Почему победа в премии «Меню и счет» ничего не значит

Вечером 30 января по фойе помпезной гостиницы Intercontinental бродили неизвестные рестораторы в свитерках и густо накрашенные девушки. Разносили вино в разнокалиберных бокалах. В одном углу наливали пиво. В другом — раздавали мороженое. Председатель экспертного совета — он же главред журнала Time Out и совладелец одноименного бара — Игорь Шулинский попеременно прикладывался то к пломбиру, то к ланитам гостей. Прибыл ресторатор Александр Соркин — ведущий церемонии; вместе с ним вести ее должна управляющий партнер «Турандот» Карина Григорян. Из грандов в толпе мелькали Ламберти, Деллос, Ланкин и Журавлев. Наконец всех пригласили в зал.

Первым выступает Шулинский с речью про то, что народное голосование на премии проходит при бурном участии ресторанных пиарщиков. Понятное дело, что голосует вся бухгалтерия. Но, учитывая, как функционирует у нас избирательная система, им стоит доверять даже больше, чем посетителям: пиарщики, по крайней мере, точно едят в своих заведениях.

В первой номинации — «Лучший ресторан с чеком до 2000 р.» — народ выбрал «Парус», расположенный в элитном ЖК «Алые паруса». Голосовали, вероятно, все жители комплекса — кроме них, туда вряд ли кто-то добрался. Эксперты выдали приз «Доможилову» и «Честной кухне». Только мне кажется, что это совсем разные весовые категории?

Ставку «Лучший новый ресторан с чеком от 2000 р.» и в экспертном, и в народном варианте ухватывает «Светлый». О существовании этого места большинство гостей услышало на премии. Премию — стилизованную под тарелку медаль — вышли получать испуганные двадцатипятилетние дети. Чтобы уравновесить недоразумение, утешительные призы вручаются также ресторанам Novikov и «Композитор» — к ним вопросов нет. В категории «Вторая жизнь» народ голосовал за Fassbinder, открытый на месте Dome. На следующий день после церемонии прошла новость, что «Фассбиндер» закрылся. Эксперты оказались прозорливее, отметив обновленный «Шинок». На сцену за тарелкой вышел Андрей Константинович Деллос. Видно, что для ресторатора, открывшего обласканный прессой Betony в Нью-Йорке, московский масштаб уже мелковат. Только вряд ли ему самому нравится переделанный «Шинок», где носятся откормленные дети клерков, сами клерки ведут себя как черти в «Вии», а в углу грустно сидит корова. Перед коровой, право слово, бывает стыдно.

Гинзовский Mercedes на верхотуре «Украины» становится «Баром года» и по мнению судей, и по мнению голосовавших на сайте awards.timeout.ru. Бартендер Александр Кан заочно поздравляет своего давнего соперника Бека Нарзи. Бар-клуб: народ за Jagger, жюри за FF Restaurant & Bar. Тут все справедливо — претензий нет. Когда объявляют номинацию «Лучшая сеть ресторанов узбекской кухни», смешки прекращаются: в этом бизнесе работают очень серьезные ребята. Я автоматически втягиваю живот и выдыхаю, когда побеждает «Чайхона №1» Тимура Ланского. Гастропабом года оказывается «Крылышко или ножка» — за Дмитрия Зотова приз получает жена. В номинации «Мал да удал», где победителем идеально бы смотрелась какая-нибудь блинчиковая с бабулей на раздаче, народным фаворитом оказывается Fat Cat. Жюри добавляет сюда The Hummus — они закрылись, осталась только доставка — и Zupperia. Странно было награждать Вилльяма Ламберти за его самый невнятный проект при действующих Honest и «Угольке». Вероятно, пройти мимо Ламберти было никак нельзя, а позиции лучших уже заняли «Светлый» с «Парусом». Но Вилльям — мужик вежливый, сказал спасибо.

Зал пустеет после номинации «Лучший официант» — победил Чынгыз Кудаяров из «Чайхоны», и мы искренне, неподдельно за него рады. Народ отправляется квасить на юбилей старорежимной марки шампанского в России, которое в тот же вечер отмечали в здании Телеграфа. Другие едут в собственные рестораны — поздравить с успехом пиарщиков и бухгалтерию.

