«Акулы пера» смотрят и обсуждают Михайлова, Дорна, Натали и других

Serebro «Я тебя не отдам»

Сергей Соседов (журналист, ведущий украинского шоу «X-фактор»): Девушек всех можно заменить. Дело не в них и не в их голосах. Все сделано грамотно с технической точки зрения, очень умно, очень вкусно. Великолепная компьютерная обработка голосов и звука. Этот пульсирующий уровень — то громче, то тише, — я не понял, фишка продюсера Макса Фадеева, задуманная изначально, или компьютерные помехи? Я думаю, фишка.

Алексей Остудин (журналист «Трибуны Общественной палаты»): К поклонникам группы Serebro я не могу себя причислить по эмоционально-энергетическим причинам. С Фадеевым у меня была заочная пикировка, когда я выступил с резкой критикой его идеи ввести 50%-ное квотирование российской музыки на радио и ТВ. Я считаю, странно, когда человек, не испытывающий никаких проблем с ротациями, предлагает защитить российский рынок от конкуренции. Рынок-то и так не блещет идеями. Если он будет еще и защищен, мы здесь ­сгнием.

Илья Легостаев (журналист, главный редактор «МК-Бульвар», экс-ведущий «Акул пера»): Фадеев понимает, что не так важно, какой будет жанр. Для него главное, чтобы в треке была легкая сумасшедшинка. Это здравый международный подход, когда должно быть легкое, безбашенное настроение. Здесь оно очень чувствуется.

Соседов: В этом клипе важен даже выбор бюстгальтера. Посмотрите, какая массивная чашечка. И в то же время — плиссированная пышная светлая юбка. Все продумано. Фадеев как художник: масла, кисти, смешивает в палитре краски, мажет на холст, и потом мы видим произведение. Все лица яркие. Животных нашли экзотических, снимали в какой-то восточной стране. Правда, о чем песня, непонятно — текст прошел мимо ушей. Но посыл видеоряда существует — наверное, какая-то лесбийская тема.

Вера Брежнева «Доброе утро»

Остудин: Константин Меладзе — уникальный случай композитора, который в течение такого количества времени пишет настоящие шлягеры и выводит исполнителей на совершенно новый уровень. Конкретный пример — Полина Гагарина. Да и Вера Брежнева прекрасна! Красивая женщина, на концертах старается петь живьем. После ухода из «ВИА Гры» не было ни одной проходной песни. Другое дело, что сейчас Вере нужно понять, кто она, актриса или певица. Это человек, который может заниматься всем: и петь, и на коньках кататься.

Легостаев: В этом и проблема: она работает красивой девушкой. Не совсем понятно, что она вообще из себя представляет, какую музыку она любит, что она хочет сказать. В этом некое продюсерское упущение. Зачем идти на концерт, если можно увидеть по телику, как она ведет программу с палками и пулеметами?

Соседов: Костя стал повторяться, но он работает на таком потоке и обслуживает столько артистов, что по-другому нельзя. Конечно, его песни мы узнаем с первых тактов: по аранжировке они плавные, кантиленные, спокойные, очень европейские, не нагружают слух, но при этом радуют мелодией. Это, безусловно, почерк. Но дело не в Косте, а в артистах. Всем Верочка хороша, мила, симпатична — но вот что она есть на экране, что ее нет. Тембр ее не очень узнаваемый, неяркий. Мы избалованы старой советской эстрадой. Была школа, основа, почва. Была ­великая школа композиторов: Блантер, Фрадкин, Богословский, Таривердиев, Пахмутова, Туманов, Зацепин. А сейчас есть отдельные авторы: те же Фадеев или Меладзе, которые вынуждены писать много, так как тянут какие-то проекты. А чем больше, тем сильнее падает КПД. Хотя Брежневой еще повезло с фами­лией. «Вера Брежнева» — звучит хорошо.

A-Dessa и Борис Моисеев «Я бальник»

Остудин: Это Стас Костюшкин, экс «Чай вдвоем». Он абсолютно адекватен в оценке того, что делает. Он просто зарабатывает деньги. Если к твоему видео пишут комментарии, что это гениально, — особенно на фейсбуке — у тебя не будет ни одного концерта. Если пишут «чмо, примитивно» — точно будут. Как однажды в «Акулах пера» сказала солистка группы «Комбинация» Таня Иванова: «Мы веселим людей, которые хотят слушать такие песни. Если эти песни популярны, значит, таких людей много». Таков музыкальный вкус в России.

Легостаев: Моисеев в «Акулах пера» тоже сформулировал очень важные для индустрии вещи: какая разница, какой голос и какая музыка, я пою под фанеру, не стесняюсь, главное, что деньги зарабатываю.

