DJ Mustard — сухой и веский калифорнийский хип-хоп

Дижону МакФарлейну 23, он диджеит с детства, тогда же к нему пристала кличка Мастард, «горчица», — слишком часто объяснял другим детям, что значит его имя. Два года назад он отдал популярному рэперу Тайге трек, который изначально писал для своего друга рэпера YG — локальной лос-анджелесской звезды, подписанной еще годом ранее на лейбл с восточного побережья Def Jam, но к большой славе пока только подбирающейся. Тайга набубнил поверх трека песню «Rack City» — сейчас этот сингл уже платиновый. Если вы слышали «Rack City», вы знаете все про стиль МакФарлейна — простой бас в три ноты, простое клацанье бита, простое «хэй-хэй-хэй» всю песню. Всего очень мало, звук тоненько намазан по черной пустоте тишины, которой для радиохита в песне пугающе много. Уже в 2012-м Мастард таких песен нащелкал десятки штук, кажется, всем, кто попросил, а рэпер Ту Чейнз с его песней «I’m Different» тоже получил платиновый сингл. У вышедшего осенью трека YG «My Nigga» 30 миллионов просмотров на YouTube — разумеется, и там не обошлось без бита Мастарда.

«Мой дядя диджеил, был довольно популярен в Лос-Анджелесе. Он меня и научил, как сочинять и как играть концерты, — рассказывает Мастард о своих музыкальных корнях. — Дядя был для меня вместо отца, потому что отца депортировали, когда я был маленьким. Сейчас на Ямайке живет, мы иногда общаемся». До прошедшего лета Мастард особого интереса для людей, не сильно увлекающихся хип-хопом, не представлял. Да и для тех был историей локальной: Мастард, по сути, пустил на песни для радио специфический лос-анджелесский танцевальный стиль джерк. Стиль стал известен и без его помощи еще в конце нулевых, но никакого особого шума не вызывал — по сравнению с ломаным и заполошным джуком в джерке не было ничего, кроме забавной традиции танцевать в разноцветных узких штанах. В клубах, забитых танцующими джерк, Мастард подростком и выучил всю свою нехитрую битмейкерскую грамоту: он и сейчас искренне не понимает вопросов про то, почему его музыка такая простая. Зачем сложности, если качает? 

Летом вышли сразу две большие работы МакФарлейна: сборник «Ketchup», где под его музыку пели и читали самые близкие из десятков сотрудничавших с ним артистов, и совместный альбом с R’n’B-певцом Ти Флаем «Fireworks». «Ketchup» берет даже просто масштабом: когда все варианты использования горчичной монотонной трещалки выстраиваются в шеренгу, слепому видно, насколько это гибкая и удобная для любых целей вещь. «Я не хочу, чтобы люди думали, раз я делаю танцевальные треки, то не смогу записать R’n’B-сингл. Я могу записать R’n’B-сингл, я могу делать поп, я могу делать что угодно — и это всегда я, — хорохорится диджей. — R’n’B вообще-то я слушаю даже больше, чем рэп. Клубную, танцевальную музыку в машине не послушаешь».

«Fireworks» заявление про R’n’B подтверждает идеально. По меркам Мастарда это почти симфонической сложности и красоты работа: на обычную кальку бас-хлопки-«хэй-хэй» наползают зацикленные клавишные мелодии, душераздирающие гитары, хрупкий вокал Ти Флая часто вырастает до масштабов церковного хора. Поется при этом все время отменная и даже по нынешним временам удивительная похабщина про секс на полу и «подойду к тебе сзади так, что потом ходить не сможешь». Ти Флай, внук священника и танцор из старых клипов Криса Брауна, лучше всех в этом году перебрасывает ключевой для R’n’B мостик от Бедлама к Вифлеему — и механистичный звук Мастарда ему подходит идеально.

До этого лета, пожалуй, проще всего было Мастарда и всю его компанию считать просто наглыми дельцами: Мастард и сам охотно рассказывает, что в плохую неделю делает по двадцать треков, а в хорошую устает их считать. Мастарду нравится нынешний стадионный популистский дабстеп, он, наряду с продюсерами вроде Araabmuzik, искренне очарован его тупостью и доходчивостью, он многажды признавался, что мечтает устраивать такие же огромные танцевальные бани — только с хип-хопом. И почему-то сейчас именно скупой, много о себе не думающий и вообще не то чтобы осмысленный звук Мастарда кажется чуть ли не самым свежим и живым, что есть в поп-музыке. Сентиментальный и жесткий одновременно, похожий на любой хороший R’n’B со времен Сэма Кука и на странный индастриал альбом «Fireworks» совершенно не похож на стремительно скучнеющий и задыхающийся в упоении певицей Шадэ «новый R’n’B», зато очень похож на самые радикальные работы рэперов вроде Future или Кинга Луи. Последние вещи Мастарда — слишком поп-песни для любителей рэпа и при этом слишком пластмассовые, слишком не похожи на условного Фрэнка Оушена для белых слушателей. «Fireworks» пока что настолько нов и странен, что не очень ясно даже, как он будет слушаться через год — то ли как танцевальная клубная музыка, то ли уже как мейнстримовая попса.

Второй вариант, как ни странно, звучит вполне реалистично. Например, Майк Will Made It, человек, в прошлом году сочинивший лучшие треки рэпера Future, в году нынешнем писал песни уже куда более конвенциальным звездам — Сиаре и Майли Сайрус. Мастард в конце ноября подписал контракт с нью-йоркским лейблом Roc Nation — теперь он уже официально звезда не только западного побережья. «Просто тупо, что у тебя может быть хит в Лос-Анджелесе, а в Нью-Йорке это не хит. По-моему, это все лейблы виноваты. Сейчас благодаря Roc Nation мои записи будут нормально крутить. Это не так, что со мной кто-то подписал контракт, а я там никого даже не знаю. Нет, у меня есть телефоны всех, кого надо, могу позвонить, когда захочу». Прямо сейчас Мастард делает песню с Рианной и пытается подыскать время для встречи с Джей-Зи. 

Есть вариант, что в следующем году Мастард со всеми своими товарищами и единомышленниками шагнет в высшую лигу, где уже знанием его номера телефона будут хвастаться молодые продюсеры. Слушать Мастарда сейчас — как бы немного забегать вперед. Любое будущее на неподготовленный взгляд монотонно, шумно и суматошно, но жаловаться на это, когда перед тобой реально действующая машина времени, как минимум странно.