Когда смолкают оглушительные аплодисменты по поводу Чынгыза, наступает время рассудить здраво, ведь оценить ресторан — трудное занятие. Особенно в таком маленьком болоте, как Москва, где все давно друг друга знают и тихо за глаза ненавидят. Известно, что московский ресторатор, если не спит или не готовит, то непременно костерит коллег, и провозгласить сильнейшего в индустрии — означает создать некую волну. Волну говна, разумеется. Если проводить аналогию со спортом — это ведь тоже состязание, — то ресторанные премии больше всего похожи на фигурное катание. В прыжках с трамплина — либо перепрыгнул соперника, либо нет. Много скандалов вам помнится в этом благородном виде спорта? А фигурное катание? Объем сплетен, разборок, интриг тут практически задвинул сам спорт на второй план. Всем интересно, с кем спит очередная звездная фигуристка, каковы сексуальные предпочтения Плющенко и на каком допинге сидят победители последней Олимпиады. Быть лучшим в фигурном катании — быть на голову выше и круче остальных.

С другой стороны, попытки как-то подвести общий знаменатель под успехами московских ресторанов и навести водораздел — непаханая целина. Премия Андрея Фомина «Лавровый лист» — солидное светское мероприятие на сигаретные деньги — в 2013 году не вручалась, видимо, из-за ограничений на рекламу табака. Голосования на The Village — технологическая профанация, которая в большей степени является соревнованием по активности в фейсбуке. Какие-то тарелки выдает menu.ru — это мало кого интересует. «Афиша» в результате внутренних брожений ежегодно налепляет красные полоски «Лучшее в Москве» тем, кого она и без полосок нахваливает. Понятное дело, что первостепенная задача всех этих премий с последующей раздачей слонов — удовлетворить спонсоров, потрафить партнерам и произвести некое количество паблисити. Особого доверия нет ни к кому: не помню, когда при мне кто-нибудь из рестораторов хвастался наградами даже вскользь. Правда, заветные таблички они все-таки приколачивают на видные места. Иногда в туалете. Некоторые даже на потолки. На фоне этой конъюнктурной мути премия журнала Time Out выглядит самой авторитетной.

Time Out — уважаемый во всем мире журнал, ветеран формата досугового издания, который примерила на себя и «Афиша» 15 лет назад. Их Food & Drink Award в Нью-Йорке обеспечивает славу и долгую жизнь любому ресторану — кстати, в этом году на звание лучшего претендует деллосовский Betony. Лондонский Time Out, провозгласивший открытием года антикафе Ziferblat, открытый в столице Британии нашим Ваней Митиным, выстроил к нему такую очередь из репортеров, что паренек давал по 40 интервью в день. О степени влиятельности московского журнала Time Out промолчим…

Однако нельзя не сказать, что его премию неоднократно обвиняли в предвзятости и кумовстве. Судите сами: состав жюри вызывает скепсис не только наличием в нем фигуры главного редактора. Там также состоит Александр Кан (партнер по бару Time Out), Евгений Райцес (шеф-повар того же бара и давний друг Шулинского), Надежда Сухова (ресторанный обозреватель Time Out), Наталья Паласьос (основательница премии Omniwore, но — вот беда — живет в Париже), Наталья Савинская (издатель журнала «Ресторатор» — читали его?), Анна Кукулина (редактор ежемесячника компании Simple — спонсора премии), Андрей Куспиц (эксперт по рыбе и морепродуктам в разделе «Лавочники» компании Le Bon Gout — это кто вообще?). О какой объективности может идти речь? Самую авторитетную премию в городе вручает, по сути, один человек. И даже если не ставить под сомнение значимость и вкус этого человека — а Игорю Виленовичу Шулинскому мы обязаны многим, — все-таки нельзя избавиться от предательских вопросов. Как часто вы бываете в «Светлом»? Повара Доможилов и Ерошенко — это соразмерные фигуры? Разве Mercedes круче признанных в мире Delicatessen и «Чайной»? Почему Вилльям отмечен за Zupperia? Можно ли вообще доверять народу, который выбрал закрывшийся на следующий день ресторан? И, наконец, как изменится жизнь Чынгыза Кудаярова после ресторанного «Оскара»? Простите, но кто-то, кроме барана Толика, должен был эти вопросы задать.