«Иллинойз», The Tapeaters, Floral White и другие группы из Нижнего Новгорода

«Стереоборода»

Проводники DIY-культуры в Нижнем Новгороде, а говоря проще, промогруппа из трех оптимистов, решивших заняться культурной ситуацией в отдельно взятом городе — для сплочения музыкальной тусовки, увеличения прироста интересующейся умной аудитории и достижения прочих серьезных просветительских целей. Главным средством являются различные концерты (на счету у проекта привозы Motorama, Zorge, EIMIC, On-The-Go, Jack Wood, Scofferlane и многих других, не говоря уж об организации вечеринок при участии местных групп). Помимо того, «Стереоборода» ведет свой паблик, в котором при помощи рецензий, интервью и разнообразных подборок старается ознакомить читателей с историей и эстетикой андеграунда (от детройтского гаража 60-х до современного французского техно), а также с современной «актуальщиной» (которую, признаются создатели проекта, они порой и сами не всегда понимают).

«Про нас говорят, что мы «упоротые промоутеры», — возим ту музыку, которая нам нравится. Но на привозах мы не останавливаемся — почти с ходу завели паблик, сейчас готовим свой сайт, берем интервью у музыкантов, делаем фотоотчеты, сами пишем пресс-релизы и рецензии на те альбомы, которые считаем знаковыми. Одна из наших целей — прокачка аудитории, ее образование. 

Музыкальной тусовки, подобной, например, свердловской или харьковской, в Нижнем как таковой не было никогда, насколько мы можем судить с позиции нашего возраста. Был некий андеграундный движ в конце 80-х и начале 90-х в тогда еще городе Горьком. В те года появились культовые по местным меркам ребята «Хроноп» (здравствующие и поныне), из соседнего Дзержинска на пару лет заглянул Чиграков (который «Чиж & Со»), подхватив с собой Алексея «Полковника» Хрынова; из олдовых и заметных — группа «ДНК», которая отметилась фриковатым дуэтом с клоуном Юрием Гальцевым. Нельзя не упомянуть вечного завсегдатая всех кабаков Евгения Гурина; в составе коллектива «Корсар» он даже умудрился засветиться на «Нашем радио» с песней «Небо в алмазах». Хотя поговаривают и о каком-то сверхраритетном горьковском постпанке и чуть ли не о нью-вейве, но это истории из какой-то другой жизни. А, ну и самый шизоцентрирующий элемент первого состава «Любэ» — атлет-солдат с гитарой, выдающий на сцене кульбиты, — тоже горьковчанин, Александр Вайнберг. Но это не совсем инди-тема.

Потом уже пошла волна альтернативы — «7000$», F.P.G., «Элизиум». За ними подтянулось много ребяток с гитарами, косивших попеременно то под местных рок-крокодилов, то под «Наив» с Distemper. В начале нулевых панк-рока стало так много, что по группе было чуть ли не в каждом классе любой школы; панкоты и хардкора было столько, что заговорили даже о каком-то музыкальном лице города. Тогда же начали появляться и первые построкеры (Where Are You, Liam?), и вообще много всего. А первая по-настоящему крутая инди-поп-рок-с-кучей-фанковых-наворотов-команда «Тиндаль» распалась в середине нулевых к такому исполинскому сожалению окружающих, что Вселенная стала стягиваться своими этими струнами с куда большей скоростью, нежели раньше.

Потом наступило затишье и кабаки взяли верх над всем происходящим: надо ли говорить, что одна из главных кабацких групп страны «Рок-острова» с их дижестивной нетленкой «Ничего не говори» родом из Нижегородской области?

В данный момент единой музыкальной тусовки как таковой нет (как и в любом другом городе, наверное). Есть ребятки, валящие мат-рок, есть хардкор разной степени скорости и тяжести, постметаллисты. Инди-коллективов почти нет. Поднимается электронная сцена — как минимум в трех новых клубах можно послушать хорошее техно (ценителей, увы, мало), всякий хаусочек и разное доброе электро. Есть надежда, что наши молодые диджеи скоро станут полноценными электронными продюсерами и будут активно релизиться и играть лайвы (прецеденты уже есть, интерес к хорошей клубной музыке растет стремительно).

