Центр Москвы с точки зрения американского туриста

Эллиот Фу

Откуда приехал: Нью-Йорк, США 

Чем занимается: графический дизайнер

Я приехал в Россию на две недели — на неделю в Москву и на неделю в Петербург — со своей девушкой Женей, она наполовину русская, тоже живет в Нью-Йорке. Я всегда увлекался русской литературой: Достоевским с его мрачным романтизмом, Гоголем, с которым у меня практически одинаковая прическа, осталось только усики отрастить, Толстой мне тоже нравится. Плюс Россия всегда играла гигантскую роль в мировой истории, и сейчас очень интересно наблюдать за действиями Путина — он же вообще непредсказуемый. Он столько сделал для страны, являясь при этом крайне противоречивой фигурой, особенно если верить тому образу, который рисуют западные медиа. Многие в Америке относятся к нему как к тирану, но, что любопытно, я встречал республиканцев, которые уважают его как соперника и действительно сильного лидера. Он может нарушать правила в своих интересах, у него столько власти — есть американцы, которые хотели бы иметь такого же президента, несмотря на то что многие его действия чудовищны с точки зрения морали. 

Именно это противоречие я пытаюсь зафиксировать в серии своих рисунков — дудлов — с Путиным. В мире многие удивляются политическим ходам России, спекулируют на этом. Некоторые мои картинки являются такими спекуляциями; я стараюсь специально не добавлять в них свое мнение, поэтому у Путина на них всегда одинаковое пустое выражение лица. Я изображаю его по сюжетам передовиц: вот он топлес скачет на медведе по карте Крыма — и все в таком духе. Другие мои «русские» дудлы навеяны рассказами о России моих русских приятелей из Нью-Йорка: об очередях, магнитофонных записях, которые прятали в холодильнике, и прочих ужасах, которые относятся ко времени перестройки и 90-х. Запомнилась история о том, что в туалетах в России никогда не было туалетной бумаги: ее держит старая баба, которой ты должен заплатить, она смотрит на тебя и оценивает, сколько туалетной бумаги ты заслуживаешь.

Однажды я уже бывал в России — транзитом в аэропорту Шереметьево. У меня была пустая бутылка из-под воды, и я хотел наполнить ее, хотя Женя сказала, что здесь нельзя пить воду из-под крана. Я пошел в туалет и обнаружил там целую толпу людей, которые курили прямо под знаком, запрещающим курение. Присмотревшись, я понял, что это работники аэропорта. Весь пол был в окурках, и, что самое ужасное, посреди всего этого мусора лежало чье-то говно, а люди стояли и спокойно разговаривали друг с другом с невозмутимыми лицами. Я рассказал об этом Жене и ее отцу, на что тот воскликнул: «Ну, это Россия!» Я ужаснулся и подумал: «Окей, если это Россия, то я даже не знаю, что еще от нее ожидать». К счастью, ничего такого в последний свой приезд я не заметил.

В западных СМИ говорят, что ваша страна ужасно страдает из-за санкций, что здесь нет никаких продуктов, например сыра, очень много бедных людей, страна под гнетом диктатора живет в нищете, полки супермаркетов пусты. Но я в Москве уже неделю и вижу, что в реальности тут все как в любой европейской стране. Единственная разница в том, что тут очень много японской еды в супермаркетах — в том же «Перекрестке» лежат какие-то азиатские снеки, стиральные порошки, на улицах стоят вендинговые автоматы с японскими напитками. У нас они тоже есть, но не на каждом углу. Я думаю, это из-за санкций: раз вы не можете ввозить некоторые продукты с Запада, то везете их с Востока.

С русской едой тоже все в порядке: мы с Женей прошлись по ресторанам на Малой Бронной, были в Twins — там отлично; в Lavkalavka пробовали якутского муксуна и сердце оленя с малиновым сорбетом, а на десерт — кранч; пили вино и ели итальянские сыры на винном рынке в баре Cervetti. В Нью-Йорке русская кухня представлена по-другому: это либо суперлюксовые рестораны с водкой и икрой, либо места типа кафетериев, где подают борщ и где большинство русских не стало бы есть. Они скорее функционируют как аттракцион, где местные воспроизводят клише о русской кухне, которые они почерпнули в «Википедии». Есть еще совершенно нелепый Брайтон-Бич с его еврейско-украинским стилем. А что касается традиционной еды в Москве, то меня поразила русская чайная церемония в отеле «Метрополь». Там везде было серебро, такой стиль начала XX века — икра, блины, пирожные. Непонятно только, почему нам накрыли в лобби, хотя мы бронировали столик непосредственно в ресторане, — это было странно. 

На улицах у вас в городе дико мало подписей на английском, в музеях их почти нет, поэтому мне быстро становилось скучно — я просто не понимал, что это передо мной. Мы были в соборе Василия Блаженного и в Кремле. Интересно, почему там надо каждый раз покупать новый билет, чтобы попасть в очередную зону, и при этом каждый раз стоять за ним в очереди. Я не понял, какой в этом смысл. Может, просто чтобы разделить потоки людей. Ну и, зная русских, — может, они просто привыкли стоять в очередях. В Мавзолей Ленина мы не попали: в первый раз была большая очередь, а во второй оказалось, что его закрыли на неделю по техническим причинам. Тогда мы пошли в Исторический музей по соседству.

Еще были в Музее современного искусства на выставке Мамышева-Монро — я очень впечатлился, хотя не думал изначально, что мне такое может понравиться. Разнообразие его работ, его мультидисциплинарность, множество форм и средств для выражения, их организация производят сильное впечатление. Я заметил это в русских: они очень много и быстро работают, в то время как художники по всему миру обычно тратят годы на то, чтобы создать одну небольшую работу. Другой русский художник, которого мы смотрели, — Шилов. Женя отвела меня в его галерею, мне кажется, в шутку. Его можно назвать талантливым ремесленником, и опять — удивительно, сколько у него работ! У Шилова довольно специфический стиль, явно не каждому подойдет. Портрет Кобзона меня немного напугал — с его прической и объемным пышным одеянием. А вот все эти портреты бизнесменов в образе купцов и с ключами от машины и мобильными на столе мне нравятся — это передает дух времени, России 90-х. Конечно же, мы не прошли мимо нового «Гаража», правда, жаль, на Кусаму не попали. Там была интерактивная выставка со столами для пинг-понга: довольно типичная история для современных галерей — заставить посетителей каким-то образом взаимодействовать с объектами искусства.

Из обхода московских музеев и галерей я подметил, что советская история практически тут не представлена: нет советского искусства, нет плакатов. В том, как представлено прошлое России в музеях, есть ощущение, что с наступлением советского периода все как будто отрубается, ощущается какая-то дыра. Наверное, это потому, что прошлое еще слишком свежо и у людей не самые приятные воспоминания о нем. В каком-то смысле это хорошо, что они по-прежнему им так шокированы — не захотят его повторять.

Зато по метро в Москве заметно, как советская система смогла дисциплинировать горожан. Подземка в Нью-Йорке отвратительна. Да, поезда работают круглые сутки, но это единственный плюс. Они никогда не приходят вовремя, вообще не соблюдают расписание, там жутко грязно, просто горы мусора. А здесь в метро — чистота. Я не понимаю, откуда такие различия: неужели надо столько времени подавлять людей, чтобы они не разбрасывали мусор по углам? Или вот эти правила на эскалаторе: стойте справа, проходите слева — в Нью-Йорке такого нет, всем по барабану! Я против коммунизма и советской системы, но мне нравится идея, когда каждый друг другу «товарищ», то есть как брат, — в Америке везде «я, я, я».