«У всех неделю был зеленый понос» — Паук, Noize MC и другие о худших концертах

«Самые ужасные концерты были в Екатеринбурге и в Одессе. В Одессе нас кидали несколько раз, причем организаторами были люди, которые сейчас работают продюсерами. C надутыми щеками ходят по Москве, а на самом деле являются обычными жуликами. После концерта в Одессе организатор принес нам 200 долларов. А почему так мало, спрашиваем, — там много было народу, и многие танцевали. Он говорит, что на самом деле это были дети-сироты и инвалиды. Я никогда в жизни больше не встречал так много пляшущих инвалидов. Последний раз, когда мы были в туре по Украине, все было хорошо. А вот в Одессе нам попался один организатор, не знаю, настоящее его имя или нет, но звали его Иван Зеленый. Прямо булгаковский персонаж. Тоже умудрился нас там обмануть. В результате мы поехали дальше на автобусе за свой счет, а также вылетали в Москву за свой счет из последнего пункта. Ловкая такая комбинация, которая на нас, наивных московских ребят, произвела сильное впечатление — просто шахматный какой-то комбинатор. После того, как мы отыграли концерт, он исчез. А потом, когда мы уже должны были вылетать из Симферополя в Москву, выяснилось, что билеты выкуплены им же. Нам пришлось и их оплатить. Все было очень серьезно подготовлено. Еще в Одессе случилась такая история: организатор уверял нас, что он принесет наши денежки прямо к поезду. И вот, за две минуты до отхода, он принес какой-то сверток, причем буквально бросив его в окошко. Мы развернули его, а там было несколько фантиков и грецкие орехи. Тогда происходило абсолютное беззаконие. Я связывался с организаторами, но они говорили, что виноват наш тогдашний администратор, что это он украл деньги. Концы найти было очень сложно. Хотя и администратор наш был тоже дурак дураком.

Однажды мы ехали в поезде, как раз записавши двойной альбом. Это был 1993 год. Ехали мы, по-моему, в Архангельск. И тетенька-проводница решила нам подсадить какого-то человечка. Мы отказались, хотя настойчивость ее была серьезной. И тут на станции Вологда — я запомнил навсегда, — зима, и вдруг крик, газ начинает распространяться по вагонам, влезают люди с дубинками, вышвыривают инструменты, музыкантов. Одному дали по голове, другому музыканту по руке, третьему — по гениталиям. У него вообще потом вылезла серьезная гематома, которая была представлена врачу. Привезли нас всех в отделение и там милиционеры говорят: «Ну показывайте, где у вас спирт». Они открывают кофры, а там гитары. Ну, короче говоря, проводница дала такую телефонограмму, что едут контрабандисты. В гитарных кофрах, мол, спирт. Месть проводницы это была. Потом, когда все выяснилось, нас отвезли обратно. Взяли автографы, сфотографировались. Но концерт все равно отменился. Мы на него просто не успели. Потом было судебное разбирательство, и оно привело к тому, что два мента были наказаны. А тетку так и не нашли. Виновница потерялась. Потом я был еще раз в Вологде, и говорят, что на концерте был вот этот вот сержант. Оказалось, он не уволен, а каким-то там майоришкой стал. Ну вот так устроено это государство. Иногда невозможно доказать самые простые вещи.

В Санкт-Петербурге, например, чуть не состоялся наш самый последний концерт. Я тогда играл концерт без шляпы, потому что забыл ее в гостинице, и во время выступления, буквально в самом-самом начале, сверху медленно так отделилась бетонная плита и упала прямо на сцену, в двух метрах от меня. Еще чуть-чуть, и я бы уже превратился в существо абсолютно плоское. С другой стороны, тут тоже есть плюс, потому что наши фанаты сразу же нашли шляпу, сказали, что это предзнаменование и больше желательно без этой шляпы не выходить. Так что страх перед бетонной плитой заставляет меня надевать шляпу».