Остудин: Мне нравятся у A-Dessa отдельные строки: «Ставь зе мьюзик, пока не лопнул тузик».

Соседов: Это развлекаловка. Посидеть, прикольнуться, выпить, обсудить. Никакой злобы по этому поводу быть не может. Те, кто пишет все эти комментарии, — ущербные люди. Зачем?

Иван Дорн «Танец пингвина»

Остудин: К Ивану Дорну я хорошо отношусь, но он не будет собирать стадионы. Хотя да, это глоток свежего воздуха на нашей эстраде. К сожалению, его музыка не найдет слушателя на «Русском радио».

Легостаев: Ко всему этому даже придумали тег — фейк-поп. Вроде попса, но с подковыркой. У Дорна свой взгляд на танцевальную музыку, на то, как она должна звучать. Я боюсь, что его видение не совсем отвечает массовому, но он очень убедителен в том, как это делает.

Соседов: Это хип-хоп, это не может быть надолго.

Остудин: Это не хип-хоп, Сереж.

Соседов: А что это? Музыкальная основа у него — это семплы хип-хопа. Рэп — это сама читка, а хип-хоп — это музыка, то, что аккомпанирует рэпу. Мне это не шибко интересно, потому что здесь нет мелодии. Но вот пример личности на сцене. Его лицо, глаза — вот это важно здесь. Глаза умные, не скажешь, что это дурак какой-то.

«Винтаж» «Знак Водолея»

Легостаев: Группа из 90-х, собранная из «Лицея» и «Амеги». Бывают группы-конструкторы, которых снабжают музыкой, идеями, аранжировками, одеждой. А бывают такие, где это получается внутри коллектива. Сами все придумали и записали. Нравится или не нравится, пошли все в жопу.

Остудин: Это перфекционисты, которые работают очень качественно и делают музыку сами. Редкость на российской эстраде.

Соседов: Песня только скучная абсолютно. Я не верю ей: «Я знак Водолея, все отдала и ни о чем не жалею». Когда ты все отдала, ты не так поешь. Раз­делась догола, стоишь вся расфуфыренная, все отдала и не жалеешь. Раздеться надо уметь.

Остудин: И одеться. С одеждой гораздо большие проблемы, чем с нижним бельем.

Легостаев: Раньше клипы делались для эфиров на большие каналы, поэтому были некоторые ограничения. А сейчас на больших каналах это не показывают все равно, поэтому руки развязаны. Кто умел раздеться, так это Лика. Было красиво и дорого. Снимал Федор Бондарчук.

Соседов: Но, честно говоря, после Мэрилин Монро ни на кого в обнаженном виде смотреть не хочется.

Стас Михайлов «Джокер»

Соседов: Он не красавец, но в нем есть мужественность. Он знает свою аудиторию — он поет для женщин. У нас перестали петь для женщин, а женщина хочет быть обласкана.

Легостаев: Для меня это удивительные, загадочные приключения. Я очень рад, что ему удалось продвинуться, но оснований для этого не было вообще. Хотя вообще, да, у нас в стране чудовищный демографический перекос. Женщин больше, чем мужчин. Повышенное внимание к женщинам имеет свой эффект.

Остудин: Все нынешнее телевидение и процентов восемьдесят концертного бизнеса обязаны своим существованием женщинам 45+. Только они по-прежнему с остервенением ходят на концерты и смотрят ток-шоу на федеральных каналах. Более фанатичной аудитории, чем у Михайлова, я не видел. В какой-то момент у меня создалось ощущение, что это почти религия. Еще я убежден, что по-настоящему популярной в России будет та песня, которую можно сыграть в ресторане. Вот Михайлов имел огромный опыт работы в сочинском ресторане. Как мы видим, два самых популярных мужчины отечественной эстрады — это мужчины из сочинских ресторанов: Григорий Лепс и Стас Михайлов.

Нюша «Только»

Остудин: Надо отдать должное ее папе (Владимир Шурочкин, продюсер певи­цы, экс-солист «Ласкового мая». — Прим. ред.). Он еще в те времена сам пытался петь песни «Ласкового мая», что не нашло понимания у Андрея Разина. Были даже рейды ОМОНа на те помещения, в которых он выступал. Нюша же в России практически в одиночку отвечает за работу на молодежную аудиторию. Другая проблема в том, что молодежь сейчас плохо ходит на концерты. До появления «Фабрики звезд» все было иначе, но потом аудитория размылась, и мы столкнулись с кризисом перепроизводства. У людей нет такого количества денег, чтобы ходить на концерты. Я удивлен, что история с Нюшей продолжается так долго. До нее была Максим — она уже все. Почему уходит популярность, неизвестно.

