Закон о домашнем насилии: зачем он нужен и когда его примут

Почему закона до сих пор нет

«Первый закон о домашнем насилии был принят в Великобритании в 1976 году. В СССР такого закона не существовало, в России он не принят до сих пор, хотя успешно работает в 140 странах, включая Белоруссию и Казахстан. С 1993 года законопроект вносился на рассмотрение 40 раз, но пока не получил ни одного чтения. Трудность его внедрения связана с тем, что в процесс включено слишком много служб и госорганов, которые по очереди перекладывают ответственность на другое ведомство. Сейчас жертва вынуждена тратить на эту борьбу годы — закон же сможет обеспечить рассмотрение дела и правоохранительными органами, и негосударственными фондами, которые, как, например, в Казани и Екатеринбурге, давно помогают жертвам заново начинать жизнь. 

Закон уже долгое время находится в практически готовом состоянии, по оптимистичным прогнозам, его примут в следующем году, максимум — через три-четыре года. Он касается не только физического насилия, но и экономического, психологического и сексуального. Мы специально не проговаривали гендерный аспект, хотя очевидно, что в России с физическим насилием в свой адрес в 90–95 процентах случаев все же сталкиваются женщины. Последняя статистика МВД о 14 тысячах жертв насилия в год была предоставлена больше пяти лет назад и уже не является актуальной. Меня больше всего беспокоят другие цифры: 65 процентов насилия над женщинами происходит с ними в стенах их собственного дома. Проблема связана и с интонацией СМИ. В других странах невозможно представить себе освещение этой темы только ради скандала за счет сексизма и гендерных стереотипов. 

Большинство жертв домашнего насилия стараются решить проблемы с помощью друзей и близких, но их ждут ответы «сама виновата» или «пусть сами разберутся» — и после нескольких безуспешных попыток жертва чаще всего замолкает в ущерб себе. Наши стереотипы о том, что домашнее насилие — это семейное дело, в котором не надо принимать участие, сказываются на статистике очень драматично. Есть и другие предрассудки — о том, что насилие — удел бедных семей или что в семье обязательно должен быть алкоголик или наркоман. Моя практика показывает, что это миф. В группе риска с точки зрения жертвы, однако, очень часто находятся приезжие. Не имея московской регистрации, невозможно попасть в кризисный центр в Москве. Такие трудные случаи и должен решать будущий закон: обеспечить помощью тех, у кого есть острая необходимость, в тот момент, когда еще не поздно».

На кого должен распространяться закон

«В то время как в остальном мире признан приоритет прав человека, в современной России наблюдается приоритет семьи. Даже если посмотреть на госпрограммы по решению семейных проблем, то это помощь ВИЧ-инфицированным женщинам, программы адаптации для женщин, вышедших из тюрьмы, — тема домашнего насилия там практически не озвучивается. Когда в семье происходит насилие над ребенком и женщиной, то случай с ребенком сразу привлекает внимание, а насилие над женщиной не вызывает беспокойства. Показателен случай с убийством 9-месячной Ани Шкапцовой: мужчина несколько лет бил свою первую жену, потом годами издевался над своей второй женой, и никакого резонанса это дело не имело, пока он не убил ребенка.

Мировая практика демонстрирует, что работать надо не только с жертвами, но и с теми, от кого исходит насилие. Во многих странах после оглашения приговора мужчины постоянно наблюдаются у специалистов и посещают групповые занятия под жестким контролем приставов. Чаще всего насилие в семье сопровождается недовольством мужчины тем, как женщина выполняет свою роль. Программа, которую ведут специалисты из организации «Мужчины XXI века», которую мы продвигали в Петербурге, называется «Альтернатива насилию» и раскрывает другой взгляд на мужскую роль в семье, где мужчина — сильный, но при этом добрый, заботливый и понимающий. К сожалению, мужчины вообще редко обращаются к психологу в нашей стране — это на 80% женская практика. Проблема насилия в семье — это не проблема поведения отдельных сумасшедших, а частное воспроизводство общественной нормы. В этой норме насилие государства широко применяется по отношению к гражданам и между гражданами».

Как работает закон в других странах

«Домашнее насилие не ограничивается физическим воздействием. Это целая система поведения, в которой физическое насилие является самой доказуемой и болезненной частью. Мы склонны искать причины в поведении жертвы, социальных причинах, даже экономическом кризисе, но первоочередной является властная иерархия в обществе, которая переносится на семью. 

Одна студентка-психолог изучила звонки и запросы в кризисный центр и выяснила, что чаще всего обращаются за помощью в ситуации физического насилия, причем жертвам кажется, что насилие произошло на ровном месте, но длительные контакты с психологами показывают, что психологическое насилие всегда предшествует физическому, просто острые семейные ситуации мы склонны воспринимать как закономерные конфликты. В России отсутствует культура конструктивного конфликта — во многих западных странах эти основы закладываются в дошкольном и школьном возрасте. Там начальные классы развивают социальные навыки больше, чем познавательные. Даже социальная реклама многих западноевропейских стран направлена на то, чтобы разбудить неравнодушие в свидетелях насилия и объяснить, что невмешательство — это не нейтралитет и не уважение к частному пространству, а молчаливая поддержка насилия. Я полагаю, что основой насилия можно с полной уверенностью назвать патриархальный уклад. Вопрос «кто главный?» переносится в пространство семьи, и это приводит к подчинению и установлению авторитета в партнерских и детско-родительских отношениях. Также для любого патриархального общества свойственно разделение на сферу частную и сферу публичную. В таком обществе человеку удобно обсуждать то, где он работает и как он представлен в обществе, а не то, как он ведет себя в семье. Но не надо думать, будто таких проблем нет в государствах с продуманной гендерной политикой».