Весьма невесело то, что практически нет перекрестных движений между представителями разных сцен, нет любопытных коллабораций, нет супербандов, отсутствуют разностилевые эксперименты. Разговоры о таких проектах периодически идут, кто-то с кем-то мутит, иногда что-то появляется (например, один из молодых, но известных рокеров Нижнего Sanches Cohitos как-то ударился в электронный проект — вышло круто). Интереса иногда нет на уровне простого соседства в лайнапе: отыграл свое — и домой, а кто дальше — по фигу.

Что касается площадок, то год назад мы рыдали, что везти группы некуда, потому что старые клубы позакрывались, а на плаву остались либо совсем кабацкие темы, либо рассадники гламурного съема. Но буквально в 2013 году заработал угарный Sklad (это такой местный CBGB — полный андеграунд, гаражисты в восторге), открылся Bar Mesto, сделавший акцент на нехилых привозах: из живых групп — Motorama, EIMIC и On-The-Go, которых, к слову, возила «Стереоборода», а из электронщины — от Кубикова до Buzz Compass и экспериментального австрийского техно. Под конец года открылись Vasya+1, старающийся походить на трэш-клуб для рафинированной публики (но там лучший звук в городе и актуальный интерьер), и Fabrika — заведение с уютной атмосферой для тех, кто чуть старше возраста 24 hour party people. Для больших привозов есть Milo Concert Hall — очень похожая на московский «Главклуб» площадка. Еще мы ждем второй «Буфет» — реинкарнацию самого культового в городе кафе (которое пока еще живо, но переедет в другое место и обещает стать музыкальным). «Буфет» — это то место, куда возят, например, Антона Маскелиаде, группу Pinballsound и Александра Зайцева. Что будет в новом — пока гадаем.

Атмосфера у нас отличная. «Стереоборода» для того и работает, чтобы в нашем прекрасном городе было больше прекрасной музыки — как местной, так и приезжей. Всем, кого мы возим, очень нравится Нижний Новгород. По клубам и звуку претензий не было ни разу (работаем). Площадки появляются, промоутеры активизировались, городские фестивали стали принимать инди-музыку, аудитория концертов потихоньку, но растет. Самое большое опасение — пресыщение, но оно пока не наступает. Все от души веселятся. А вот по условиям записи, говорят, полная жопа, но это уже вопрос к музыкантам».

«Иллинойз» 

«Иллинойз» — один из наиболее примечательных нижегородских коллективов — создает песни с экспериментальным звучанием, спонтанной лирикой и пронзительно-нервным женским вокалом. Группе исполнилось пять лет, но, как пишут сами ее участники, «никто до сих пор не понял, что же мы такое». Понятно лишь, что музыкантам удивительным образом удается совмещать авант-панк с интонациями русского рока (в хорошем смысле; кому еще не пришло в голову сравнить их с ранней Земфирой?), а вдохновенную эстетику японского киношно-фортепианного минимализма — с «попсовыми гармониями эстрады для пенсионеров». Недавно группа представила трагический сингл «Кейт Мосс», а в данный момент дописывает четвертый альбом и активно сводит третий; как ни парадоксально, выпущены пластинки будут в обратном порядке: сначала «четвертая», а затем уже «третья» — совершенно новая по звучанию и атмосфере, а потому требующая долгой подготовки почвы и слушателя.

«Лично я занимаюсь музыкой, потому что больше ничего не умею. В четыре года родители затолкали меня в музыкалку, потому что им почудилось, будто я подбираю на фортепиано последовательности аккордов баховского уровня. С тех пор так и закрутилось, мы с музыкой — неразлучные дружбаны, а родители негодуют, что их чадо не стало успешным экономистом или ветеринаром. Почему мы занимаемся музыкой в «Иллинойзе»? Да потому что мы любим ее и друг друга, разве не очевидно?

Я окунулась в омут нижегородской сцены чуть более десяти лет назад и с уверенностью могу сказать, что за это время клиническая картина значительно улучшилась. В первую очередь улучшилось соотношение «количество — качество» среди возникающих музыкальных банд. Новые коллективы появляются в различных стилевых прослойках в приличном количестве, и практически все они здорово играют. Уровень материала — дело, конечно, субъективное, но по крайней мере руки у них отлично заточены. Что касается концертов — значительно сократилось количество кустарных фестивалей, на которых мешали в кучу на одной сцене хоть техникал-дет с авторской лирической, хоть анархо-панков с девочками а-ля «Колибри». С одной стороны, казалось бы, концертная жизнь от этого должна была пострадать, ан нет, — стало только лучше, что несомненно повлияло на чистоту музыкальных вкусов молодежи. 

