Зачем идти в Uniqlo за коллекцией Инес де Ла Фрессанж

Твидовые жакеты, простые тренчи, вельветовые брюки, удлиненные пиджаки, рубашки в цветочек, тонкие красные ремешки — специальная коллекция Uniqlo осени-2014 выглядит прибывшей из благородного женского глянца семидесятых. Впрочем, японская марка, захватившая мир, старается делать вещи, которые не выйдут из моды никогда. Uniqlo стремится сотрудничать с дизайнерами, для которых в вещах больше архитектуры, чем внешней отделки. Их знаменитая многолетняя коллаборация с Жиль Зандер тиражировала совершенство простых форм и чистых линий, нынешняя коллекция с директором мужской линии Helmut Lang Александром Плоховым (Плохов из Наро-Фоминска, жил и работал в Америке, в России коллекция не продается) исследует анатомию человеческого тела через серые спортивные штаны и куртки с капюшонами.

Коллаборация с Инес де Ла Фрессанж — попытка соорудить канонический гардероб городской служащей из вороха довольно простых вещей. Как утверждается, де Ла Фрессанж придумала все модели вместе с дизайн-директором Uniqlo Наоки Такидзавой, слегка пошуршав по собственным кладовкам. В возрасте 57 лет она сама снимается в рекламе и объясняет, как это все носить. Дочка французского биржевика с графским титулом в 80-х подписала эксклюзивный контракт с Chanel и стала одной из первых в мире девиц благородного происхождения, переключившихся на легкую промышленность. Потом была знаменитая ссора с Лагерфельдом, который был недоволен тем, что модель разрешила слепить с себя бюст Марианны — поддержку духовных скреп родины модельер не одобрил и счел прогибом под государственность. Выйдя на пенсию, де Ла Фрессанж могла бы, вероятно, гораздо удачнее выступить в роли Марии Байбаковой и сообщить читателям кой-чего полезное насчет управления аристократическими домами и методах ухода за столовым серебром, но вместо этого составила простенький гид по «парижскому шику». Главная мысль книжечки де Ла Фрессанж: не стесняйтесь ходить в Topshop и покупать там себе простые джинсы и синий свитерок. Теперь это воплощенное здравомыслие продается в Uniqlo — правда, только в «Атриуме». 

Инес де Ла Фрессанж о своей коллекции

О «парижском стиле»

«В последние годы по фотографиям людей с улиц Стокгольма, Токио или Нью-Йорка мы начали понимать, что такое уличный стиль в этих городах. Скажем, стиль в Токио сильно связан с нынешней поп-культурой: там можно встретить девушек, сжимающих в руках игрушечную панду и с макияжем панды на лице. Если вы выйдете так на прогулку в Париже, вас, скорее всего, отправят в психиатрическую больницу. Парижский стиль — это не просто симпатичная девчонка в берете. Это умение сочетать небольшое количество вещей так, чтобы получился разнообразный гардероб. 

Плюс неправильно считать, что парижский стиль — это некий общий закон всей Франции. Париж — это не Марсель, точно так же как Нью-Йорк — далеко не Сент-Луис, штат Миссури. Мы много у кого учились и много на кого смотрели. Мы учились у русских, которые переехали в Париж в 1917-м. Мы смотрели на переехавших сюда европейцев — в диапазоне от Италии до Польши. Поэтому, слава богу, парижский стиль — это не только элегантная шляпка, белая блузка и нитка жемчуга, как любят привирать художники на календариках с видами Парижа. Но у этого разнообразия есть единый закон, который позволяет всем этим стилям не перекричать друг друга: это закон неброскости. Понимаю, «неброско» и «скромно» — звучит скучновато, но таково главное правило стиля. Мое детство пришлось на шестидесятые, и я еще помню молодых людей и девушек того времени, которые носили странную цветастую одежду, бешеные платформы. Сейчас все вокруг, особенно в индустрии моды, одеваются очень скромно. 

Самый страшный грех в понимании парижанина — логотипы напоказ. Для нации, которая изобрела Chanel, Dior и Louis Vuitton и во многом разнесла по всему миру логоманию, звучит странно — но в действительности здесь презирают тех, кто носит пусть даже очень уважаемую монограмму на груди.

О работе с Uniqlo

Помните эту черную водолазку, которую так любил Стив Джобс? Это работа дизайн-директора Uniqlo Наоки Такидзавы тех времен, когда он еще работал в Issey Miyake. Разве я могла отказаться от работы с ним? У меня не было возможности поехать в студию Uniqlo в Токио, поэтому работать решили у меня дома. А что? Поспал, проснулся, вышел с мокрыми волосами — а к тебе уже и коллеги пришли, удобно. Захотел вспомнить фактуру любимой старой твидовой юбки или цвет итальянского пальто в стиле милитари — открыл шкаф и посмотрел.

