«Любовь рассасывается вместе с синяками»: истории жертв домашнего насилия

Первая история

Вера, 24 года, Москва

Мне 24, и три года назад меня избил молодой человек. Мне казалось, что такие истории бывают только в неблагополучных парах, ведь это стыд и позор.

Мы встретились в компании общих друзей, через полгода после знакомства он впервые пригласил меня погулять. Симпатичный парень с хорошими манерами, который чуть ли не с первой встречи говорил, что хочет серьезных отношений, семью, детей. Он говорил, что у меня хорошая порода — светлые глаза и волосы, — и мне это, конечно, льстило. Он жил в Петербурге, а я в Москве, и я предложила ему переехать к моим родителям. Одну комнату занимали они, другую — мы. Родители одобрили мой выбор, особенно мама. Она из тех людей, кто считает, что задача женщины — поскорее выйти замуж, родить детей и все такое. 

Все было хорошо, но я чувствовала, что ему интересны другие девушки. На этой почве возникла съедавшая меня изнутри ревность. Когда я впервые устроила ему сцену, он выхватил у меня телефон, пробежался глазами по переписке с подругой, с которой я делилась своими подозрениями, а после — повалил меня на диван и начал душить. Самое ужасное, что меня это совсем не испугало. Я подумала: «Все-таки я ему не безразлична». А еще у него была привычка пройти мимо меня и шлепнуть. Причем это было не игриво, а очень даже сильно. Ему нравилось делать мне больно, смотреть, какой след его рука оставляет на моем теле. А если у меня появлялись синяки — его распирала гордость, что вышло так круто ударить.

По натуре я неконфликтный человек. Во всем старалась подстраиваться под него, чтобы, не дай бог, не вызвать ссору. Он был довольно вспыльчив, стоило усомниться в его знаниях, авторитете — тут же выходил из себя. Поводы были глупейшие, например, скандал из-за правильного ударения в слове «одновременно».

Зимой ему с другом нужно было поехать в Петербург по делам, меня взяли за компанию. Вечером пошли в бар. Мальчики в основном разговаривали между собой, я стала скучать и пошла потанцевать. В моем поведении не было ничего вызывающего, но довольно быстро меня окружили незнакомые парни, мы стали болтать. Минут через 40 забеспокоилась, что меня могли потерять, и вернулась к своим со словами «Ну где вы пропали?». В ответ мой молодой человек ударил меня по лицу наотмашь — я отлетела в другой конец танцпола. На несколько секунд потеряла сознание. Меня тут же подняли на ноги, и первое, что увидела, — орущего на весь клуб бойфренда: «Ты шлюха и не умеешь себя вести». Я смутно помню реакцию людей, но, кажется, все разошлись в стороны и просто смотрели. Возможно, к тому времени все уже были пьяны и не могли адекватно реагировать. Парни вытолкали меня на улицу, я начала плакать навзрыд и бубнить сквозь слезы: «Никто не поверит, никто мне не поверит». Вызвали такси и поехали на квартиру. Всю дорогу он поливал меня грязью, говорил, как я недостойно и отвратительно себя вела.

Когда мы приехали, мне стало по-настоящему страшно. Он стал звать меня к себе как ни в чем не бывало, но я пятилась и мотала головой. Споткнулась, упала, а секундой позже почувствовала удары в живот и по лицу. Он бил меня ногами. Никогда не видела его таким прежде. Мне хотелось, чтобы все это скорее закончилось. И остаться живой. Не знаю, как долго это продолжалось. В какой-то момент он остановился и спокойно ушел. Крики, вопли, грохот — никакой реакции соседей или друга в соседней комнате, все упорно делали вид, что ничего не слышат.

Постелила под столом на кухне пуховик и легла там. Почему-то мне казалось, что под столом меня не сразу найдут, если последует продолжение, а идти на улицу в незнакомом городе в мороз — не лучшая идея. Все лицо и горло горело. Утром я сама пошла в комнату к бойфренду, он как раз просыпался и, увидев меня, ахнул. Подошла к зеркалу и не узнала себя: синяк на пол-лица, затекший глаз. До лица не дотронуться. Я обернулась и спросила, что мы будем делать дальше. «Ну что дальше, я не знаю, как смогу жить со шлюхой». Я снова разрыдалась: как мой любимый человек может говорить такие вещи, перед этим разбив мое лицо всмятку? Я надеялась, что наутро он извинится, скажет, что погорячился, и все будет нормально. Вариант с расставанием мне в голову не приходил.

