Канадский тусовщик о том, что в Москве быть геем лучше, чем черным

Седрик Гасайда

Откуда приехал: Торонто, Канада

Кем работает: музыкант (проект Starving Yet Full, экс-участник группы Azari & III)

Впервые я попал в Россию с гастролями на Новый год-2012 — Azari & III позвали выступать в клуб «Крыша мира». Потом мы прикатили еще раз в декабре 2013-го с прощальным туром, а потом уже я один приехал летом 2014-го — и с тех пор я в Москве и завис. Тут круто! Этот Новый год я, например, праздновал в посольстве Марокко со своими французскими друзьями — было очень весело, жаль только, что больше половины гостей были девушки. 

Сейчас я работаю тут над альбомом своего сольного проекта Starving Yet Full — записал уже несколько песен и снял видео. В Ярославль вот заехал выступить — очень красивые церкви. В Нижний Новгород — очень красивые девушки, только танцуют под дансхолл; я подумал, что чего-то не догоняю. В первый раз ехать в Россию было дико стремно: у вас только что приняли шизанутый закон о гей-пропаганде, и все мои друзья были уверены, что меня убьют сразу по прибытии. Слава богу, выяснилось, что СМИ, как обычно, все преувеличивали, и гей-культура нашлась и в Москве.

Чем русские вечеринки отличаются от того, как веселятся во всем остальном мире? Во-первых, здесь нет такой штуки, как last call, — алкоголь в заведениях продают круглосуточно. Россия вообще страна консервативная, но только не по части веселья. Люди тусуются до позднего утра, пока клуб не разнесут — это очень типично для Африки, откуда я родом (корни Седрика в Руанде. — Прим. ред.), а в Европе обычно к шести утра все заканчивается. Во-вторых, на обычных вечеринках здесь больше наркотиков, чем на гей-тусовках: абсолютно все под кайфом — на Западе как раз наоборот. В-третьих, алкоголь тут продают бутылками даже в заведениях. Я как-то раз вышел из «Крыши мира» в субботу в 9 утра, и тут какой-то чувак в костюме просто рухнул на асфальт лицом вниз. Только и оставалось, что пожелать ему спокойной ночи. При этом вкус у публики хороший, все любят электронную музыку — я за полгода в Москве перевидал больше заграничных приятелей-диджеев, чем за три предыдущих года. И еще барные стойки не в почете, все сидят за столиками компаниями на шестнадцать человек, хочется сказать: «Ты разве что маму и собаку с собой забыла привести, крошка!»

Русские девушки выглядят как из каталога невест и при этом все как одна работают. Цену себе знают: «Мама говорила мне в детстве, что главное — быть красивой, остальное приложится». При этом даже если не работают, то ищут возможность на публике повертеться. А как они держатся — улет! Глазами стрельнула туда, волосы с плеча на плечо перекинула, на палец накрутила, умора! Русские мужчины выглядят гораздо стремнее и при этом страшно избалованы таким огромным выбором красоток — ходят сразу с несколькими девицами. Я как-то раз у одной спросил: «А тебя не бесит вообще, что вас трое, а он один?» «Да не, норм, я вон того за соседним столиком параллельно окучиваю». Вообще, менталитет в России сексистский, хотя ваши девушки за себя постоять умеют.

На русских куда большее впечатление производит, что я черный, чем то, что я гей: «О, смотри, негр!!!» — в остальном мире, конечно, наоборот. Когда я в первый свой приезд пошел на Красную площадь, люди в какой-то момент стали притормаживать, подталкивать ко мне детей и их на моем фоне фотографировать. Я себя чувствовал чем-то вроде Мавзолея — такое впечатление, что они чернокожего человека видели впервые в жизни. Прошлым летом я первое время дико бесился, что мне все незнакомые мне африканцы на улицах говорили «привет». Я такой: «Что ты со мной здороваешься, я тебя первый раз в жизни вижу!» А потом понял: да это такой тайный московский обычай — тут черных так мало, что вот они все на улицах перемигиваются.

В первый раз, когда я пришел в гей-клуб «Центральная станция», у меня был шок. Стою я такой у бара, верчу в руках сигарету, прошу прикурить у какого-то симпатичного пухлячка — и тут он мне бросает через губу: «Я по-африкански не разговариваю». Я такой: «Че?! Ты что вообще имеешь в виду под африканским?» Поразительный город: даже внутри местной гей-тусовки находятся люди, которые считают, что они лучше других! Конечно, московские дивы в клубах черных геев редко видят — к тому же иностранцы свою ориентацию тут стараются не афишировать. Хотя я знаком с тремя или четырьмя такими же, как я. Бывает, мы специально собираемся и идем тусовать — когда мы впятером заходим в клуб, у всех просто глаза на лоб вылезают! А вообще, вариантов тут немного — или ты чья-то жаркая фантазия, или тебе прямым текстом в лоб заявят: «С неграми не сплю».

Селфи с Мики Рурком я сделал случайно. Тусовался как-то в «Пропаганде» в воскресенье вечером, и тут входит он с какой-то девицей слегка лесбийского вида — я еще подумал: как-то подозрительно. Такой весь перекошенный от ботокса и ударов по голове. Мы перекинулись парой фраз по-английски, пока курили у выхода, и я сделал фотографию — он даже взгляд сфокусировать не смог. Кстати, потом я с ним еще раз столкнулся в «Угольке», он сидел в ботфортах и самых обтягивающих джинсах, которые я вообще когда-либо на мужчине видел, весь такой «я королева спортзала». В городе он провел всего неделю, зато все, кто хотел, успели сделать селфи.

Истории о кошмарных московских таксистах я могу рассказывать бесконечно. Любимый прием — стрельнут у тебя сигарету, а потом говорят: «Дай покурю», — а счетчик при этом уже включили! Я обычно такой: «Простите?!» И никаких табличек в салоне о правах пассажира я ни разу не видел. Или вот недавно был случай: я возвращался с вечеринки, задремал на заднем сиденье, а этот мудак по-тихому выключил счетчик и потом заявляет мне: «Полторы штуки гони». Я ему говорю по-английски, что не буду платить полтора косаря за поездку, которая обычно стоит 500. И тут он блокирует двери и хватает меня за плечи. Я перепугался, вырываюсь. Мимо идет какой-то парень, достает телефон и начинает все это снимать. Я ему пытаюсь объяснить, в чем дело, прошу перевести, он спрашивает у таксиста: «Где показания счетчика?» Тот начинает что-то шептать ему на ухо, парень говорит: «Так не пойдет» — и вытаскивает меня из машины. А дело происходит в девять утра в понедельник — в Москве гей-тусовки же обычно по воскресеньям, — я устал, я хочу спать, швыряю таксисту 700 рублей и разворачиваюсь, чтобы уйти. И тут парень, который меня вытаскивал из такси, вдруг начинает меня отчитывать: «Ты что вообще так поздно по клубам шляешься?» И я такой: «Чувак, спасибо, что помог, но, пожалуйста, не надо мне теперь читать нотаций!»