. Так мы сейчас и живем.

Это не то что сознательность — у нас не трусливый коллектив. Люди не будут работать по принципу «сегодня некуда идти, и поэтому я буду работать в обстановке, когда даже не хочу заходить на порог». Не секрет, что сейчас во многих изданиях и организациях идут какие-то урезания. Мы были и на это готовы, но всему есть предел. Единственный шанс был — попробовать защитить права тех, кто остается в издании. Понятно, что в этой ситуации руководителям издания неправильно прятаться за спины сотрудников. Можно было, конечно, отдать владельцу список из 12 человек, и, вероятно, люди бы успокоились, но, на мой взгляд, это неправильно».

«С ходу могу вспомнить цифру 5 — как минимум столько раз бастовали рабочие «Форда» с 2007 года. И каждый раз это было поводом для разговора с работодателем, для этого забастовка и происходит. 

На «Форде» бастуют с 16 марта, бригадами. Рабочие требуют индексации зарплаты, гарантий при сокращениях, выплаты компенсаций — ничего сверхъестественного. Максимальное требование — выплата 18 зарплат увольняемому работнику. На «Форде» есть две разные профсоюзные организации, и они взаимодействуют сейчас в рамках забастовки. Но бастуют не профсоюзы, а рабочие. И принятие решений о начале каких-либо коллективных действий принимает тоже не профсоюз, а забастовочный комитет. Рабочие провели конференцию, выдвинули требования, приняли решение. Работодатель был в курсе всего и заблаговременно обо всем извещен.

Сложно обозначить в сотруднике точку кипения. В основном это происходит тогда, когда уже терять больше нечего, предел. Когда увольняют, выкидывают, режут зарплату. Наш человек не привык подстраховывать себя от случаев произвола работодателей — он надеется, что начальник хороший, что он все поймет. А высший начальник — он еще умнее и добрее. И когда происходит разочарование, начинается самоорганизация.

В первую очередь нужно перестать ныть о незавидной доле, а начать организовываться с другими товарищами. Один в поле не воин, как показывает практика, а польза коллективных действий видна на живых примерах. В этом году, например, в компании «Карлс Джуниор» работников уволили в один день без выплаты зарплаты. Общепит — вообще страшная сфера, а они смогли пробить процедуру официального сокращения и ликвидации предприятия и погасить задолженности по зарплате. Это студенты, официанты, потрясающе! И они не стали говорить, что все не получится, а сорганизовались, сделали и победили. Это очень важно. Еще один пример — кампания, которая идет сейчас на заводе General Motors. Работники сейчас требуют выплаты 18 окладов, переквалификации и приоритетного права приема на работу при запуске завода вновь. 18 марта работодатель объявил, что предприятие ликвидируется, и больше семи окладов никому не обещал, а сегодня есть подтверждения, что ряду работников выплачивается уже 12 окладов».

Попытка номер 3: айтишники

Профсоюз работников IT-сферы (активисты профсоюза дали коллективный ответ, поскольку придерживаются неиерархических взглядов. — Прим. ред.):  

«Причины создания профсоюза подробно изложены на нашем сайте и в статье на «Хабре». Нарушения трудовых прав работников IT мало отличаются от нарушения прав работников других отраслей. Это неоплачиваемые переработки, задержка и/или невыплата зарплаты, неоформление трудовых отношений, оформление договора подряда вместо трудового договора, зарплата по черной или серой схеме и многое другое. В IT, где люди меняют места работы достаточно часто, никто от подобного не застрахован.

В одиночку противостоять беспределу работодателя очень сложно: у него есть время, опыт, ресурсы, юристы, бухгалтерия, служба безопасности и другие инструменты, чтобы сломить даже самых стойких. В таких ситуациях очень важно иметь реальную как моральную, так и юридическую и физическую поддержку со стороны своих коллег. И знать, что ты не один и ты на правильном пути. Профсоюз такую поддержку дает. Во всех случаях работает одно общее правило: эффективнее бороться за свои права не в одиночку, а коллективом. Требования двух-трех человек всегда звучат весомее, чем одного, а для работодателя перспектива лишиться трех специалистов воспринимается гораздо болезненнее, чем одного.

