7 жизней музыкального Нового Орлеана: от диксиленда до Армстронга

Джелли Ролл Мортон

Судьба

Фердинанд Джозеф ЛаМот прожил жизнь, о которой надо писать жирный приключенческий роман или снимать крупнобюджетный байопик. Подростком он развлекал посетителей новоорлеанского борделя игрой на фортепьяно, а в юности объездил весь Юг в составе шоу менестрелей и бродячих водевилей. Большинство новоорлеанских музыкантов начало выбираться из своего штата только после 1917 года, когда район Сторивилл, бывший в Новом Орлеане пристанищем публичных домов, подпольных казино, танцплощадок и, соответственно, музыкантов, разогнали под предлогом Первой мировой, — но Мортон опередил почти всех. Уже в 1911-м он начал мотаться по стране и за последующие тридцать лет своей жизни успел пожить в Лос-Анджелесе, Чикаго, Ванкувере, Нью-Йорке и Вашингтоне. Работал в ночных клубах, издавал собственные сочинения, много записывался; в разное время был сутенером, наркодельцом, каталой, барменом и вышибалой. Судя по свидетельствам очевидцев, Мортон был чуть ли не самым ужасным человеком в мире: постоянно унижал своих музыкантов и пытался любыми способами устранять своих конкурентов. О его алчности ходили легенды, его необычайное самолюбие — предмет постоянной иронии историков американской музыки. Еще с ранней юности пользовался необычайным успехом у женского пола — собственно, прозвище Джелли Ролл он получил от сленгового названия женских гениталий. Был страшно популярен в 10–20-х годах, сначала как сольный исполнитель, потом — как бендлидер, но к началу 30-х его более-менее забыли. Умер в 1941-м от ран, полученных в уличной драке.

Музыка

Мортон начинал с регтайма, но уже через несколько лет, разъезжая по Югу, он начал исполнять композиции, которые нельзя было причислить ни к чистому регтайму, ни к раннему новоорлеанскому джазу, ни к блюзу, ни к фокстроту — в них было всего понемногу. Самые известные его работы тех лет — «Jelly Roll Blues» и «King Porter Stomp», ставшие впоследствии (как, впрочем, практически половина сочиненных Мортоном произведений) джазовыми стандартами. Подписавшись в 1926 году на самый престижный по меркам того времени американский лейбл Victor, Мортон записал со своим оркестром Red Hot Peppers чуть ли не самую передовую джазовую музыку того времени — мощнейшие композиции, замешанные на новоорлеанском стиле, в которых было место невиданным в джазе тех лет контрапунктам и практически не было места групповой импровизции. Лейбл Bluebird в 1990 году выпустил полное собрание записей Мортона и Red Hot Peppers — незаменимый документ для всех, кто серьезно интересуется жанром.

Историческое значение

При жизни Мортон утверждал, что единолично изобрел джаз. Это, конечно, неправда, но его вклад в становление жанра переоценить просто невозможно — безусловно, в 20–30-х больше для популяризации джаза не сделал никто. 

Original Dixieland Jazz Band

Жизнь

В мае 1915 года в Чикаго объявилась первая группа новоорлеанских музыкантов — Band from Dixieland под предводительством тромбониста Тома Брауна. Быстро набрав популярность на местных танцевальных площадках и в вечерних клубах, они еще и подняли в Чикаго спрос на джаз — который за неимением местных талантов пришлось удовлетворять за счет музыкантов из Луизианы. Stein’s Dixie Jass Band, группа, состоявшая из пяти белых ветеранов водевилей, именно в этой связи мигрировала с юга на север. Еще через несколько лет сменивший состав и название Original Dixieland Jass Band оказался в Нью-Йорке, где их и приметил лейбл Victor. 26 февраля 1917 года пианист Генри Рагас, тромбонист Эдди Эдвардс, кларнетист Ларри Шилдс, барабанщик Тони Сбарбаро и корнетист Ник ЛаРокка записали «Dixie Jass Band One Step» и «Livery Stable Blues» — две пьесы, считающиеся первыми коммерчески изданными джазовыми записями. Пластинка с ними стала абсолютным хитом — и весной 1917-го каждый мало-мальски ангажированный нью-йоркский ансамбль вдруг принялся играть джаз. Год спустя Original Dixieland Jass Band стали первым джаз-бендом, вступившим на британскую землю (где их принял король Георг V). Записывались ровно до первых лет Великой депрессии, а затем подались кто куда. Тромбонист Эдвардс, например, завязал с музыкой и продавал в Нью-Йорке газеты. Самая дикая и печальная участь ждала лидера группы корнетиста ЛаРокку: в начале пятидесятых годов он несколько помешался на собственной исторической значимости и стал в промышленных масштабах строчить письма всем подряд — от редакций периодических газет до ФБР — о том, что он лично является изобретателем джаза, а все попытки приписать рождение стиля луизианским неграм — не что иное как совместный заговор коммунистов, масонов и евреев.

