30 лучших альбомов года: финал

«Darkside мне подсказал друг. Ну и, как это обычно бывает, — с первых секунд я понял, что имею дело с чем-то важным. В каких-то треках может показаться, что это пластинка про то, как неожиданно звучал бы Крис Ри вместе с группой Neu!, но, конечно, главное здесь — это смелая работа с текстурой, формами и пространством. Бегущий вперед техно-бит гипнотизирует и фокусирует внимание на всем происходящем. При этом наблюдать за всем как минимум занимательно, порой глаза разбегаются. Фантазии парням не занимать, и то как они обращаются с сэмплами и перкуссией просто завораживает. Отдельно приятно, что это музыка, которая не старается выглядеть излишне актуальной или явно ностальгировать, она естественным образом находится в точке своего возникновения».

«Из-за своего дурацкого характера в этом году я пропустила два крутых концерта: Челси Вулф и Death Grips. Опомнилась, только когда у них вышли новые альбомы. Я и хип-хоп западный не очень жаловала (все начиналось и заканчивалось на Gorillaz), пока Канье Уэст не выпустил «Yeezus», это здорово перевернуло мой мир. Я вдруг полюбила трэп и глитч, то, что в более агрессивной, мрачной и первобытной форме нашла на новом альбоме Death Grips. Концертные видео на YouTube довели до предела мое отчаяние по поводу пропущенного концерта, оказалось, что живьем группа на двести процентов соответствует своему названию, музыканты рубятся на насмерть: барабанщик Зак Хилл яростно кидается томами, а эмси Райд дерется со зрителями у сцены. То есть это просто какой-то черный дэт-метал».

«Честно признаться, я слушала далеко не все альбомы Кейва в различных его воплощениях. Для меня, как для девочки, он в большей степени всегда ассоциировался с голосом, который пел (а чаще зачитывал) свои шаманские тексты под музыку. Голос у него, что ни говори, утягивает в те самые тайные бессознательные подземелья, о которых он повествует. Новый альбом я решила послушать после того, как я увидела кусок его выступления на Primavera, сбежав ненадолго с Camera Obscura. Он был как никогда активен, бодр, вилял бедрами и перемещался по сцене на невероятных для него скоростях. На альбоме, правда, всей этой прыти не оказалось, зато оказались характерные завораживающие кейвовские истории про несуществующие миры. Все те же пещерные мантры человека, готового поведать все как об этой жизни, так и той. «Push the Sky Away» оставил у меня ощущение очень лаконичной и завершенной работы. Все по делу, все на своих местах, ничего лишнего. Его хочется слушать целиком от начала и до конца. Моя персональная привязанность — песня «Mermaids».

«Мне кажется, Дин Блант очень похож на музыку, которую пишет — с виду она простая и прозаичная, все лежит на поверхности, никаких дизайнерских изощрений, но при этом в ней есть параллельное пространство — отъехавшее и болезненное, получается какой-то чистый и нежный, но одновременно непонятный покореженный сингер-сонграйтерский поп. Вот и Дин Блант, неприметный и одетый в самую посредственную одежду на земле, вызывает множество вопросов: что у него на уме, как он вообще живет и сочиняет такую музыку, насколько он безумный или нормальный, издевается он или нет? И эта завораживающая неочевидность как раз заставляет флегматичного мужчину в черной кепочке и черной футболке, заправленной в брюки, выглядеть в моих глазах фигурой гораздо более яркой, чем множество современных артистов».

«Фаворит» — просто отличный альбом. До его выхода я видел концертные видео «Лемондэй» и был заранее готов, что на нем будут не просто забавные песенки двух юных девушек с YouTube, а самобытная и звонкая новая музыка. Так и вышло! В этом альбоме есть какое-то колючее шаманское зерно, которое мне очень нравится. Это как если произнести любое слово один раз, и оно будет просто словом. Произнести десять раз — и это уже заговор. Вообще, вот эта питерская волна мне куда ближе, чем разные новые московские «западники». А «Лемондэй» из всех новых питерских групп — одни из лучших. Хотя, честно говоря, на их концерте я пока не побывал».

«Что касается Омара Сулеймана и его первого западного альбома, нужно понимать, что тем, кто не слушает арабскую, североафриканскую или восточноафриканскую музыку, которые имеют между собой много общего, трудно понять, в чем секрет успеха этой пластинки и артиста, который до ее выхода был больше известен как певец на сирийских свадьбах. Мое знакомство с этой музыкой началось несколько лет назад с Мулату Астатке, основателя уникального эфиопского джаза. Точно так же, как и Астатке, который в 60-х годах начал смешивать традиционную эфиопскую музыку с латинской (а в Бразилии почти в это же время Каэтану Велозу и Жильберту Жил смешивали бразильскую музыку с европейским авангардом и получили на выходе «тропикалию»), Омар Сулейман оказался открытым для скрещивания арабской этнической музыки с европейскими синтами и битом. Мне, как постмодернисту, питающему симпатии к комбинированию любого рода, эта коллаборация исполнителя музыки дабке и европейского продюсера крайне симпатична. Единственное, мне кажется, что Four Tet, продюсировавший альбом Сулеймана, подошел к оригинальному материалу слишком деликатно. То есть арабская этническая музыка все еще ждет искусного музыкального бармена, который сообразит новый коктейль, похожий на те, что сделали в свое время Астатке в Эфиопии и Велозу в Бразилии».