«Все самые худшие концерты группы «Коррозия металла» проходили в Одессе. За все время мы в Одессе дали примерно семь или восемь концертов, и каждый концерт на ровном месте была какая-то лажа. Один раз мы приехали на мощный фестиваль дико выступать там с Гариком Сукачевым. Мы съели пирожков и тут же отравились, например; потом у всех участников ансамбля примерно недели полторы был зеленый понос. Во второй раз сгорела вся наша аппаратура. В третий раз, когда мы приехали выступать в местном цирке, промоутер, который делал этот концерт, Юра Палец, со всей аппаратурой и с деньгами сбежал из цирка. Нам тогда пришлось там два дня прятаться от фанатов, потому что они думали, что мы сами торговали билетами на концерт. Они же не понимают, что там какие-то промоутеры есть, какие-то люди, которые дистрибьюцией занимаются. Нам пришлось от них скрываться. Это были 90-е годы, бандитские времена, у нас тогда тоже была своя крыша — люберецкие. И нашим люберецким парням пришлось через бандитские связи отыскивать этого промоутера. После чего его нашли, заковали в наручники и дико пытали. Ему отрубили один палец и выкинули из окна гостиницы, а там бегали бродячие коты, которые подумали, что это сарделька, и сожрали палец.

Еще стоить вспомнить самый первый концерт группы «Коррозия металла». Он состоялся 26 июня 1984 года. Это был первый подпольный концерт группы, который прошел в подвале ЖЭКа номер 2 на Сретенке. В то время многим людям контркультуры было неохота работать на дурацких совковых работах, от которых пользы никакой не было, — ну Цою, Гребенщикову, например. Они все работали в котельной или сторожами. Соответственно, в то время в Москве была татарская дворницкая мафия. Да, и в то время можно было за блок жвачки или сигарет Marlboro прийти в ЖЭК и устроиться дворником. Тебе сразу прям в центре Москвы давали трехкомнатную квартиру в дико моднейшем месте, где с балкона видно Спасскую башню. И можно было еще дать 30–50 рублей местным дворникам. Они за тебя убирали, а ты уже мог в трехкомнатной квартире делать модные прогрессивные вечеринки, рейв или дископати, например. Ну и в один день за некую мзду татарский директор ЖЭКа выделил нам красный уголок, где мы поставили свою аппаратуру и репетировали. Ну и когда отрепетировала группа «Коррозия металла» первую свою песню, мы решили устроить концерт. В то время, естественно, социальных сетей не существовало. Существовал просто телефонный аппарат из телефонной будки. Тогда человек садился и обзванивал сто человек, например. И они еще подтягивали по три-пять человек. Получалось так, что на любую вечеринку сразу могло прийти 300–400 человек. У нас в ЖЭКе, в дворницкой мафии, все люди были нормальные: кто-то хотел получить деньги, кто-то хотел просто жить. Но были еще … [нехорошие] люди. Это был дворник, грузин Толик. Он был одновременно подхалимом этого директора ЖЭКа и ментовским стукачом. Когда наш концерт начался, он метнулся в ментовку и застучал. Где-то после пятой песни в зал ворвалась эта вооруженная милиция. А в то время менты не ходили с оружием, у них даже дубинок не было в то время, потому что Брежнев боялся, что, мало ли, мент напьется и, мало ли, на параде его застрелит. Тем не менее милиция ворвалась именно с оружием, c пистолетами, ФСБ. Всех 300 человек забрали. Причем всегда в контркультурной тусовке находятся иностранцы. В тот раз арестовали двух девочек, одна из которых была дочкой посла Великобритании. Но менты подумали, что это была рижская проститутка. И поэтому ее посадили в отдельную камеру. А когда посол Британии приехал в ФСБ, разразился страшный скандал и всех пинками тут же из ментовки выгнали. Сейчас эта девушка вышла замуж за моднейшего лорда. Ну а чего же она будет там в Англии вспоминать-то? Когда, например, Путин приезжает в Великобританию и говорит, ну да, мы отжали Крым, и она всегда на светском рауте может сказать: «Да знаю я этих фээсбэшников, да знаю я этого Путина. Вы знаете, а именно Путин меня арестовывал в 86 году и в кутузку посадил, пока папа не приехал-то. Я-то его знаю хорошо».