Большинство конфликтов заканчивается до суда. Если грамотно строить взаимодействие с руководством, то оно видит, что имеет дело с юридически подкованными людьми, и в основном трезво оценивает, в какой ситуации издержки будут выше (а через суд они будут выше). Кроме того, большинство трудовых конфликтов в суде профсоюз выигрывает. Проигрывает в основном тогда, когда работники изначально загнали себя в условия, когда уже трудно чего-то добиться. Поэтому мы советуем не ждать, пока грянет гром, а заранее побеспокоиться о возможных неприятностях на работе в будущем.

Заглушки на сайтах — это обычно крайняя мера, к которой прибегают, когда все другие попытки урегулировать конфликт не помогли. Такое всегда имеет резонанс в СМИ. В целом, во всех непонятных ситуациях читайте Трудовой кодекс. Именно на это, кстати, был направлен один из наших последних проектов. Внимательно относитесь к рабочим документам: нужно собирать и бережно хранить все бумаги, которые удается получить. Трудовой договор, трудовой распорядок, локально-нормативные акты, приказы, должностные обязанности, справки — все, что потом можно использовать в суде. Если дело дошло до трудового конфликта, то ни в коем случае не верьте работодателю на слово. Очень часто они говорят, что выплатят все, что должны, после того как вы напишете заявление на увольнение по собственному желанию. Здесь лучше всего выбрать проверенную стратегию: утром деньги — вечером стулья. У работодателя не так много законных способов вас уволить, поэтому он будет пытаться заставить написать такое заявление, и нужно быть к этому готовым и не поддаваться на уговоры, угрозы и шантаж. И внимательно читайте каждый документ перед тем, как его подписывать, а лучше покажите его юристу. Даже если на вас давят, угрожают и запугивают, нужно спокойно сказать: «Мне нужно ознакомиться с документом и показать его своему юристу».

Айтишникам нужно объединяться в общий профсоюз. Тогда в случае трудовых конфликтов люди смогут получать поддержку не только внутри компании, но и за ее пределами. Солидарность — это мощный инструмент в руках простых людей, и это не простой звук. Это можно наблюдать по профсоюзу медицинских работников «Действие»: акции врачей за улучшение своих условий труда проходят по всей стране, и сотни, тысячи людей со всего мира поддерживают их и помогают им. В итоге они шаг за шагом добиваются своего. Это действительно работает».

«Здравоохранение и образование — сферы прямой ответственности государства. Отсюда и соблазн наших оппонентов — работодателей или чиновников — придать нашим действиям политический характер. Проще объявить, что трудовой конфликт связан не с несправедливо распределяемой зарплатой или сверхнагрузками, а с чуждыми политическими интересами. Это, конечно, усложняет дело. С другой стороны, власти все-таки считают себя ответственными за происходящее и принимают какие-то меры. Например, в 2013 году в Ижевске врачи требовали оплаты дополнительного объема работы, отмены незаконных штрафов и уменьшения участков. Несмотря на всю нашу критику организаторов российского здравоохранения, мы благодарны министру Скворцовой и федеральному руководству ФОМС — в той ситуации они сделали все, чтобы власти Удмуртии изменили систему оплаты труда, и большинству медработников республики серьезно повысили зарплату.

«Итальянская забастовка» (предельно строгое исполнение своих должностных обязанностей, работа точно по правилам. — Прим. ред.), которая проходит сейчас в Москве — не классическая, потому что мы не ухудшаем трудовой процесс, а, наоборот, улучшаем, и задача состоит вовсе не в нанесении экономического ущерба медучреждению или тем более вреда пациентам. Наоборот, качество помощи каждому пациенту, пришедшему на прием к участнику «итальянки», только повышается. Суть в том, что врач не «гонит поток», а принимает столько, сколько надо. И работу он заканчивает с окончанием рабочей смены (речь не идет об оказании экстренной помощи, эту помощь любой врач оказать обязан, участвует он в «итальянке» или нет).

При такой системе количество принятых пациентов по сравнению с коллегами или с тем, как было раньше, снижается. Так мы наглядно демонстрируем, что необходимо не сокращать, а увеличивать штат медработников, а значит, надо увеличивать финансирование медучреждений. Результаты уже есть: например, где-то увеличили время приема с 10 минут до 12–15 минут на пациента, причем в одних случаях это сделано для отдельных участников акции, а в других — в целом по медучреждению. Где-то участковым терапевтам сократили время приема в поликлинике, чтобы они могли пойти на вызовы на дом во время своей рабочей смены.