После открытия нескольких крупных концертных площадок в наш богом забытый, некогда закрытый город наконец стали приезжать иностранные звезды, и в каких-то невероятных количествах. В рекордно короткие сроки здесь побывало титаническое множество потихоньку выходящих в тираж мастодонтов, от тех же The Offspring до Sepultura. Весной вообще планируется грандиозный оупен-эйр с Korn и Behemoth на стадионе в районе под названием Сормово, который славится заводами и соответствующим контингентом. А уж приезжие русские группы вообще хоть раз в неделю где-нибудь да играют, а то и чаще. Прямо-таки Нижний Новгород — столица рока. Как Детройт, только Нижний. 

Когда-то в рядах молодых музыкантов бытовало мнение, что для популярности недостаточно только круто играть, а необходимо еще и тусить. Типа ты тусишь в местах сбора модной молодежи, наживаешь себе товарищей, они приходят тебя поддержать — целевая аудитория готова. Всегда это очень смешило, потому что многие группы десять лет назад собирались так: пришли молодцы на «Драму» (это такое здешнее культовое место сборища всей музыкальной компании), познакомились, побухали вместе, а на третий день совместных возлияний никакущие заваливались на репточку поблизости и спонтанно создавали какую-нибудь мазафачную банду. Бывали, правда, случаи, когда из этого получались толковые группы, но все же это весьма странный метод. Не знаю, сохранилась ли эта традиция на данный момент, — когда образовался «Иллинойз», мы все были уже сравнительно зрелые, как-то не до тусовок было, и уж тем более не до них сейчас. У нас есть довольно много приятелей среди нижегородских музыкантов, но чаще всего мы пересекаемся только на лайвах или в интернете. Мы и внутри группы-то редко видимся за пределами репетиций, нет за нами такого — кучковаться по признаку. Скромники, что поделать».

The Tapeaters 

Каждый трек электронщиков The Tapeaters провоцирует несколько навязчивые, но крайне приятные фантазии на тему жаркого легкомысленного лета, золотых песков и отдыха в тени пляжного тента; сложно назвать какую-либо другую российскую группу, которая исполняла бы более сочный и теплый танцевальный электрофанк. Этим можно объяснить большой успех дуэта за границей, этим же — непопулярность в родном городе, где преобладает интерес к абсолютно другим жанрам: даже когда пару лет назад музыканты ездили с концертами по всей стране и играли с Cut Copy и Junior Boys, в Нижнем Новгороде о них практически никто не знал. Вообще, при знакомстве с The Tapeaters создается впечатление, что перед нами как раз та самая «молодая отечественная музыка», однако творческий союз создателей группы Дмитрия Козлова и Вадима Пухова берет начало еще в 1998 году; этим The Tapeaters, пожалуй, напоминают другой, ростовский, дуэт — Ritmika: всегда кажется неожиданным, что крайне модный и актуальный в плане звучания материал играют двое состоявшихся авторов, начинавших свою карьеру еще в 90-х.

«The Tapeaters никогда не находились в какой-то тусовке, а в Нижнем Новгороде вообще выступали один-единственный раз — это было на вечеринке в поддержку Muba Radio, местной независимой интернет-радиостанции. Публика в Нижнем такая же, как и по всей России: открытая и достаточно эмоциональная, особенно если мероприятие грамотно подготовлено. Конечно, эмоциональнее зрители реагируют на приезжих артистов, так было и будет. Не знаю, как сейчас, а раньше местные конферансье любили подогревать публику фразой «А сейчас, друзья, группа из Москвы! Повторяю — из Москвы!» Думаю, с тех пор мало что изменилось. В столице, например, все-таки более искушенный слушатель, и с ним у нас никогда не возникало барьеров на концертах, все выступления приятно вспомнить. Если говорить о музыкальной жизни нашего города, с ходу на память приходят три значимых для меня концерта: привозы A-Ha, Джей-Джея Йохансона и Paradise Lost — единственные за всю историю. Явление нечастое, но даже в такой ситуации не могу сказать, что в Нижнем был большой ажиотаж по этому поводу.