«В начале 2000-х мы поехали на байк-шоу в Краснодар. Было заявлено множество местных и столичных артистов, мы начали накидываться уже в поезде. Из-за обширной культурной программы мероприятия график выступлений постоянно сдвигался, и наш сет, изначально заявленный на 2 часа ночи, неумолимо сдвигался под утро. В результате мы вышли на сцену в полпятого утра, после 16-часового нахождения на площадке мероприятия сначала под палящим солнцем, потом — в холодной ночи. Все это время мы выпивали и ели плохо прожаренное мясо, которым байкеры кормили бекстейдж и посетителей. Как только мы вышли выступать, у нас тут же порвался пластик на бочке, но не было ни времени, ни возможности, ни сил искать у кого-то пластик на замену. Так мы и выступали, без бас-бочки в зале. Наш барабанщик, Сергей Прокофьев, делал все от него зависящее, для того чтобы компенсировать отсутствие столь важного элемента в саунде рок-группы. К пяти утра праздношатающиеся краснодарские зеваки, а также любители мотоциклов, мотоциклистов и рок-музыки значительно рассосались. Под сценой толпили только краснодарские ультраправые скины, с которыми тогдашние устроители байк-шоу корефанились. Они были не очень нам рады, а мы им. В итоге мы с грехом пополам сыграли несколько песен, свернулись и поехали в отель. По пути меня начало выворачивать плохо переваренным шашлыком, я заблевал всю «Газель», в которой кроме нас передвигалась также группа «Мистер Твистер», и чуть не умер от пищевого отравления».

«Самый ужасный мой концерт был в Москве, в «Точке», 5 сентября 2009 года. Это был День города, я выступил еще в трех местах, на открытых площадках, и приехал в клуб впритык к началу выступления. Нервный был денек, я почти ничего не ел, и в середине концерта фристайлом потребовал от нашего концертного директора коньяк прямо на сцену. В процессе оставшейся части сета я упоролся так, что за кулисы меня наш клавишник, Макс Крамар, унес на руках в итоге».

«Настало время немного проехаться по SXSW. Все кругом уверены, что это нереально крутой фестиваль, попасть на который большая удача для группы. В Америке каждый, кто узнавал, что мы едем на SXSW, расплывался в респектах. Однако на деле это оказался самый трешовый экспириенс, возможно, за всю гастрольную историю группы. Во-первых, многие группы, которые реально выступали на шоукейсах SXSW, отказываются туда ехать снова, потому что это имеет мало смысла для них, но приносит кучу головной боли. Если ты не выступаешь на сцене iTunes, Fader или любой другой более или менее крупной сцене, то тебя ожидает сраный клуб, … [равнодушный] персонал, отсутствие саундчека, аппаратуры и какой бы то ни было вменяемой организации. С точки зрения пиара — все ок. Промоутеры озабочены тем, чтобы на их шоукейс пришло как можно больше народу. И действительно, в плане публики мы не жаловались — в каждом клубе был народ! Но такого стресса на выступлении мы не испытывали, пожалуй, никогда. Последний шоукейс, который был организован нашим же родным букинг-агентством, в итоге оказался самым технически провальным. Постепенно вышло из строя абсолютно все. Причем не сразу — по очереди, по мелочи. Не говоря уже о том, что сам звук был оснащен на уровне «Р-клуба» (это, впрочем, ок — вспомнили юность). Так или иначе, к началу шоу мы были  прилично деморализованы. Это было четвертое шоу за два дня и первые три были не многим лучше… Я с удивлением слушал комплименты в наш адрес после шоу. Мне казалось, что люди просто издеваются, — американская вежливость. Впрочем, как показывает практика, это своего рода первый круг ада, через который проходят все начинающие группы. Посмотрим, куда нас пригласят в следующем году! В остальном само по себе SXSW-действо (фестиваль ли, конференция — даже не знаю, как назвать) произвело хорошее впечатление. Как зритель я бы туда поехал потусоваться».

