Atariame — изобретательный гитарный лоу-фай-фолк

Самое сложное в этой рубрике — придумать заголовок, сделанный по схеме «имя исполнителя — вычурное название жанра из города/страны». Вот, спрашиваю Наташу, которая скрывается за псевдонимом Atariame, писать ли про нее «из Петербурга». Она говорит: «Из Ижевска», — но переехала она оттуда давно, успела пожить в Берлине и в Таиланде. Словосочетание «человек мира» появляется в «Волне» невероятно часто, но что поделать, если она действительно живет то тут, то там.

С жанром тоже, в общем-то, нет особого понимания: что это, как это аттестовать? Девушка поет под гитару — но это определенно не фолк; по крайней мере в традиционном понимании — тут есть помимо гитары и лупы, и шумы. Такой чистый звук топили в шуме многие: и Grouper, и ранняя Зола Джизус, и Челси Вульф, но равнять с ними пока не хочется, да и вообще попросту стоит избавляться от конструкций «А — это русское Б». Это песни грустные, но немного не такие, какими были и есть вышеупомянутые исполнители. Это девушкины песни — здесь есть тревога и печаль, но есть и надежда, есть свет. Последнего много.

С чего все началось? «Я помню, что в детстве я любила придумывать песни. Мой папа был пиратом — записывал музыку на кассеты и продавал их на рынке. У нас их было много и я стучала по ним и пела. Еще нас с первого класса учили играть на блок-флейте, потом я очень долго просила гитару, но у родителей не было денег и папин друг подарил мне такую жуткую, самодельную, но гитару. Ну, как-то постепенно все нарастало». Сейчас это и полноценные песни, и практически инструментальные композиции. К слову, такой лоу-фай сделан нарочно или это зависит от обстоятельств? «Я просто пытаюсь записываться тогда, когда я хочу. Но это не принципиально».

В этих песнях вязнешь, сквозь них продираешься — у Наташи уже почти два часа материала, часть она потом совмещает в миксы и записывает на диски. О чем, впрочем, поется в этих песнях? «Я однажды была на концерте Терстона Мура в Берлине. Там было очень жарко, я стояла прямо у сцены, позади меня была куча людей, среди которых было не протолкнуться. И уже под конец концерта он начал шумовую часть — он вышел в зал и начал играть там и мне было страшно, что он по кому-то зарядит гитарой, потому что он оказался совершенно сумасшедшим. И вот у меня есть песня о том, как я стою на концерте Терстона Мура и я боюсь, что он убьет кого-нибудь гитарой».

Берлин — немаловажное для Наташи место: она уже два раза выступала в любимом клубе немецкой столицы, но когда я спрашиваю, больше ли на нее пришло людей, чем сегодня (в Петербурге, на разогреве у Молли Нильссон), то она удивленно отвечает «Нет, я же там выступала одна». Переезд в Берлин — это тоже не от какой-то страсти к перемене мест, просто хочется поездить по миру; скоро она поедет снова. Она и на английском поет именно поэтому: потому что не думает, что публика за рубежом примет русский язык; впрочем, вспоминает, как пела в переходе берлинского метро на украинском. Это тоже не принципиально — вполне возможны песни и на русском, просто пока их нет.

Нет и еще одной песни, в которой будет использован удивительный звук — шум вешалок: песня уже придумана, но пока еще не записана. Что есть — таиландские ящерицы и петухи, оставшиеся на пленке. Все песни Atariame записаны именно так, на диктофон, но их это не делает нисколько хуже; лоу-фай здесь только дополняет какую-то странную, интересную атмосферу. 

Часто с героями этой рубрики не очень понятно, какие у них, собственно, перспективы — но несмотря на эту практически призрачную, неуловимую музыку у Наташи они, безусловно, есть: все-таки Берлин — это место, где тебя легче заметить, а в Петербурге она уже выступала с «Электрофорезом» и Чикис, в Москве — с Lucidvox. Это музыка не массовая, но необходимая — в этих песнях точно скрыто то, чего нет у многих молодых, шальных; эта скромность передается и песням. Когда Наташа рассказывает мне о польской группе, выступающей на днях в краковской церкви, я думаю о том, что ей бы это очень пошло. С другой стороны — она говорит и о том, что в ближайшее время она думает купить синтезатор и хотела бы играть что-то вроде — кивает в сторону закончивших выступать «Берген Кремер» — такого, и тогда мне кажется, что это только начало и эти стихийные песни еще обретут какой-то внутренний стержень.