Пока я плакала, мой обидчик, видимо, одумался, сбегал в магазин за цветами и попросил прощения. Был очень ласков. Мы договорились, что никому ничего не расскажем. Приготовили историю из поезда: упала с верхней полки, очнулась — фингал. Не знаю, поверили они или просто решили не вмешиваться. Первые дни после побоев у нас была идиллия. А потом снова хамство, оскорбления, упреки, что я ничего не делаю по хозяйству — не могу даже рубашку ему погладить! Моя опухшая физиономия его больше не волновала.

Я все время ждала, что он найдет себе девушку получше, бросит меня и все усилия, которые приложила я, мои родители, предоставив нам жилье, пойдут прахом. Рассказала маме правду о происхождении синяков. На что она мне ответила: «Я так и думала». Для меня до сих пор загадка, почему она не пыталась со мной поговорить, если у нее были хоть какие-то подозрения? Наверное, внутри у меня до сих пор живет какая-то обида на родителей. Мы жили под одной крышей, но они ничего не сделали.

С ним мне было плохо, а без него я не представляла свою жизнь: полностью растворилась в этих отношениях. Через полгода после случая в Питере он предложил пожить отдельно. Было больно, но когда забрал свои вещи, стало легче дышать.

Через два месяца я нашла новую работу, а через три попробовала встречаться с другим парнем. Все эти перемены очень помогли мне морально. Я поняла, что востребована на работе, а мужчины — далеко не всегда тираны. Возобновила встречи с друзьями, рассказала некоторым, что со мной происходило. Все были шокированы, потому что они видели только счастливые селфи в инстаграме и понятия не имели, что скрывается за иллюзией прекрасных отношений.

Одна знакомая рекомендовала в ЖЖ книгу Ланди Банкрофта «Зачем он это делает?». Книга написана психологом, который работает с мужчинами-абьюзерами. Мужчина пишет о мужчинах, применяющих либо физическое, либо психологическое насилие к своей женщине или семье. Тема психологического насилия всерьез вообще не рассматривается. Сейчас начинают говорить о том, что бить женщин вроде как нельзя, а что измываться над ней тоже плохо — пока умалчивают. Все описанные там примеры были мне знакомы. Книга помогла осознать спустя годы, какой это был ад.

Я о многом жалею: что вовремя не ушла, не обратилась в полицию, молчала — «все терпят, и ты тоже терпи». Каждый раз вспоминаю и начинаю злиться — в первую очередь на себя. Но я сделала для себя выводы: если тебе плохо с кем-то настолько, что ты замазываешь синяки на лице тональником, врешь близким людям, глотаешь успокоительные и забываешь, кто ты на самом деле, — пора что-то менять.

Вторая история

Рита, 28 лет, Казань

Мне было 20 лет, когда мы познакомились на свадьбе у друзей. Через три месяца стали жить вместе. Он был домоседом: тусовкам предпочитал тихие вечера с книгой. В принципе, я тоже не особо любила гулять, на этом и сошлись.

После техникума я поступила в институт, и его это жутко бесило. Он звонил мне каждый час, проверял, где я и с кем. У него сезонная работа, поэтому большую часть года он проводил дома. Ему было скучно. Хотел, чтобы все внимание я уделяла только ему. Самый лучший вечер для него выглядел так: я пришла с работы пораньше, приготовила много-много еды, и мы смотрим очередной фильм. Его не волновало, что после работы я хочу отдохнуть.

Первый раз он поднял на меня руку из-за кота. Ко мне пришел ластиться кот, но муж (мы жили в гражданском браке) его отшвырнул и выгнал за дверь. Я огрызнулась: «Это мой кот, животных нельзя трогать». Он толкнул меня спиной в стену. Было больно, но я не подала вида.

Я получила повышение. Между тем муж начал пить, курить, пропадать с друзьями. Если я приходила с работы минут на 15 позже положенного — устраивал скандал, а на следующий день напивался в отместку. Он злился и делал все мне назло. Играл ночами в компьютерные игры, когда я хотела спать, специально включал звук погромче, хотя у него есть наушники. А если в игре что-то не получалось — вымещал на мне. Однажды я проснулась среди ночи от боли в животе. Оказывается, мой суженый сидел на мне и бил кулаками в живот. После этого я ушла от него на пару дней, но он молил на коленях, чтобы я вернулась. 