«В 2013-м девятнадцатилетнему Арчи Маршаллу удается провернуть примерно тот же фокус, который почти четверть века назад удался The Stone Roses: молодой лондонский бард пропускает сквозь себя лучшее из островной музыкальной культуры, от Билли Брэгга, Orange Juice и XTC до Ричарда Д.Джеймса, So Solid Crew и Уайли, умудряется без потерь свести все это вместе и выдает оригинальную запись, которая одновременно и плотно завязана на прошлом, и устремлена в будущее, и предельно точно отражает настоящее. Под сложные гитарные джазовые аккорды он стелет извивающиеся дабовые басы, за взрывающимися биг-бэндовыми ударными и духовыми следуют убаюкивающие хаусовые клавишные, постпанковые риффы оснащаются дабстеповым грувом. Над звуком нависает пронзительно глубокий голос и персонаж Маршалла — долговязый рыжий Холден Колфилд, одинокий, разрываемый противоречиями молодой человек в большом городе, который слишком умен, слишком совестлив, хочет быть любим и не находит себе места; «Почему, когда я смотрю на небо / Я не вижу смысла», — срывается он на вопль в «Has This Hit?». По сути, Кинг Крул разыгрывает историю, старую как мир и от этого всегда актуальную: на протяжении пятидесяти с лишним минут ведет диалог с самим собой и утешает себя тем, что просто не был создан для этого времени. Так звучит трубадур XXI века: молодой, авантюрный, отчаянный, чувственный, с гитарой и лэптопом наперевес. «6 Feet Beneath the Moon» — лучшая возможность услышать то, как колотится горячее девятнадцатилетнее сердце».

«Вообще, среди артистов и героев мне чаще нравятся мужчины иного толка: грубые или придурочные. Некоторых из них зовут Том. Что мне понравилось в Джастине и этом его альбоме: во-первых, подвижность и упругость в пении. Во-вторых, возраст артиста. В-третьих, отсутствие нервозности — это, я считаю, мастерство и артиста, и всех людей, с альбомом работавших. В-четвертых, моя диафрагма сжимается и пульсирует от «The 20/20 Experience»: чаще всего это бывает заслуга саундпродюсера, но тут я решила думать, что это Джастин. Наконец, местами в песнях люди говорят «хей герл» и «ау-ау» — я это обожаю, когда к месту. Ну и если судить общими категориями, то вряд ли хоть у одного критика получилось назвать этот альбом просто «нестыдным», он ведь действительно крутой. Еще я думаю, что Джастин и в старости будет эталонным артистом. Надеюсь, он станет седым, а не лысым».

«Если бы меня спросили, что пели защитники Минас-Тирита перед последним боем, я бы ответил: наверняка что-нибудь из «Overgrown». Я даже представляю, как под мраморными сводами башен раздаются поминальные гармонии одноименной песни или потусторонние мотивы «I Am Sold». В общем и целом, Overgrown и звучит как тризна, только по самому себе: здесь и обреченность, и подведение итогов, будто все важное в жизни уже позади. Это альбом-ощущение: музыка такая воспаляющаяся и болезненная, что начинаешь вспоминать и упиваться своими же странностями, своими маленькими и большими трагедиями. При этом поэтика Блейка доступна русскому слуху, а образы просты, но до чего же дивное трактование. Безусловно, самый волшебный и справедливо признанный альбом года».

«Есть мнение, что «Yeezus» — работа скорее для верных фанатов Канье, которые что угодно ему простят. Мне же кажется, что «Yeezus» — абсолютно доступная вещь, это бестселлер для самого широкого круга. При этом слушать его желательно не в домашних условиях — долбить должно на улице, а еще лучше — в автопоездке. Подавляющая сила альбома с легкостью раскачивает тебя до свинотного состояния, когда начинаешь вращать глазами и судорожно взмахивать руками в такт. Это настоящий тестостероновый бустер, лицам моложе 23 противопоказано; пес его разбери, но может быть, так и должна теперь звучать поп-музыка?! Чаще «Yeezus» я в этом году слушал разве что Джей Пола, романс Вячеслава Тихонова про иволгу и мотеты Жана Майяра. Понимаю одного темнокожего президента — больше прочих хочется увидеть живое выступление именно этого чудовища. Обучающая поговорка «гнать, держать, смотреть и видеть, дышать, слышать, ненавидеть, и обидеть, и терпеть, и зависеть, и вертеть» раскрывает весь спектр ощущений при прослушивании этой записи».