«Теперь будет больше танцевалки»

— Вы же сейчас, насколько я понимаю, новый альбом пишете. На что он будет похож?

— На старый! (Смеется.) Я уже закончила, на самом деле. Последние штрихи остались буквально. Ну и я шучу про старый, конечно, — хотя если вам первая пластинка понравилась, думаю, понравится и эта. Главное отличие, пожалуй, в том, что я в последнее время сильно увлеклась электронной музыкой, много диджеила — в общем, теперь будет больше танцевалки. И меньше мейнстрима. Но я довольна. Я вообще себя сейчас отлично чувствую. Никакого давления, никакого синдрома второго альбома. Я уверена в своих силах и не очень заморачиваюсь по поводу трендов.

— Но вам же важно быть поп-звездой при этом, насколько я понимаю.

— Конечно, я хочу быть успешной. Просто я сначала прислушиваюсь к себе, а потом уже к тому, что думают другие. Пока эта стратегия себя оправдывает. (Смеется.) Но мне важно заниматься именно поп-музыкой, да. Не столько из-за популярности, сколько из-за того, что это очень мощная штука. Сам факт, что люди снова и снова, по десятку, по сотне раз готовы слушать одни и те же трехминутные песни, сильно впечатляет, если в него как следует вдуматься. Найти то, что так зацепит слушателя, — это дорогого стоит.

— И как вы ищете?

— Ну, предыдущий мой альбом был очень личным, потому там и были в основном песни о любви. Сейчас я старалась выйти за пределы личного опыта, больше писать о каких-то общечеловеческих вещах, о близости, о нежности — хотя все равно тоже в основном о любви получается. Но тут я не одинока. Все пишут трехминутные песни о любви — и все по-прежнему их слушают.

— Вы же не совсем обычная поп-звезда. По крайней мере началась ваша карьера с роликов на YouTube, где вы просто пели в веб-камеру свои и чужие песни. Это была сознательная, гм, стратегия продвижения?

— Да нет, с чего бы? Тут все просто: если ты музыкант и ты хочешь, чтобы тебя услышали, ты должен показывать свою музыку людям. А сейчас существует интернет, который с этой точки зрения удобнее всего, что было придумано музыкальной индустрией за последние сто лет.

— Ну просто в этом явно важная часть вашего обаяния заключается. Вроде бы поп-певица, пишет хиты, выступает по телевизору, снимает клипы — и тут бац, сидит перед тобой в пижаме и под один синтезатор воркует.

— Это Дэвид Боуи, кажется, сказал — мол, интернет разрушает тайну поп-музыки, и если бы сам Боуи появился во эпоху твиттера, он не смог бы стать тем, кем стал. В его словах есть разумное зерно... Знаете, меня лично от твиттера просто не оттащить! (Смеется.) Все-таки надо жить сегодняшним днем. Я ведь сама по себе довольно простая девушка, и, мне кажется, в твиттере это как раз видно. И мои слушатели понимают, что я не какая-то недоступная звезда, что я такая же, как они.

— Судя по вашим песням, вы страшно любите музыку 80-х. Это так?

— Не совсем. То есть да, я люблю 80-е, но и начало 90-х тоже очень люблю, например, да и еще много всего. То, что всем кажется отсылками к 80-м, на самом деле немножко из другого источника происходит. Что я действительно страшно люблю — так это синтезаторы. Я на них играю с тех пор, как была подростком, это абсолютно мой инструмент. Ну а так уж вышло, что синтезаторная поп-музыка появилась именно в 80-х. Так что у меня тут иная логика, чем многим кажется.

— Ну, в нынешней поп-музыке тоже синтезаторов выше крыши, прямо скажем. Вы за ней внимательно следите?

— Слежу, да, но что-то мне кажется, что все песни, которые ставят на радио, стали очень уж типовыми. Как будто их штампуют по одному и тому же шаблону. В Англии сейчас вообще есть два четко отличающихся друг от друга лагеря в поп-музыке. С одной стороны, танцевальный поп в духе Hi-NRG — ну там Леди Гага, Рианна и все, кто за ними. С другой, совсем простые искренние песни — вроде тех, что пишет Эд Ширан. И мне даже трудно сказать, к какому из них принадлежу я. Для собственного удовольствия я вообще слушаю более маргинальные вещи — ну вот альбом Totally Enormous Extinct Dinosaurs мне очень понравился, последние вещи Grimes.

— Вам вообще не кажется, что поп-хиты в последнее время стали уж слишком агрессивными?

— Да! Кажется! Ужасно агрессивными — это очень правильное определение. Я вот вчера включила в машине радио и поняла, что не могу его долго слушать — очень быстро устаю. Агрессия в звуке, сексуальная агрессия — все это слишком уж нападает на тебя. В частности, как раз вчера по радио звучала какая-то вещь Ники Минаж, в которой она просто-таки орет: «Turn me on, turn me on», ну и так далее. Я понимаю, откуда это взялось, — евроданс в Америке наложился на влияние хип-хопа, та же Леди Гага тут сильно постаралась. Но мне от такого не по себе. Я люблю, чтобы была мелодия, которую можно напеть, чтобы в тексте были какие-то более-менее глубокие смыслы. Спору нет, у Ники Минаж все очень круто сделано, но мне не нравится. И я надеюсь, что мода на такую музыку все-таки скоро пройдет. Ну сколько уже можно, в самом деле.

— Я читал в вашем твиттере несколько месяцев назад какие-то загадочные сообщения о визите в Москву. Что это было?

— Я приезжала играть на корпоративной вечеринке одной автомобильной компании. Все происходило на острове в самом центре города, там еще много больших клубов. Что рассказать — даже и не знаю, мы даже не были особо нигде, потому что было чертовски холодно. Нет, ну нас сводили в ресторан «Пушкин», мы там водки хорошей выпили; еще вокруг Кремля погуляли, зашли на Красную площадь — обычная туристическая программа. Но из-за погоды передвигаться приходилось короткими перебежками, в полной мере я Москву не прочувствовала. Надеюсь, в этот раз получится.

— Как вообще выглядит ваш концерт? Вы же не одна по сцене скачете?

— Нет, конечно. Это какое-то караоке было бы. У меня полноценная группа из четырех человек — и я вообще считаю, что людям, которые делают электронную музыку, очень важно играть на настоящих инструментах, а не просто за ноутбуком стоять. В этом просто больше кайфа, больше жизни. Ну и у меня есть всякий затейливый видеоарт, разные безумные костюмы — в общем, все, как у больших девочек.

— Вы ведь изначально не из Лондона, а из Блэкпула — а это, насколько я понимаю, город рабочий и с точки зрения музыки не очень-то живой. Как это на вас повлияло?

— Ну, я люблю Блэкпул, там до сих пор живет моя семья, там люди в среднем куда более дружелюбные, чем в Лондоне, там меньше суеты — в общем, настоящая провинция в лучшем смысле слова. У нас на такие вопросы отвечают так: ты можешь уехать из Блэкпула — но Блэкпул из тебя никуда не уедет. (Смеется.) А что касается музыки — да что вы, в самом деле. Все у нас с этим в порядке. Pet Shop Boys-то тоже из Блэкпула.

Литтл Бутс выступит на главной сцене Пикника «Афиши». Начало концерта в 15.40

Пикник «Афиши» cостоится в эту субботу, 21 июля, в Коломенском. Все подробности программы — здесь. Билет на фестиваль все еще стоит 2000 рублей, купить его можно здесь (в том числе в электронном виде), а также здесь, здесь, здесь или здесь