Вообще, я очень люблю свой город и никогда не хотел уехать в Москву. Скорее, наоборот — с удовольствием переехал бы куда-нибудь на высокий берег Волги, подальше от города. Хотя даже индустриальная серость спальных районов нередко вдохновляет. Что касается студий, то все условия для записи The Tapeaters я создавал сам, буквально по кирпичику строя собственное место. Поэтому в техническом плане мы с Вадимом, вторым участником, всегда были абсолютно независимы. Хочу подчеркнуть, что этой независимости мы добивались исключительно своим собственным трудом, год за годом. У нас никогда не было спонсоров, нам никто и никогда не дарил денег на оборудование, съемки клипов, не оплачивал коммунальные платежи и не снимал коттеджи, чтобы мы могли вести богемный образ жизни и музицировать в свое удовольствие. Мы простые ребята из провинции, которые просто играют музыку, которая им нравится, и искренне радуются, когда она нравится кому-то еще!»

Floral White 

Floral White — одна из немногочисленных нижегородских команд, стиль которой можно определить как постпанк; впрочем, само трио все жанровые и стилистические определения считает неточными, а потому ненужными. Исполняют музыку с ломаными ритмическими рисунками в духе мат-рока, отчетливым басом и англоязычным вокалом — усталую, холодную и монотонную, сыгранную как бы на одной депрессивной волне, но при всем при том — сыгранную хорошо.

«Не думаем, что в музыкальном мире Нижнего Новгорода что-то кардинально меняется. Скорее, происходящее можно сравнить с маятником, который движется из стороны в сторону и медленно набирает обороты: концертов становится все больше, и все больше людей начинает слушать хорошую музыку. Крупных фестивалей, как таковых, у нас не проходит. Наверное, наша публика еще не готова к таким потрясениям. Может быть, на это уйдет много времени. А пока что есть большие московские мероприятия, и те, кто посмелее, начинают их посещать. 

В Нижнем достаточно много клубов; например, можно отметить Milo Concert Hall. На этой площадке выступали Scooter, Garbage, Sum 41 и огромное количество других известных во всем мире музыкантов. Однако недавно администрация заведения согласилась поставить эксперимент и устроить своеобразный фест с участием нижегородских групп. Из тех мест, что немного скромнее, но ничуть не хуже, — есть еще Bar Mesto (в котором совсем недавно выступали Motorama), Mixtura (тут были Pompeya) и Milo (играли Tesla Boy и Xuman).

В общем-то, в Нижнем Новгороде есть все условия, чтобы записывать музыку на уровне и репетировать в тех местах, где нравится звук и атмосфера. Думаем, что все группы, которые хотят большего, чем может дать им город, рано или поздно начинают думать о том, чтобы переехать в Москву. Москва, как в этом, так и в остальных планах, более развита: больше людей, больше возможностей пробиться еще дальше».

Elf and Puppet House

Проект Elf and Puppet House был создан двумя молодыми нижегородцами, вдохновившимися волной шугейза и постпанк-ривайвла и решившими, что их городу позарез нужно нечто похожее. Ограничившись скромным набором из бас-гитары, синтезатора да драм-машины (долгие поиски барабанщика и вокалиста оказались безрезультатными), музыканты начали записывать в общем симпатичный, мечтательный лоу-фай и электрошугейз с тонущим, разбалансированным звуком; и пускай городу это оказалось не слишком-то нужно, зато понравилось паре британских онлайн-радио. Сейчас один из участников живет в Китае, так что дуэт не дает концертов и окончательно пришел к домашнему формату, работая над новым материалом исключительно в скайпе.

«За последние лет шесть Нижний Новгород пережил несколько музыкальных трендовых бумов, которые давали всплеск концертной активности, но неизменно заканчивались ничем (хотя музыкантов в городе развелось, по-моему, даже больше, чем фотографов). В плане фестивалей и концертов — что-то с регулярной периодичностью мутят, разного рода тематические мини-фесты, но все это довольно уныло. Появляются клубы, не очень много, но все достаточно неплохие. Например, Vasya+1 — недурное новое заведение, австралийцев Cut Copy на открытие привозили. В плане площадок для местных команд все несколько хуже. По ценам аренды для этого приспособлено всего несколько мест, так что выступления часто устраивают непосредственно на репетиционных точках, что получается гораздо выгоднее.