Легостаев: В прошлом году была дикая история: все наши телеканалы резко решили, что им нужна Нюша. Она им сказала: 15 тысяч евро. Просто за то, чтобы приходить и болтать. В принципе, молодец.

Соседов: Меня удивляет успех Нюши. Эти песни любая может спеть лучше. Она без тембра, я не узнаю ее на радио. От нее ничего не исходит. Она воспитана, мила, вероятно, хороший человек. Но кто на нее пойдет, не пойму.

Легостаев: Я в этом плане выбираю Елку. Елка гораздо круче.

Остудин: Елка — это все же 30+, другая аудитория. Мы о молодежи говорим.

Соседов: А что, молодежи говно слушать? Для меня загадка, как ее в принципе могли раскрутить. Я бы ей сказал — у вас нет данных!

Григорий Лепс «Господи, дай мне сил»

Остудин: Я считаю, Григорий Лепс — это не русский шансон, а рок-музыка. «Рюмка водки на столе» — это рок-баллада. Это пацанская история. Мы с ним разговаривали о ситуации на Украине, где рухнул концертный рынок. Так вот Лепс не отменял и не отменяет украинские концерты. Это самый гастролирующий артист на российской эстраде. В России же до сих пор популярны Deep Purple, Nazareth — то, на чем выросли русские мужчины, слушая западную ­музыку.

Соседов: Слушая Лепса, никто не вспоминает Deep Purple. Это пример личности. В прошлом наркоман, и он это доверительно несет в песнях. Мы верим, что он поет про себя. Голосом он прорывает стену кошмара и ужаса, его голос идет из сердца. Он поет неправильно, если брать каноны академического вокала. Ему уже несколько раз вырезали узлы. Но он идет до конца, как настоящий артист. Все песни мощные, все на разрыв. В 90-х мы его тоже слышали и удивлялись, почему этот артист не звучит широко.

Остудин: Тогда не было радио «Шансон» и «Шансон-ТВ». А еще посмотрите, как он изменился. Похудел.

Натали «О боже, какой мужчина!»

Остудин: Наташка — моя давняя подруга. Она сама себе все пишет. Регулярно вызывает волну негатива в свой адрес: первый раз был, когда она спела «Звезду по имени Солнце».

Легостаев: В совместном турне группа «Агата Кристи» сказала ей: «Ты девушка хорошая, но больше так не делай». Она была очень впечатлена.

Остудин: Все правильно сделала. Кстати, любопытная история с iTunes. Почему-то все считали, что интернет — это место, где живут настоящие меломаны. Вот сейчас придет iTunes, и все независимые музыканты станут звездами. В итоге в течение полугода самой продаваемой песней там была «О боже, какой муж­чина!». О чем это говорит? Это возвращает нас ко вкусу российского зрителя.

Соседов: Здесь больше Господь помог. Она не из шоу-бизнеса, у нее нет акульей хватки страшной. Ну спела про мужчину, ни на что особо не рассчитывая. Так планеты сошлись.

Остудин: Она настоящая независимая артистка, никому не принадлежит. Певица Натали трахнула Россию дважды.

Enjoykin «Nyash Myash»

Остудин: Это нельзя рассматривать всерьез. Взяли речь, обработали и сублимировали. И купола, и гей-тема, и события на Украине — все сразу привязали.

Легостаев: Это потребности интернет-аудитории — она обожает фриков и любит, чтобы можно было поржать. Раньше у создателей музыки и клипов было привилегированное положение. А сейчас любой, у кого есть компьютер, может наковырять чего-то, и это пойдет по ленте.

Остудин: Это вышло одновременно с любительской версией новой песни Аллы Пугачевой «Нас бьют — мы летаем». Народное творчество сразу налицо. Можно снять клип на три миллиона долларов и собрать три тысячи просмотров. А можно голую жопу показать необычно и собрать десять миллионов. Информационные технологии приводят к таким моментам, когда совершенно недостойная вещь может стать популярной. Матерщинники, делая видеоблоги, становятся звездами. Во мне, наверное, говорит просто зависть.

Соседов: Ты тоже был когда-то матерщинником. По-моему, это неплохо — включаешь и смотришь что хочешь. Когда мы сидели в «Акулах пера», ничего этого не было. Но должна быть грань, где сочетается одно с другим. Если все интересно подано, есть накал мнений, все обсуждают, тебе говорят: «Все уже посмотрели, а ты еще нет, давай скорее включай», — ты тоже посмотришь. А просто голая жопа никому не нужна.