«Самая худшая гастроль у меня была уже давно, были ужасные две поездки: в Омск и Уфу. В Омск нас позвали в клуб «Планета» и после него еще в какие-то. Это был мини-фестиваль электронной музыки, от хауса до брейккора, мы приехали, клуб нам понравился, гигантский ангар с шиномонтажной, звук, конечно, с эхом везде, но атмосфера хорошая. Наступает мое время диджеить, я иду, а местные диджеи меня не пускают, приходи, мол, через полчаса. Не проблема, мне есть чем заняться, мы большой компанией приехали. Подхожу опять: нехотя уступают. Начинаю играть, подходят снова, мол, ставь еще пару треков, и хватит с тебя. Я сначала не обращал внимания, а они прям двигать меня собрались руками своими омскими. Я не стал сражаться, закончил сет, пошел к промоутеру. А он упоротый стоит на входе, говорит, что ничего поделать не может. Ок, давай тогда гонорар. А он заявляет, мол, ты же не играл, какие тебе бабки? Я так удивился, что силу применять не стал, да и не драчливый я. Уехали с друзьями домой. Написал о случившемся на омском клубном форуме. Сразу пишет этот промоутер, мол, сотри свою запись, я тебе деньги переведу. Договорились, что он мне переведет гонорар, тогда запись на форуме я сотру. Но он перевел только половину денег, а я стер половину записи. В следующий раз в Омске довелось играть только через восемь лет.

Выдающаяся в этом плане была поездка в Уфу. Пригласили в андеграундный клуб, фактически сквот, в районе, подлежащем то ли сносу, то ли перестройке. Сам клуб, опять же, круто сделан, очень понравилось все. По приезде предложили остаться на вторую ночь с двойным гонораром. Почему бы и нет. Мы были с очень хорошей знакомой и крутым диджеем из Челябинска, DJ Таня. Вместе с ней и остались на вторую ночь. После вечеринок подходит промоутер и заявляет, что все деньги потратил на амфетамин и у меня две опции: либо он мне ничего не даст, потому что нет денег, или расплатится амфетамином по хорошей цене. Я, разумеется, отказываюсь, он разводит руками, ну тогда извини, давай я тебе потом переведу твои бабки. Еле заставил наскрести на обратный билет мне. Никаких денег мне никто так и не перевел. А некоторые местные диджеи были очень удивлены тем, что я отказался от амфетамина, можно же было бы вдвое дороже продать его якобы. Чтоб они все обосрались, что ли».

«Мне бы хотелось рассказать про наш первый приезд в Казань, город, с которым сейчас группу связывают очень теплые дружеские отношения. Было это в конце 2008 года, к тому моменту мы уже турили (но все же очень мало зарабатывали), регулярно наведывались с концертами в Москву и Питер, постепенно расширяя гастрольный список городов. И вот, отыграв на фестивале в Ульяновске, на котором мы очень удачно познакомились с милейшими казанцами, группой Love-Fine, отправились туда на следующий день на адски ушатанном рейсовом автобусе. Там нас встречал на автомобиле своего папеньки моложавый местный промоутер, по совместительству лидер группы битломанов (на радость папеньке), которая также выступала с нами на том концерте. Играли мы в подвальном помещении какого-то барчика на одной из пешеходных улиц, громко, по-гаражному, все как полагается. На само выступление пришло чуть больше людей, чем было в группе Love-Fine, одним из пришедших оказался Женя Горбунов, которому тогда в Казани было медом намазано, и он постоянно туда катался. Помню, я еще думал: «Как клево! Чувак, про которого пишет Rolling Stone, отплясывает на моем концерте!» В итоге после выступления промоутер выдает нам 1500 рублей на шестерых, что даже половину транспортных расходов не покрывает, ни о какой кормежке речи даже не было, и в довершение нас кинули с ночлегом. К счастью, наши новые друзья, Love-Fine, нас приютили, угостили эчпочмаками и вообще всячески скрасили невзгоды того дня. Четко помню, как тогда появилось ощущение, что этот город в дальнейшем будет для нас чем-то особенным.