На концертах не могу отделаться от ощущения, что многие наши группы вторичны, а на фоне иногородних представителей вовсе теряются. Сейчас ситуация немного выправляется с появлением новых бойких ребят, но вот пару лет назад… Думаю, не в последнюю очередь это связано с тем, что у Нижнего Новгорода совсем нет музыкальной истории, нет тех групп, на примере которых можно бы было расти, нет музыкальной моды, нет музыкального вкуса; у нас город без громкого музыкального прошлого — здесь почти ничего достойного сроду не водилось.

Для музыкантов здесь довольно некомфортно. Нет приличных студий вообще (еще одна из причин, по которой мы все делаем сами), нет людей, кто бы умел качественно сводить материал. Любой музыкальный тренд приходит в город с опозданием и, не успев разгореться как следует, очень быстро затухает… Ну и конечно, любому провинциалу интересно проверить столицу, на сколько она резиновая…»

Crimson Butterfly

Crimson Butterfly начинался в нулевых годах как концептуальный сольный проект нижегородского музыканта Сергея Орлова, в рамках которого он совмещал дикие эксперименты в жанре глитч с перформансами и жесткими видеорядами. Со временем к звучанию стали присовокупляться элементы синтипопа и дарк-вейва, а вместе с ними — тексты, голоса и участницы: клавишница Лена (она же, к слову, супруга Орлова) и две вокалистки. В прошедшем году группа выпустила мини-альбом «A Call to Arms and Hearts» (к слову, все его аранжировки были записаны на авианосце в Баренцевом море), а в нынешнем — готовится к концертам и работает над новым лонгплеем, вдохновляясь классической русской литературой, артхаусом, духовными практиками народов мира, постмодернистскими новостными сообщениями, изобразительным искусством, британским эзотерическим подпольем, всевозможными играми разума и, наконец, самой жизнью (которая, как известно, — «веселый карнавал»).

«Глобализация не обходит наш крупный город стороной, и, конечно же, культурный ландшафт меняется. На смену челкам и трем полоскам на кедах приходят чизкейки, маффины и новая искренность. Но если говорить серьезно, наш город становится все более европейским, и это не может не радовать. Пожалуй, самый крутой фестиваль, который проходит у нас под открытым небом, — это «Опус 52». Каждое лето целую ночь у нас на главной улице играют современную академическую музыку, прикиньте? Это даже больше какой-то хэппенинг, чем фестиваль. Мини-фесты и сборные солянки на клубных площадках проходят стабильно пару раз в месяц. Летом бывают оупен-эйры разных направлений.

В Нижнем Новгороде не так уж много достойных мест, но дело тут не в количестве, а в качестве. Хорошему человеку всегда есть куда пойти в нашем городе. Лучший клуб в Нижнем — это, несомненно, Sklad. Точнее, это единственный настоящий клуб с правильной атмосферой, как в Берлине и в Петербурге, ну вы понимаете. Диджеи играют именно ту музыку, которую хочется слушать, без оглядки на танцевальную моду. Для концертов клуб тоже приспособлен, там выступают и нижегородские, и привозные группы, стилистика может быть любой: фанк, электроклэш, хардкор-панк, возможно все вместе в рамках одного мини-феста. Есть еще одно замечательное место — арт-кафе «Буфет», существует больше десяти лет, атмосфера там уникальная, идеально подходит для камерных мероприятий. За современным искусством нужно идти в «Арсенал», местный филиал ГЦСИ в самом сердце города: он постоянно устраивает выставки, лекции и концерты современной академической музыки, авангардного джаза — все на очень высоком уровне.

Город живет музыкально: есть ребята, которые привозят новую русскую музыку на Sklad, есть промоутер Павел Милославский, отвечающий за разнообразный авангард, начиная польским джазом и заканчивая совершенной экзотикой; наконец, есть классный парень Илья, который владеет лейблом «Котлован» и иногда приглашает в Нижний самых безумных гениев андеграунда (например, Боровика Ералаша). Впрочем, чаще всего на наши любимые группы нам приходится кататься в Москву; к счастью, это всего лишь четыре часа на поезде.