Он давно просил меня взять отгул на работе, провести целый день вдвоем. На работе предупредила: если будет что-то срочное — звоните. Мне позвонили коллеги, и за это он меня избил. Потому что я не выполнила обещание: отвлеклась на работу. Он сломал мне руку в нескольких местах, оба глаза — сплошной синяк, отбил ребра и два дня не выпускал из дома. Я со слезами умоляла его выпустить меня. Когда все-таки добралась до больницы, твердо решила, что больше к нему не вернусь.

Казалось, что пять лет жизни прошли даром. Но я смогла оправиться и оставить все плохое в прошлом. Если вдруг ваш внутренний голос подсказывает: «Беги» — тут же хватайте вещи и уходите.

Третья история

Марина, 29 лет, Астрахань

В 19 лет я пережила безответную любовь, а вместе с ней депрессию: безвылазно сидела дома, игнорировала друзей. Спустя полгода лучшая подруга насильно вытащила меня погулять, как оказалось — не просто так. Они с ее бойфрендом задумали познакомить меня со своим знакомым, чтобы вытащить из хандры. Его звали Федор, приятный внешне и в общении. Он тоже пережил тяжелое расставание после пяти лет отношений, и, видимо, общее горе нас сплотило. Никакой влюбленности, искры, невидимого притяжения. Но я решила, что надо соглашаться, все-таки Федор из хорошей семьи.

Так и вышло: появились и чувства, и трепет в душе. Федя был по натуре парень горячий, мог легко вспылить. Он готов был защищать меня, если было нужно. Правда, снова стал выпивать по вечерам. Пиво в компании друзей и литры водки в одиночестве стали ежедневной развлекательной программой. Стоило ему выпить, как тут же появлялся гонор, претензии. Конечно, меня это раздражало, я была готова вспыхнуть в любую секунду. Мы часто ссорились и расставались, но на следующий день вновь мирились. Жуткая смесь привязанности, страха одиночества, привычки и жалости. 

Почувствовав вседозволенность, он доказывал свою правоту кулаками, а потом и ногами. Все его оскорбления один на один переросли в публичные. Вместо того чтобы спокойно относиться к его приступам, я еще сильнее его провоцировала. Свидетелями конфликтов были даже наши родственники и друзья. Но к призывам родителей оставить его я не прислушивалась. Когда он был трезв, я видела в нем человека, который понимает и знает меня. Он и впрямь стал очень родным. Это сложно объяснить: каждая женщина понимает, когда делает со своей судьбой что-то страшное, но продолжает это делать. 

Однажды он, отбирая у меня кошелек, чтобы получить деньги на выпивку, избил меня прямо на улице на глазах ошарашенных безучастных людей. В этот момент мы были недалеко от пункта полиции. Я хотела его припугнуть, но подруга уговорила написать заявление. Сотрудники полиции, выслушав истории о многочисленных побоях, сказали: «Напишешь заяву, посадим его лет на 10. А не хочешь, тогда разбирайтесь сами, и нечего здесь слезы лить». В итоге заявление я все-таки написала, Федю забрали в «обезьянник», там избили, отобрали деньги, а потом отпустили. 

У нас были чувства. Но когда тебя постоянно избивают, возникает ощущение, что эта любовь рассасывается вместе с синяками. Через четыре года мы стали жить как соседи. Между нами ничего не было. Мне было его жалко, как оставить близкого человека в таком положении?

Как-то раз мы с подругой ушли на вечеринку, а Федор остался дома. Не знаю, что он себе напридумывал за ночь, но утром, когда мы возвращались домой, он не хотел меня пускать в мою же квартиру, а после по старой памяти избил меня на кухне. Я не могла дать физический отпор, но на слова не скупилась. Мне хотелось хоть как-то сделать ему больно, пускай без кулаков. А лучшая подруга все это время стояла молча и смотрела, в конфликт не вмешивалась. Дальше помню отдельные вспышки. Он хватает нож. Ранит меня в руку. Бросает нож. Кричит, что убьет. Я хватаю нож и пытаюсь выйти из кухни. Он не отпускает. И следующее, что помню:  я сижу на полу в луже крови около безжизненного тела Федора. Но никакого осознания, что это моих рук дело. 