Музыка

Original Dixieland Jazz Band исполняли балагурный танцевальный джаз без инструментальных соло и с заметной ориентацией на комический эффект — в половине их записей 1917–1921-х годов духовые имитируют то крики животных, то человеческий смех, то куриное кудахтаье. С другой стороны, нельзя не признать, что жизнь из этой музыки бьет даже 100 почти лет спустя. Особенно в этом плане впечатляет их стандарт «Tiger Rag» — и по нынешним временам эта немного цирковая пьеса кажется на диво оптимистичной; что уж говорить про мрачные 10-е годы двадцатого века.

Историческое значение

Кроме прочего, участники Original Dixieland Jazz Band повлияли на многих важных чикагских и нью-йоркских белых музыкантов — так, Бенни Гудман восхищался звучанием кларнета Ларри Шилдса.

Кинг Оливер

Жизнь

Первый значительный бендлидер в истории новоорлеанского джаза, корнетист Джозеф Оливер был полной противоположностью Джерри Ролла Мортона. Этот огромный черный человек отличался добрым нравом, практически детским пристрастием к сладкому и невероятной доверчивостью. В 1910-х годах Оливер без устали выступал на всех возможных площадках Сторивилла, а после закрытия района подался в Чикаго, где в 1922-м вместе со своим молодым протеже Луи Армстронгом создал Creole Jazz Band, чуть ли не самую мощную и профессиональную джаз-группу того времени. Увы, череда неприятностей — неудачный переезд в Нью-Йорк, проблемы со здоровьем и чудовищный менеджмент — убили карьеру Оливера уже к началу тридцатых годов.

Музыка

Записи Оливера переиздавали сразу несколько лейблов, но выбирать для прослушивания нужно пять дисков из серии Chronological Classics лейбла Classics, представляющие записи музыканта в понятном хронологическом порядке. Самое впечатляющее на ранних записях Creole Jazz Band — дуэты и переклички корнетов Оливера и Армстронга, но и они меркнут по сравнению с отточенным ехидно-лиричным звучанием пластинок 1929–30-х годов, когда Оливер уже перешел с корнета на трубу.

Историческое значение

Оливер не только повлиял на Луи Армстронга (считавшего Дядю Джо образцом для подражания до самой своей смерти), но и задал стандарт для практически всех новоорлеанских корнетистов и трубачей — так, именно после него расхожей практикой стало применение сурдин и ориентация на откровенно блюзовую манеру игры.

Сидней Беше

Жизнь

Первый раз кларнетист и саксофонист Сидней Беше вышел на сцену в шесть лет — сыграл в группе старшего брата на новоорлеанской свадьбе. К тринадцати он уже вовсю работал в ансамблях в Сторивилле, а в 1914-м уехал из Нового Орлеана на заработки в Техас и Калифорнию — да так больше никогда толком на родину и не вернулся. В 1919-м Беше в составе Southern Syncopated Orchestra, собранного важным бродвейским композитором-афроамериканцем Уиллом Мэрионом Куком, уехал на два года в Лондон — и продолжал затем наведываться в Европу все последующее десятилетие. Вместе с Жозефиной Бейкер он несколько лет проработал в Париже, с коллегой по Southern Syncopated Orchestra тромбонистом Фрэнком Уитерсом объездил в 1926-м крупнейшие города СССР, да и вообще побывал в большинстве европейских столиц того времени. Параллельно Беше много записывался в Нью-Йорке и Чикаго и даже владел собственным клубом в Гарлеме — то есть фактически был одним из успешнейших джазовых музыкантов планеты. За стремительным подъемом последовало молниеносное падение: в 1930-м Беше по так до конца и не проясненным причинам открыл в Париже пальбу из пистолета (существует романтическая версия событий: музыкант вызвал на дуэль местного оркестранта, который обвинил Беше в плохой игре), почти год просидел в тюрьме, был экстрадирован в США, а уже там обнаружил, что более-менее стал никому не нужен — жизнерадостный новоорлеанский стиль музыки Беше оказался лишним в погруженной в депрессию Америке, и музыкант долгое время вынужден был зарабатывать главным образом на портняжной лавке и частных уроках музыки. В конце 1940-х Беше бросил все и отправился доживать свой век во Францию, где его популярность никогда не утихала, — и именно там записал большую часть своих самых известных интерпретаций собственных произведений и джазовых стандартов.

