20 лучших альбомов года: часть вторая

Как это делалось

Так же, как и в прошлом году, опрос «Волны» проводился в два этапа. Сначала коллективом редакторов и авторов сайта был составлен лонг-лист из 95 альбомов, записанных в 2014 году. Далее каждому участнику опроса предлагалось поставить каждой записи из закрытого списка оценку от 1 балла до 10. В случае если респондент не слышал альбома или не запомнил его, ставилась оценка 0. Далее редакция «Волны» рассчитала итоги в соответствии с алгоритмом, учитывающим как среднюю оценку, так и количество слушавших данный альбом.

Участники опроса

Редакторы и авторы «Волны»:

Алексей Алеев, Олег Баранов, Георгий Биргер, Дарья Булыгина, Тагир Вагапов, Никита Величко, Илья Воронин, Егор Галенко, Евгений Галочкин, Александр Горбачев, Максим Динкевич, Костя Изиклайтус, Сергей Колесников, Булат Латыпов, Глеб Лисичкин, Кирилл Мажай, Артем Макарский, Филипп Миронов, Роман Мун, Кирилл Носков, Григорий Пророков, Николай Редькин, Феликс Сандалов, Юрий Сапрыкин, Антон Серенков, Маргарита Саяпина, Олег Соболев, Иван Сорокин, Сергей Степанов, Филипп Тимофеев, Даниил Трабун, Станислав Шарифуллин.

Музыканты и эксперты:

Борис Барабанов («Коммерсант»), Кирилл Битов (La Vtornik), Яна Блиндер, Феликс Бондарев, Антон Брунов (Onegin Please), Федор Веткалов, Евгений Горбунов (Interchain, Glintshake), Галла Гинтовт (Lucidvox), Иван Жбанов (Alpha-Beta), Илья Зинин, Василий Зоркий, Кирилл Иванов («СБПЧ»), Михаил Иванов («Любовь и роботы»), Люся Казарян («Фанни Каплан»), Степан Казарьян, Иван Калашников («Наадя»), Александр Калинин, Нина Карлссон, Поко Кокс, Александр Кондуков (Rolling Stone), Сергей Красин (Fancy Music), Олег Кудуро (Gillepsy), Максим Кульша (Super Besse), Анна Кутц и Иван Афанасьев (Love Cult), Дмитрий Куркин (Zvuki.ru), Жора Кушнаренко («Труд»), Иван Лужков («Монти Механик»), Дэвид МакФадьен, Антон Маскелиаде, Арсений Морозов (Sonic Death), Евгения Недосекина (Jekka), Олег Нестеров («Мегаполис»), Макс Николаев (Pinballsound), Евгений Новиков (Manicure), Влад Паршин (Motorama), Михаил Резван и Татьяна Андрианова (Follow Me), Сергей Сабуров, Андрей Саморуков, Антон Смагин (Tsars), Савва Розанов («Синекдоха Монток»), Филипп Сологуб («Странные игры»), Иван Смирнов («КДиМБ»), Максим Степаков и София Беженуца (Motherland), Виталий Топоров («Электрофорез»), Игорь Шапранский («Сруб»).

Самый неожиданный и злободневный альбом года — первая за почти пятнадцать лет пластинка Майкла Юджина Арчера, более известного как Ди Энджело. «Black Messiah» — это вечный праздник, новоорлеанские похороны и важная проповедь в южной черной баптистской церкви одновременно; это сконцентрированная в пятьдесят шесть минут энциклопедия афроамериканского — здесь есть напоминания равно о Funkadelic времен «Standing on the Verge of Getting It On», самых эмоционально резких моментах в дискографии Эла Грина, Принсе, Джей Дилле, Гранте Гриине и так далее. В то же время — личный и предельно универсальный опыт изгнания музыкантом своих демонов. Безусловная грандиозность.

Мастер обморочной электроники из Манчестера тяжелой поступью делает шаг вперед. На этом альбоме Энди Стотта еще больше голоса, принадлежащего его преподавательнице фортепиано, еще больше искажений и больше разнообразия — от суисайдовского постукивания в «Science & Industry» до чуть ли не попсового по стоттовским меркам заглавного трека. Покинутая и сломленная запись, в которой механическое сливается с человеческим.

Собирая вокруг лязгающих и клацающих ритмов различные шуршания и пошуршивания, Actress на «Ghettoville» сочиняет большое посвящение музыке гетто Детройта и Чикаго. Это пропущенные через дымку времен техно и хаус, трэп и джук и прочие суровые жанры, от которых будто бы осталось только смутное напоминание, едва-различимые образы. Если бы у всех гетто-жанров был собственный объединяющий их музей, то «Ghettoville» играл бы в его залах круглосуточно — как обязательная часть экспозиции.