Казань стала особенной хотя бы потому, что с каким материалом мы туда ни приезжаем, на концерте происходит полный разрыв. Люди бесятся и поднимают какой-то нереальный шум, хотя наша музыка теперь-то уж точно не самая удобная для угара. Публика словно каждый раз авансом нам раздает свои эмоции по поводу увиденного и услышанного на сцене.

Это не большой секрет, что безалаберность и отрыв от реальности музыкантов обсуждается в промоутерских и медийных кругах. На самом деле чаще всего у музыкантов нашего уровня это проявляется после активных возлияний. Однажды мы полностью запороли концерт в «16 тоннах», потому что барабанщик, басист и клавишник неслабо так упоролись перед концертом, я тогда чуть не поседел вместе с промоутером на пару. Также есть еще и легендарная практика игры без саундчека: прекрасный промоутер Диана из Алма-Аты привезла нас на фестиваль пару лет назад. Физически мы никак не могли успеть на самолет, который бы доставил нас к саундчеку, так как в ночь до этого у нас был концерт в Москве, и по логистике все не клеилось. В итоге в довершение ко всему на фестивале нам попались прокатчики-мудаки, играли мы без чека, звучали ужасно, чувствовали себя так же, а позор смывали угадайте чем? Зато потом было весело, наш томный клавишник Евгений перепутал одного казахского любителя независимой музыки с Мидборном и полез с ним обниматься, в то время как Макс рассекал по танцплощадке с лопатой».

«Мои друзья из компании Сaviar Lounge сотрудничали с клубом «Б1 Maximum» и в марте 2009 года на этой площадке прошел концерт Sisters of Mercy. В конце 80-х первые два альбома группы были заслушаны мною до дыр, и до момента концерта я по-прежнему испытывал к ним ностальгический трепет. Вдвойне было приятно, что выступление пришлось на мой день рождения, а еще бонусом меня пригласили выступить с диджей-сетом перед началом. Лидер группы Эндрю Элдрич отрицает причастность группы к готической субкультуре, но, объективно говоря, это самый что ни на есть гот-рок, и, более того, Sisters of Mercy — группа знаковая для этого направления. В телефонном разговоре пиарщик Caviar Lounge сказал мне, что было бы неплохо поиграть регги, я посмеялся и приступил к отбору материала для сета. Прошелся по первой половине и середине 80-х: постпанк, дарквейв, гот-рок, минимал-синт и что-то в этом роде. Начал я свое выступление с длинной композиции Trisomie 21, через две-три минуты звук мягко увели, и зазвучало регги.  Это был мой самый короткий сет за почти шестнадцать лет диджейской карьеры, но такова была воля директора группы, с которым спорить никто не стал. Приходившие готы и сочувствующие были в не меньшем недоумении, чем я, но терпели ради предстоящего концерта. А он оказался крайне унылым, и дело не в моей субъективной оценке, а в том, что Sisters of Mercy все, что могли, уже сказали за 20 лет до этого, плюс был неудачный состав, слабые аранжировки старых хитов, и еще бог знает что пошло не так. После концерта я все-таки отыграл свой сет и понял, что, прозвучи он перед выступлением, шоу показалось бы совершенно невыносимым. Так я мысленно пожал руку директору группы — он оказался настоящим профессионалом!»

«Как-то раз, очень давно, Stoned Boys позвали выступить в «16 тоннах», типа концерт с бесплатным входом, все дела, ночь пятницы или субботы, хорошее время (скорее всего, тогда им нечем было заткнуть дырку в расписании). Мы быстренько нарисовали афишу, всех позвали, но в итоге была самая лузерская ситуация — пришла пара человек, и еще к Андрею (Андрею Ли, второму участнику группы Stoned Boys. — Прим. ред.) пришел брат, остальные зрители остались после концерта Гарика Сукачева, игравшего часом ранее. Выступление, надо сказать, у нас было отличное, но фанаты Гарика оказались неспособны понять нашу музыку. В общем, было странно.