Музыка

Беше оставил после себя огромное количество не похожих друг на друга по смыслу и по духу записей: его вещи двадцатых годов — беззастенчивый рьяный танцевальный джаз; произведения тридцатых — подчеркнуто мультикультурная музыка, берущая свое и у креольских, и у европейских, и у карибских, и даже у гаитянских традиций; французский период — искренние пьесы, в которых одновременно уживается сентиментальная лирика и шаловливая ностальгия по юношеским новоорлеанским годам. Для знакомства рекомендуется компиляция осуществленных с 1938 по 1946 год записей Беше для лейбла Blue Note «Dear Old Southland» и охватывающий 1938–40-е годы диск из серии Chronological Classics, — по ним легче всего получить представление о таланте музыканта, одинаково хорошо справлявшегося и с блюзами, и с танцевальными джазовыми пьесами, и с поп-балладами, и с экзотическими мелодиями. 

Историческое значение

Стравинский написал под его влиянием свои «Три пьесы для кларнета соло», Дюк Эллингтон называл его лучшим джазовым музыкантом на свете, Том Йорк включает «Egyptian Fantasy» после концертов Radiohead, а Вуди Аллен считает Беше самым выдающимся романтиком музыки двадцатого века. Впрочем, по-настоящему любить Беше нужно не за рекомендации кумиров, а за умение играть одновременно дико и проникновенно, а также за поразительную для джазменов довоенной эпохи оригинальность в подходе к музыкальному материалу.

Луи Армстронг

Жизнь

Воспитанный семьей литовских евреев сын черной проститутки и внук рабов с плантаций, Армстронг не нуждается в представлении — мало какие музыканты на свете настолько известны. Пройдя в детстве через бедность, голод и многочисленные страдания, Сачмо с конца двадцатых годов являлся сначала для Америки, а потом для всей остальной планеты символом всепобеждающей жизнерадостности новоорлеанской музыки — образ, может быть, и стереотипный, но на сто процентов правдивый. Армстронга, чья жизнь довольно подробно задокументирована, легко можно назвать по-настоящему хорошим человеком: да, он порой был неоправданно жесток по отношению к коллегам; да, он никогда не высказывался на политические и социальные темы из-за боязни потерять слушателей; да, его отношения с женщинами не назвать прогрессивными, — но свидетельств его доброты, мужества, любви и невероятно преданного отношения к своей работе гораздо больше. 

Музыка

Наследие Армстронга настолько огромно, что легче будет просто перечислить основные его пластинки, каждую из которых хорошо бы изучить любому интересующемуся историей поп-музыки человеку. Во-первых, во-вторых, в-третьих и в-десятых, это осуществленные в 1928–1929-х годах записи его ансамблей Hot Five и Hot Seven — вероятно, самый известный ранний джаз и самый влиятельный джаз вообще; ярчайший пример трансформации стиля из прикладных танцевальных импровизаций в большое искусство, где на первый план выведены индивидуальные качества солистов. Джаз в том виде, каким мы его знаем, без «Hot Five and Hot Seven Recordings» был бы однозначно невозможен. Кроме того, запись концерта Армстронга с приглашенными гостями в Карнеги-холле 1947 года — не столько джазовый, сколько поп-альбом; одна из лучших концертных пластинок в истории наравне с «Live at the Harlem Square Club» Сэма Кука или «In Person at the Whiskey а Go Go» Отиса Реддинга. Три альбома Армстронга с Эллой Фицджеральд пятидесятых годов — величайший образец традиционного вокального джаза, альфа и омега стиля в его нынешнем виде. Наконец, небольшой бонус: записи Сачмо с Дюком Эллингтоном 1961 года — не самые революционные, не самые значимые, но беспримерно профессиональные и сногсшибательные.