Большое приключение по волнам диско-памяти: от того, что с обильными духовыми, до того, что целиком сделано на компьютере и стремится уже к хаусу, через то, что гудит аналоговым гулом синтезаторов. Тодд Терье ловко скачет туда-сюда-обратно, а когда доходит до кавера на робертпалмеровскую «Johhny & Marry» становится понятно, почему это все так приятно слушать: альбом символизирует ту эстраду, не чурающуюся актуальности, которую мы сегодня уже почти потеряли — и хорошо бы ее вернуть. Например, так.

Возможно, это альбом о том, что черную музыку нужно перестать слушать как черную, что нужно освободиться от расово-культурных условностей, сидящих в голове. Возможно, это открытка определенному человеку, к которой прилагается очень ясное письмо. Так или иначе — вот тринадцать песен о размытых жанровых границах: после треков со скрипками и гитарными переборами — шумовые эксперименты, нойз под названием «Country» и даб под названием «Punk». Спотыкающаяся, выпуклая, воссозданная из разрезанных частей музыка, подобной которой нет и уже, наверное, не будет.

Несусветная пластинка, напоминающая одновременно о Юрии Мамлееве, Егоре Летове и группе Coil. Уральские анахореты приспособили свою музыку к местной реальности и наконец записали альбом с самыми настоящими песнями. Вязкие синтезаторы, полевые записи плюс иногда живая ритм-секция, а главное — тексты, пропетые едко-потусторонним голосом Александра Ситникова. Чрезвычайно сильнодействующая музыка из параллельной реальности.

Про «pom pom» часто говорят как о возвращении Пинка к корням — но лоску здесь явно наведено чуть ли не больше, чем на других альбомах для 4AD; дело вообще не в этом. Пинк, возможно, впервые решил окончательно перейти на сторону поп-музыки, какой мы ее помним по семидесятым — незримое присутствие Кима Фаули это только подтверждает — и там и остаться: впрочем, судя по некоторым интервью и работе с Азилией Бэнкс, поп сегодняшнего дня его интересует не меньше. Часть песен здесь точно останется в умах надолго (например, «Picture Me Gone» и «Plastic Raincoats In The Pig Parade»), часть — очень точно ухватывает настоящий момент, как «Picture Me Gone» (что не отменяет ее возможности остаться в умах), но в целом «pom pom» и шумиха около него убедительно доказывают, что Пинк окончательно утверждается в роли большого автора, которому можно многое, если не все.

Если верить легенде альбома о том, что это музыка посмертная, из загробного мира, то там, в том мире Стивен Эллисон явно встречается со своими предками — а точнее, Джоном и Элис Колтрейнами, которым он приходится внучатым племянником. «You’re Dead!» практически финализирует творческую идею Эллисона и закольцовывает всю историю черной музыки последних ста лет, выстраивает понятный и четкий единый континуум от джаза до хип-хопа и обратно. Впрочем, как скучная археология пластинка совсем не звучит — есть тут и движ, и кач, и все, что должно быть у инструментального хип-хоп альбома (в том числе Кендрик Ламар, который сегодня должен быть в любом хорошем хип-хоп альбоме, даже если тот инструментальный).

Пока сам Иван отказывается петь о любви, его команда решает признаться в любви к синтезаторам: по звуку это альбом-антология, рассказывающий обо всем, что аналоговая электроника когда-либо подарила миру. Но звук — это дело второе: на первом месте тут сами песни, хуки, словесная акробатика высшего класса и пробивающая несколько слоев защиты от русской поп-музыки харизма. «Randorn» — это не столько про то, как взять актуальную музыку и адаптировать ее на русский язык так, чтобы огрехи перевода не бросались в глаза, а скорее о том, как сочиняют поп-музыку на русском свободные люди; неудивительно, что такой альбом в этом году записан именно украинцами.

Кажется, главный итог этого года в музыке: что бы ни случилось — танцуй. Стоящий за Caribou Дэн Снейт предпочитает танцевать о своем разбитом сердце. Это одновременно самый техничный и механистичный альбом артиста, в котором ничто не мешает прикладной функции электронной музыки, и самый эмоциональный — тексты и передающиеся настроения тут совсем недвусмысленны. Именно этим контрастом он и подкупает.