Следователи выяснили, что Федор выпил бутылку водки, две бутылки вина и 2,5 литра пива. Как он держался на ногах — непонятно. Приехали полицейские, а мне было совершенно все равно, что со мной будет. Я была в странном состоянии эйфории и душевного подъема. Дико прозвучит, но, когда меня привезли на освидетельствование в психиатрическую больницу, на вопрос врача, несчастна ли я, я ответила, что испытываю необъяснимое состояние чистого счастья и беззаботности.

Следователь уверял, что будут судить по статье 108 «Самооборона». Но его уволили, а на это место пришел другой, и дело мое пошло по статье 105 «Умышленное убийство». Родителям моего бывшего удалось подкупить мою лучшую подругу. Она дала показания, что я несколько дней вынашивала план убийства и на ее глазах совершила преступление. На суде я не пыталась оправдываться, только раз сказала, что у меня не было умысла. Но оправдания считала неуместными и бесполезными. Родители хотели выплатить залог, но я отказалась. Мне дали шесть лет, но я провела в колонии четыре с лишним года и вышла по УДО. Кстати, та самая подруга собирала со всех знакомых деньги на передачи для меня в тюрьму. Но никаких передач не получала.

После долгих раздумий, а времени на это было много, я себя простила. Все случившееся стало для меня ценнейшим жизненным уроком. У меня выветрилось высокомерие, гордыня и прочие качества, затрудняющие мою жизнь. Я стала ценить каждое мгновение. Спустя полгода после освобождения я вышла замуж за прекрасного мужчину, который меня ценит и уважает. Он никогда не отвечает мне грубостью, даже если мы ссоримся.

В этой ситуации нет одного виноватого. Все женщины немного провокаторы. Если бы я по-другому реагировала на агрессию, не кричала, не доказывала бесполезно свою невиновность... Нет лекарства от побоев. Ударил — уходи, убегай, но не смей снова впускать этого человека в свою жизнь и давать ему еще один шанс.

Четвертая история

Лариса, 26 лет, Москва

Мы были студентами: он философ, я лингвист. Жили до свадьбы каждый со своими родителями. Он был требователен и ревнив, хотел, чтобы я максимальное количество времени проводила с ним. Контролировал, звонил среди ночи, но я все это воспринимала как должное, сравнивать было не с чем. 

Когда он в очередной раз меня приревновал, я солгала в сердцах, что — да, ревность твоя не беспочвенна. Сколько можно терпеть этот абсурд? Реакция была неожиданной — он дал мне пощечину и обозвал последними словами. Всегда считала, что рукоприкладство и унижение в семье недопустимо. Но все это не помешало мне выйти за него замуж. Улетели в свадебное путешествие; такой медовый месяц врагу не пожелаешь. Он требовал, чтобы мы все делали вместе. У меня плохая переносимость солнца, и я катастрофически обгорела в первые же дни. Но он хотел гулять и веселиться. У нас были разные ожидания от брака: я думала, что мы поженимся и наконец расслабимся, начнется счастливая жизнь. А он — что я буду виться вокруг него от зари до зари.

После свадьбы поток претензий только увеличился. Мы ссорились из-за того, что я не хочу с ним сидеть, что я слишком погружена в себя, что я слишком часто навещаю родителей или хочу видеться с подругами. Обвинял меня и в холодности, что я недостаточно часто говорила ему слова любви. Он не терпел, когда я уходила в другую комнату, чтобы заняться своими делами. Прямое физическое насилие он проявлял редко: хватал меня за руки, толкал в спину, скручивал руки. Были и пощечины, иногда просто так. Но главная проблема была не в физической боли, просто все отношения с ним — одно сплошное принуждение.

Ничего не получалось, и через 2 года мы разъехались, а вскоре и развелись. У меня до сих пор есть чувства к нему. Наверное, это называется словом «привязанность». После развода у меня долгое время было недоверие ко всем мужчинам, я видела в них какую-то опасность. Я не стала мужененавистницей, но поняла, что заслуживаю другого к себе отношения. Раньше думала, что женщина должна все терпеть, а ведь на самом деле никто никому ничего не должен.