Историческое значение

Расписывать чисто музыкальное влияние Армстронга на джаз — дело дурное: мало того что об этом написано безмерное количество литературы, так и чисто интуитивно именно его имя приходит на ум при слове «джаз» у большинства далеких от этой музыки слушателей. В конце концов, «Melancholy Blues» Армстронга отправили на «Вояджере» в открытый космос как одно из произведений, по которым потенциально разумным инопланетным организмам стоит судить о человеческой культуре. Важно будет отметить и то, что Армстронг был одной из первых американских поп-звезд, объединивших в своей музыке черные и белые традиции.

Джордж Льюис

Жизнь

Родившийся в 1900 году кларнетист Джордж Льюис большую часть своей жизни провел в глубокой безвестности — вплоть до конца сороковых он лишь спорадически выступал в составе новоорлеанских ансамблей, зарабатывая на жизнь нелегким трудом стивидора (ответственный за погрузку и разгрузку грузовых кораблей). В 1950 году, во время довольно случайного ангажемента в одном из клубов на Бурбон-стрит Льюис и его группа стали предметом очерка о новоорлеанской музыке в журнале Look (фотографировал их для издания молодой англичанин по имени Стэнли Кубрик) — после чего они внезапно стали активно гастролировать по США. Затем последовали контракты с лейблами, турне по Европе и Японии и запоздалая, но совершенно заслуженная слава. Умер Льюис в 1968 году в ранге одного из важнейших новоорлеанских джазменов эпохи.

Музыка

Льюис был отъявленным консерватором — приверженцем старого-доброго диксиленда двадцатых-тридцатых годов, в стиле которого он переигрывал даже поздние джазовые и поп-стандарты. Блестящим виртуозом он никогда не был, но зато умел извлекать из кларнета мощные, громкие, нехарактерные для инструмента тембры и с умом их применять — отчего его игра зачастую казалась лучше, чем на самом деле. Из многих его записей слушать надо первым делом невероятную пластинку «Jazz Funeral In New Orleans» — вопреки своему названию, душевный, веселый и кипящий жизнью альбом — и открывающий блюзовую сторону Льюиса-кларнетиста сборник «George Lewis and His New Orleans Stompers».

Историческое значение

Льюис в пятидесятые и шестидесятые был хранителем давно ушедшей эпохи, одним из последних знаменосцев чистого дистиллированного диксиленда. Он приложил немало усилий для своеобразного возрождения стиля и его дальнейшей культурной презервации.

Эл Хирт

Жизнь

Трубач Эл Хирт — единственный из наших героев, кому не пришлось в детстве и юношестве проходить через лишения и неприятности. Причина проста — Хирт был белым и происходил из не то чтобы богатой, но уважаемой новоорлеанской семьи. Не было в его жизни и большого количества драматических эпизодов (не считая случая на параде Марди-Гра в 1970 году, когда Хирту в лицо неведомо откуда прилетел кирпич), интересных карьерных поворотов и необъяснимой эзотерики. Хирт интересовался джазом с детства, учился в консерватории, в сороковых прошел школу к тому времени уже выходивших из моды ансамблей Томми Дорси и Бенни Гудмана, а в пятидесятых прославился как изобретательный виртуоз, умеющий записывать музыку не глубоко индивидуальную, а, напротив, понятную широкому слушателю.

Музыка

Хирт всегда утверждал, что музыкант он не джазовый, а популярный,  — что справедливо, но только отчасти. Его самые известные и лучшие пластинки действительно представляют смесь локальных новомодных веяний вроде новоорлеанского ритм-н-блюза и общедоступных эстрадных мелодий. Но их центральный элемент — довлеющие над аранжировками протяжные соло Хирта на трубе, — это стопроцентный диксиленд чуть ли не начала двадцатых, громкий, мощный и хаотичный. Самое знаменитое произведение Хирта — многократно тиражировавшаяся тема из телесериала «Зеленый Шершень» с Ваном Уилльямсом и Брюсом Ли.

Историческое значение

Хирт был всеамериканской звездой в пятидесятые и шестидесятые, затем оказался несколько позабыт — но в Новом Орлеане до самой своей смерти в 1999 году считался фигурой культовой: именно он зачастую возглавлял музыкальные процессии парадов на Марди-Гра, именно Хирту чаще остальных доверяли исполнение музыки перед гостями города, именно ему обязаны финансовой поддержкой и менторской помощью большинство клубов Нового Орлеана.