Сочувствие господину Месть
Автор «Города грехов» Фрэнк Миллер экранизировал «Мстителя» — комикс 40-х годов про погибшего детектива и его женщин. «Афиша» поговорила со снимавшимися в «Мстителе» Скарлетт Йоханссон, Сэмюэлем Джексоном, Евой Мендес и исполнителем главной роли Гэбриелом Махтом
— Скарлетт, злодейка Шелковая Нить — это же ваша первая совсем отрицательная роль, верно?
Скарлетт Йоханссон: — О, она прекрасная. Такая фам-фаталь в кубе — настолько фаталь, что ей уже даже лень манипулировать мужчинами. Только если очень надо. А так она типа выше этого.
— У нее очень трогательные отношения с главным злодеем — Октопусом, которого играет Сэм Джексон. Как думаете, почему они вместе?
Сэмюэль Джексон: — Потому что он гений, а она ничего не боится. Довольно типичный расклад в отношениях мужчины и женщины: он хочет владеть миром, а она просто хочет быть с ним.
— Ева, у вас там довольно запоминающаяся сцена с полотенцем.
Ева Мендес: — Я обычно не снимаюсь голой, у меня это в контракте прописано. Но там это логично получается. Он хочет ее арестовать, а она поднимает руки вверх, и полотенце падает…
Гэбриел Махт: — Да не собирался я тебя арестовывать на самом деле.
— А вы считаете, арестовать голую женщину труднее, чем одетую?
Г.М.: — Ну зажмуриваться, видимо, надо.
— «Мститель» Эйснера называют первым взрослым комиксом. Вы вообще что-нибудь понимаете в комиксах?
Г.М.: — Когда мне было года три, я был фанатом комиксов про Дональда Дака.
Е.М.: — Ничего себе, я в пять читать научилась.
С.Д.: — И я в детстве про супергероев любил. «Мстителя» тоже читал, но мне сложновато показалось. К тому же у него нет сверхспособностей, а я любил, чтоб как у Супермена.
Е.М.: — Я не читала комиксов никогда, только «Мстителя» несколько выпусков перед съемками.
С.Й.: — И я нет, это для парней все-таки. Вообще, мы все тут не из-за какой-то глубинной гиковской любви к комиксовой традиции, а потому, что это фильм Фрэнка Миллера. Он удивительный совершенно, искренний, увлеченный. Как ребенок.
Е.М: — Он постоянно рисовал картинки на съемках. Придумает что-то, нарисует, потом бросит. Я ходила их подбирала и потом ему подсовывала, чтобы он подписал. Теперь у меня целая пачка подлинников Фрэнка Миллера.
— Сэм, вы со Скарлетт в фильме наряжаетесь фашистами…
С.Й.: — Это же шутка, эй. Я — еврейка, Сэм — афроамериканец, и мы выходим — одетые как немецкие фашисты. Весело же.
С.Д.: — Это одна из причин, по которой всегда лучше играть плохих. Хорошему, чтоб нарядиться фашистом, нужен какой-то веский повод обязательно, а плохой может просто так, смеха ради.
— Вы все время негодяев играете, а в душе наверняка мягкий и сентиментальный человек, примерный семьянин. Показали бы свое истинное лицо, снялись бы в мелодраме.
С.Д.: — Ну с чего вы взяли про мягкого и сентиментального? Что я 20 лет женат — это не показатель: может, все эти годы мы с женой бьем друг друга по голове? А мелодрамы — это не мое, нет, фу, гадость. Хотя я сейчас подписался на одну, называется, кажется, «Мать и дочь», что-то такое.
— У вас не было проблем из-за большого скопления женщин на площадке?
Е.М.: — Нет-нет, ничего такого. Скарлетт мне вообще как сестра. Знаете, вроде как младшая, но более мудрая. Мы, кстати, снимались уже вместе. Лет десять назад, она еще совсем мелкая была. Фильм, правда, дурацкий был… То есть, может быть, и не дурацкий, не знаю, просто не самый лучший, я даже название забыла (речь идет о семейной драме 1999 года «Мой братик — свинья». — Прим. ред.). Но Скарлетт очень талантливая актриса.
Г.М.: — Скарлетт, она такая молодая, но невероятно разумная.
Е.М: — Да, я с ней советуюсь часто по разным вопросам. Хотя она мелкая все-таки.
— А скажите, вы так хорошо выглядите, вы что-то специальное едите?
С.Й.: — Бутерброды с колбасой и сладкие булки. А на ужин — утку, обязательно утку.