Но был и лучший концерт Stoned Boys, мы дали его в прошлом году на площади Революции на презентации всяких электронных приблуд. Круто было: выходишь из метро и прямиком идешь на сцену, а перед тобой дядечки и тетечки, прогуливавшиеся в праздник по городу, гастарбайтеры, какие-то алкаши, танцующие тектоник. Ну, в общем, мы тогда нормально жахнули, у нас в то время еще были песни и прогрок-запилы на синтезаторе, это сейчас мы техно, а тогда был странный музон. Но все были очень довольны, вообще все, было прямо круто, мужик с пакетом танцевал возле колонки, тетушки за 40 кричали, что мы молодцы. Выход в народ вышел более чем отличный».

«Точно можно выделить самый-самый первый наш большой заграничный концерт, который повлиял на нас очень серьезно, — это было выступление на Heineken Open'er Festival. Нас тогда забукировали в последний момент, поставили на пятитысячную арену, да еще и сразу после Sex Pistols. Мы были ночной частью шоу, а это уже было для нас — группы, тогда выпустившей только первый альбом,— как небылица. Но самое интересное помимо всего этого случилось, когда мы вышли на пересменку и стали настраивать свой cет, как вдруг непонятно откуда в закрытом тенте начал лить дождь! Поляки впопыхах, не понимая, что происходит, начали судорожно искать, чем накрыть наши инструменты, суетливо бегать в поисках протечки, да и вообще причины такого казуса, так как никто не ожидал, что может пойти дождь на крытой площадке. А потом все поняли, что на Sex Pistols было столько народу и все они скакали так люто, что это собрался конденсат под крышей тента и дождем пошел на всех, кто там остался. Как нам рассказывали потом, после этого выступления организаторы  сменили конструкцию или материал тента на следующий год».

«Года три-четыре назад нас пригласили в Казань выступать на местной копии Loshadka Prty, ссылаясь на общих знакомых, попросили пойти навстречу, выплатить гонорар и отдать обратные билеты на месте. Не вопрос. Прилетели. Организатор сразу показался подозрительным: в глаза не смотрит, юлит, и шапка как у Брежнева. Я готовлюсь к концерту, мейк, прича, саундчек, по ходу дела становится ясно, что в клуб вместимостью тысяча чел набирается от силы 10. Организатор подходит и мямлит, что завтра якобы будет еще одна вечеринка, и я выступлю, вот тогда он все заплатит и отдаст билеты. На тот момент вопрос денег для меня стоял, мягко сказать, ребром, только с концертов и жила. Поэтому вариант, что нас прокатывают, не прокатывал. В общем, этот чувак решил откровенным образом сбежать, а мой бывший парень и по совместительству концертный директор начал его ловить по всему клубу. В общей сложности ему пришлось три раза его выцеплять, один раз даже на улице догнал. Сейчас бы, конечно, забили на это, а тогда просто не на что было домой возвращаться. Чуваку пришлось отдать нам хоть что-то, а за билеты он предложил мне выступить в другом, «весьма солидном месте». Солидное место оказалось почти борделем на кораблике, в котором мне пришлось танцевать на стойке бара, в то время как сального вида посетители норовили меня облапать.

Мой самый первый концерт в жизни был забавным, мы тогда выступали с Tesla Boy на одной площадке. Организатор, мой друг Даня Большов, делал конкурс Post It Awards в клубе «Воздух», и то ли я хреново распевалась на саундчеке (первый концерт в жизни), то ли репертуар не понравился, но менеджер Tesla сказал, что они со мной не хотят выступать. Сказать, что я от этого стрессанула, значит ничего не сказать. И вот сижу я в гримерке, в истерике, первый концерт и так страшно до тошноты, а еще такое услышать. Жалуюсь Ане, сестре организатора, а она: «Даш, ну ты что, это же шоу-бизнес, тебя выставляют за дверь, так ты лезь в окно». Ну, я после этих слов как-то воспряла духом, вышла на сцену, очень естественно и весело спела, зрители были в искреннем восторге, включая Севидова — сидел, смотрел, улыбался».