В России многие медработники пытаются защитить свои права и вне нашего профсоюза, но чаще всего их за это либо увольняют, либо они сами увольняются, потому что не в силах противостоять постоянному давлению. Это ответственные, имеющие чувство собственного достоинства люди, которые терпят поражение, — а это сломанные судьбы, разочарование в обществе и профессии. Наша задача как профсоюза — остановить произвол, который обычно в таких случаях обрушивается на людей».

«Я не могу сказать, что мы профсоюз, просто мы объединились в движение, понимая, что за нашими спинами стоят жизнь, здоровье, безопасность и интересы трех миллионов человек. В 2011 году мы собрали 13 человек из разных регионов России и из разных социальных слоев секс-работы: это были и уличные девочки, у которых был опыт употребления наркотиков, и салонные, это были и третьи лица — организаторы, и даже один клиент попался. С этими тринадцатью мы нашли то, что нас всех объединяет: нарушение прав, криминализация секс-работы и желание государства вмешаться в частную жизнь людей. Нельзя позволять ему вмешиваться в твою частную жизнь, в том числе влезать в твою постель.

До этого почти восемь лет у нас в Петербурге существовала очень маленькая группа взаимопомощи секс-работникам, в свое время мы ее назвали «Серебряная роза». Это название по наследству перешло и движению.

Мы попробовали зарегистрировать организацию и честно написали, что это секс-работники и те, кто их поддерживает — по защите здоровья, достоинства и прав человека. Но вы же понимаете, что для нашего Минюста и для нашего государства это означает — назвать так честно и откровенно, кто мы такие. Почти три года истории нашей борьбы за право объединиться привели к тому, что нам отказал Минюст, и мы проиграли все суды. Скоро выходим в Европейский суд по правам человека. Если бы нам удалось зарегистрироваться, мы бы тем самым заставили государство признать, что социальная группа секс-работников в три миллиона человек в этом государстве существует. Но если государство не уважает право слабого на защиту, то это государство не будет защищать никого.

Мы выступаем за то, чтобы секс-работа в России была декриминализована. Когда ввели административную статью за занятие проституцией, это позволило сотрудникам полиции грабить, убивать, насиловать, вымогать, крышевать. Такая маленькая административная статья позволила государству достаточно жестко обращаться с большим количеством женщин, мужчин и трансгендерных людей. Почему-то никто не подумал, что, разрешив насилие над более слабыми, государство дозволяет себе надругаться над любым человеком. В моей голове это очень хорошо сложенный пазл: если к одной группе людей можно относиться таким образом, то с чего вы решили, чудное гражданское общество, что не будет ОВД «Дальний» (печально известное отделение в Казани, после посещения которого мужчина скончался от разрыва прямой кишки. – Прим.ред.)?

С конца прошлого года в Петербурге практически каждую неделю в салоны, бордели — как угодно можно назвать — врывается Федеральная миграционная служба вместе с ОМОНом. Это незаконно, как и все, что творят полицейские по отношению к секс-работникам. Не так давно мы закончили дело, которое вели почти два с половиной года, — когда полицейский, находясь не на службе, забил ногами девушку, вывез в лес и выкинул. Мы добились судебного решения — восемь лет строгого режима с компенсацией 1 млн рублей маме убитой девушки, и это большой прорыв. Маму девушки я нашла сама, предложила помощь. Наверное, единственные, кто верил в то, что мы это сделаем, — это я и наш адвокат. Все эти дела длятся очень долго.

Для начала мы возвращаем людям уважение к себе и к своему человеческому достоинству. Даже если ты нарушаешь административный кодекс, это не повод допускать в отношении себя преступление. Самое простое, чему мы учим: что надо написать в протоколе. Ты не должна их бояться, потому что именно они совершают преступление, врываясь в твой дом и вынося оттуда все: начиная от мыла, постельных принадлежностей и заканчивая всем твоим золотом, сбережениями и собакой, которую ты безумно любишь. Мы пытаемся объяснить людям, что они все равно остаются людьми и гражданами и что это их гражданская ответственность — защищать себя, пытаемся сделать людей сильнее. Ты все равно выйдешь из этого бизнеса и из этой профессии, жизнь будет продолжаться дальше, и твоя задача — выйти, не потеряв себя, свое здоровье и психологический комфорт».