Примечательной стороной нижегородской музыки можно назвать очень своеобразный синтезаторный саунд. Я говорю и о том, чем мы занимаемся, и о синтпоп-командах типа Satellite Dreams и Sugar Meds. В этом звуке много мелодизма, но сам он довольно интеллектуальный, отчасти мрачный и холодный; в нем почти нет модной сейчас чиллаутной теплоты, правда, нет и злоупотребления депешмодовскими шаблонами середины девяностых, которые превратили, например, западную шварц-сцену в унылую рутину. Похожими словами я бы описал и то, что делают наш таинственный гений шугейза Elf and Puppet House и эзотерические волшебники эмбиента Kernherbst; да и у главной нижегородской гитарной группы «Иллинойз» тоже именно этот звук, очень драматичный и умный. 

Нижний Новгород можно ругать за консервативность музыкального мышления. Музыканты и слушатели не любят выходить за пределы зоны собственного комфорта. Возможно, именно из-за этого наш город до сих пор не стал крупной точкой на музыкальной карте страны, несмотря на то, что первый рок-фестиваль прошел четверть века назад, а нойз начали играть здесь в лихие девяностые. Но Нижний на глазах становится все более интересным и тусовочным, и может быть, новая сцена зарождается именно здесь и сейчас. Нижегородскую музыку можно назвать провинциальной, но вот только я не считаю провинциальность чем-то плохим. В конце концов, Манчестер, Бристоль и Детройт — те еще провинциальные дыры. Если верить в себя, все у нас получится».

Kernherbst

За практически одиннадцать лет существования состав Kernherbst непрерывно менялся, вмещая в себя то двух, а то — несколько десятков человек: многочисленных музыкантов, поэтесс, режиссеров и просто родных и близких создателей проекта. Параллельно сему процессу проходил следующий: очень быстро из «эмбиента для глухонемых» и сырого минимализма группа превращалась в открытый вокально-инструментальный ансамбль, члены которого могут играть на чем угодно, будь то шарманка или арабский тар. Сами участники называют Kernherbst термином «кружок» — «ибо есть в этом слове не только вечный символизм круга как формы, но и что-то милое каждому русскому сердцу: от молодых и страстных кучерявых бород анархистов до тайных сходок хлыстов с другой стороны». На данный момент группа записывает новый альбом (всего их в дискографии более десятка) в жанре живой, бессознательной импровизации, инспирацией к которому служат творчество Coil, магические сны, подземные мерцающие реки Горького и звуки окружающего мира.

«Наш город раньше назывался Горький; все ассоциации, связанные с этим словом, также распространяются и на местную музыку — есть в ней какая-то особая нижегородская старообрядческая угрюмость. В советское время Горький был городом закрытым. Музыки самодеятельной тут не было до перестройки. Разве что академик Сахаров в ссылке стучал ложками по батарее, а чекисты писали, как и все, что происходило в его уютной квартирке. Вот на его морзянку и равняемся исконно. Из сильно позднесоветского периода можно выделить лишь группу «Хроноп», мы для них даже как-то ремейки делали. Там всем заправляет Вадим Демидов, он же, кстати, скрупулезно ведет на страницах «Новой газеты» «амбарную книгу» всех нижегородских музыкальных образований, отслеживает все хоть сколь-либо любопытные релизы и музыкальные события и доносит до горожан.

Вообще, музыкальные тусовки в городе, конечно, существуют, и группы, близкие по жанрам, общаются из соображений цеховой солидарности и по тому резону, что подавать себя публике лучше скопом (так как сольные концерты не всякий сможет выдюжить). В остальном же в наше время геолокация не так уж важна. Единомышленников нижегородские исполнители теперь ищут по всему миру и легко находят по сети, и слава богу. Нет больше необходимости вариться в одном и том же кругу. 