Наоки содержанием моих шкафов был немного разочарован: вместо роскошных вечерних нарядов он увидел, главным образом, стопки белых джинсов и горы синих джемперов. Но некоторые вещи, которые я купила лет 30 назад и давно не носила, дождались своего часа. Я знаю, что дизайнеры часто говорят, что вдохновляются красотой и стилем Джеки Онассис или полотнами Матисса, и все это, конечно, очень красиво и здорово, но в моем случае не работает. Я просто сохраняю красивые картинки в Pinterest. Одежда японских рыбаков XIX века, какая-то потрескавшаяся стена где-нибудь в Индии — на все это я с удовольствием по многу раз смотрю.

В смысле бизнеса я горжусь собой. Мою прошлую коллекцию довольно быстро раскупили в Токио и в Бельгии. Значит, нам удалось сделать что-то вроде айфона — хорошую вещь, которая нужна людям в любой точке мира.

Об умении сочетать вещи

Что, если люди решат, что я делаю для Uniqlo недорогие копии пиджаков Chanel? Я отошлю их к фотографиям, по которым будет ясно, как одевалась сама Шанель. Вот, например, снимок с Дягилевым в 30-х в Венеции: на ней кепка, широкие штаны, эспадрильи, рей-бэны. Вот Шанель, которую я обожаю.

Я придумывала эту коллекцию в том числе для тех, кто не умеет одеваться. Я могу вслепую взять несколько вещей с разных вешалок, и они, скорее всего, друг другу подойдут. Я не то чтобы выступаю за абсолютный минимализм в одежде. Покупайте что угодно и сколько угодно, просто необязательно все это носить. Обеденный перерыв длится два часа, уж точно веселее прогуляться в магазин и купить новую блузку, чем сидеть в столовой. У вас перерыв на работе не два часа? Ой. Хорошо все-таки жить во Франции.

До 80-х считалось хорошим тоном, что называется, хранить верность одному стилю. Тогда говорили — вылитая Шанталь Тома! Или — о, это истинная женщина Кастельбажака. Сейчас все изменилось. Все сочетают все что угодно с чем угодно. У меня нет иллюзий на этот счет, нет задачи сказать вам: покупайте вещи только в Uniqlo и желательно только с полок, подписанных моим именем. Нет, делайте что хотите. Я вчера шла мимо витрины Zadig & Voltaire, увидела золотой топ и подумала, как бы хорошо он смотрелся под моим бело-синим жакетом из коллекции для Uniqlo. Я просто хочу сделать так, чтобы вам было еще удобнее сочетать одно с другим. 

Когда ты придумываешь любую вещь в мире, нельзя сразу замахиваться на вечность. Вот вам самая что ни на есть правдивая французская история: стояла себе одна лавочка, занимались разной амуницией для лошадей, в том числе шила седельные сумки. И вот однажды похожую седельную сумку сшила марка Hermès. А потом с этой сумкой стала появляться принцесса Монако Грейс Келли — сначала в кино, потом прикрывалась ей от вспышек папарацци. Так возникла знаменитая сумка Hermès Kelly. И таких историй миллион. По анекдотической случайности, абсолютно незапланированно, какие-то вещи становятся знаменитыми на весь мир. Эти люди, которые тачали сумки для наездников, явно не могли предположить, что в 2014 году их изделие станет абсолютным бестселлером в Пекине.

О России

Есть такое предубеждение, что в Париж приезжают русские, которые страшно богаты — все-то они в Cartier и с крокодиловыми сумками; небрежно скупают целые этажи в парижских универмагах. Но ясно же, что Россия — огромная страна и в ней все живут и выглядят по-разному, от Москвы до границы с Монголией. Поэтому у меня нет никакого четкого образа того, как выглядят русские девушки. Да и вообще, определить кого-то по внешнему виду в наше время невозможно. У нас, вероятно, есть некоторые предрассудки по поводу идей, которые витают в вашем обществе. Если во Франции серьезно воспринять ваш закон о гей-пропаганде, то теоретически сесть может едва ли не вся модная индустрия. Мы, кстати, недавно легализовали однополые браки. И есть еще у нас предубеждения насчет свободы слова в России — издалека почему-то кажется, что у вас с этим не все в порядке. Но если вы это печатаете — значит, я ошибаюсь».