Музыка в Нижнем Новгороде, на мой взгляд, перестала быть явлением массовым, тем более экспериментальная — у нее вообще довольно узкий круг почитателей, — а потому студии и клубы не так уже актуальны. Люди записываются на квартире, потом выкладывают музыку в интернет. С распространением дигитальных технологий сейчас любой может у себя дома собрать приличную студию, было бы желание. Что касается площадок, их практически и нет. Хотя, справедливости ради, стоит сказать, что у нас довольно неплохо развивается ГЦСИ, и он вполне доступен для музыкантов. Также было раньше прекрасное место со своей непередаваемой атмосферой и проектами — киноцентр «Рекорд» — да только вот его обанкротили, напустили туда лошкарей и под шумок здание своим хотят спилить…

Публика у нас хорошая, любознательная и благодарная на самом деле, неиспорченная до сих пор даже где-то. Уютная и скромная, любит посидеть после концерта с музыкантами у самовара. Только есть порой ощущение, что на все более-менее любопытные концерты в городе ходит одна и та же сотня-другая человек».

«Целибат»

Панк-группа «Целибат», известная ранее как «Лоботомия», — детище нижегородского андеграундного музыканта и создателя независимого лейбла «Котлован» Ильи Всеравнова. Тема его творчества задана во многом интересом к философии, в том числе религиозной — древней и средневековой; все песни являются результатом непрерывного внутреннего диалога, ссоры или противостояния, а потому — агрессивны, сыры и исключительно русскоязычны. Также Всеравнов занимается музыкой более экспериментального характера, с уклоном в нойз, индастриал и психоделию, но уже за рамками «Целибата»: так, в скором времени свет увидит сплит-запись Ильи Всеравнова и белорусского проекта «Струп», посвященная теме эксплуатации животных, веганства и культуре потребления.

«Нижний Новгород — это довольно активный город в плане культурных мероприятий. Различного рода фестивали проходили в городе всегда, однако в течение последних нескольких лет лично я наблюдаю рост числа концертов и фестивалей, организованных без поддержки органов местного самоуправления, представителей шоу-бизнеса или крупных клубов. 

Площадок, где можно было бы что-то организовать без тотальной цензуры и контроля администрации, не так много. Хотя можно выделить относительно продвинутые в этом плане заведения, настроенные лояльно к современной музыке: весьма популярны такие места, как Sklad и кафе «Буфет», также отмечу концертно-репетиционную точку El Casa De Busca, которая находится в огромном подвале гаражного кооператива. Летом там отгремели итальянские грайндеры: они должны были играть в «Соли» (богемный закрытый клуб в старинной квартире девятнадцатого века с расписанными граффити стенами и высоченными потолками), но их оттуда выгнали через пять минут после начала выступления.

Думаю, что отечественная музыка переживает не самые плохие времена. Появляются действительно интересные имена; на волне явного интереса к музыке 80–90-х часто встречаются яркие талантливые коллективы. И группы Нижнего Новгорода мало чем выделяются на общем фоне, как в качественном плане, так и в плане каких-то особенностей. Во многом это продиктовано тем, что Нижний близко расположен к Москве и не так далеко от Питера: музыканты часто выступают в этих городах, поэтому обмен тенденциями происходит практически параллельно в обоих направлениях.

Репетиционных точек в Нижнем предостаточно, есть и студии звукозаписи. Возможно, в этих местах не такой хороший аппарат или не очень комфортные условия, но я вообще не понимаю тех, кто только и ноет о «хорошем звуке» и «качественной записи». Если это интересная музыка, оригинальные стихи, незаурядные темы — это найдет отклик в сердцах слушателей, независимо от того, записывался ты на магнитофон, снимая звук караоке-микрофоном, или в хорошей студии. В конце концов «хорошая студия» не для всех становится решением проблемы: если там сидит звукорежиссер с иными представлениями о том, как должна звучать твоя песня, то он загадит весь твой альбом. Так что можно пробовать записываться и самому.

Я люблю Нижний Новгород за его историю, архитектуру. Конечно, тут есть своя атмосфера. Чего стоит только вид из нижегородского кремля, с огромного откоса на слияние Волги и Оки. Наверное, не случайно у нас много поэтов и писателей, а старинные стены украшены картинами (не граффити) анонимных уличных художников. Я много гуляю, вновь и вновь удивляясь его облику, который каждый раз открывается мне с новой стороны. Мне не за что ругать этот город. Если только жалеть его старые улицы, беспощадно уничтожаемые современными безликими постройками».