«Горло перерезают, кишки валяются — но обхохочешься»: критики о «Горе Олимп»

Около 40 артистов и танцовщиков 28 июня в 16.00 вышли на сцену берлинского Festspiele, чтобы в 16.00 следующего дня с нее сойти под уже легендарные 40-минутные овации. 14 эпизодов по 10 сцен, плотно набитых событиями нелитературного характера, музыкой и запредельной хореографией. Спектакль «Гора Олимп» бельгийца Яна Фабра, мэтра провокативных буйств не только на театральном поле, не ограничился сценой: в фойе зрители могли выпить древнегреческого чаю, у юношей и девушек в тогах приобрести зубную пасту и повязку для сна, чтобы затем отправиться в специальную спальную комнату с кроватями. Для людей, находящихся на территории Германии, была доступна прямая трансляция на сайте фестиваля. На сцене тем временем происходило все, что свойственно древнегреческой мифологии: от ритуальных плясок нагишом и крайних проявлений жестокости до умопомрачительного веселья и чистой красоты.

«Во время потрясающей картины нарциссизма пары танцоров и танцовщиц копируют движения партнеров, с демонстративной медлительностью раздевают друг друга и превращают свой пах в сочащееся кровью мочало. Ледяной ветер, дующий во время этих длинных беззвучных минут, на самом деле вгоняет некогда архаичный ужас в телесность, до которой Фабр сознательно редуцирует греческую трагедию: античность Фабра по своей сути скреплена не протоплазмой гуманизма, а густыми потоками крови, потом агонии и брызгами спермы между богами и людьми». (Оригинал на немецком языке — здесь. Перевел Вания Каракасиян).

«Сначала двое, потом четверо, потом шестнадцать, потом целая толпа людей прыгает, прижавшись друг к другу, сначала удивляясь, потом с нарастающим издевательством, взбирается вверх, где обитают боги, которые за такое оскорбление будут бушевать. А между тем смотреть на это смешно, тебя почти покидает всякая жалость, возможно, потому что все 8 часов эти люди делают все на свете, имитируя сношения, превращая свои гениталии в учебники по ботанике, будто это такой ритуал, борясь, с головы до ног окропленные маслом, и обращая эпизод в вакханалию наших дней, что наводит на бредовую мысль — возможно, эти люди и есть боги, которые играют людей». (Фрагмент репортажа с репетиции; опубликован 17 июня в газете Quotidiano Nazionale на итальянском языке. Перевела Марфа Некрасова).

«Во-первых, это абсолютная свобода. Свобода по отношению к театру, людям, материалу. И невероятное уважение — к театру, людям и материалу. Поскольку в основе — мифы Древней Греции, то, само собой, убийства, войны, уничтожения — все здесь есть. И действительно они играют все это 24 часа: в 16.00 начали и почти в 17.00 следующего дня закончили — 40 минут были овации. Есть перерывы, когда актеры на сцене ложатся спать в спальниках; но фоном продолжает звучать музыка, кто-то ходит на заднем плане, кто-то негромко декламирует какие-то тексты. Зрители, естественно, периодически выходят и заходят. 

Фабр тут, мне кажется, собрал все свои опыты воедино. Конечно, как всегда, у него очень много обнаженных тел. Тут и насмешка над обществом, как в «Оргии толерантности», и элементы инсталляций, и танцевальные вещи, которые просто сносят голову. В самом начале они с бешеной энергией танцуют тверк. И хочется сказать: «Ребят, ну куда? Вам еще 24 часа на сцене находиться, поберегите силы!» А они все 24 часа эту энергию держат. Притом там есть совершенно статичные моменты: актер, например, просто молча стоит на сцене, не двигаясь, но ты не можешь от него взгляд отвести. Все это, с одной стороны, безумно просто, а с другой — невероятно красиво. И сюда помещается сколько угодно смыслов. Уже ближе к финалу есть большая сцена с Аяксом, когда герой пытается пробудить народ для его же спасения. Герой один на сцене мечется между группами спящего хора, не давая им расслабиться, пробуждая их к реальности. Но людям все равно, им комфортнее в своей дреме, и герой отчаивается. Так вот, в какой-то момент пронзительно понимаешь, что это про наше нынешнее общество».

«Это не такой спектакль, на который можно прийти на шпильках в красивом вечернем платье. Это процесс, на который нужно решиться, хотя бы потому, что он длится 24 часа. И в этом процессе ты каждую минуту пытаешься ответить себе на вопрос, что ты здесь делаешь и почему до сих пор не ушел. Мне кажется, Фабр всю жизнь занимается измерением границ театрального безумия. Он всякий раз показывает не только абсурдность твоего присутствия здесь, но и вообще этого ремесла под названием «театр», этого выжимания пота из актеров. При этом Фабру не нужны 24 часа, для того чтобы разрушить все стереотипы о том, как тело может функционировать на сцене. 24 часа нужны ему не для этого. Понятно, что вокруг спектакля устроен своего рода пионерлагерь, куча сопутствующих мероприятий: можно пойти к оракулу, который тебе расскажет о твоем будущем, или к тетеньке, которая перескажет все древнегреческие мифы, и так далее. У Фабра на сцене — безумный человек и безумная цивилизация, к колыбели которой — Древней Греции — он тут и обращается. Все смертные грехи там уже совершены, все фрейдистские комплексы заложены, и нет ничего хорошего, что человек может узнать о себе. Секс-машина, одержимая наслаждением и обладанием. Фабр не осуждает, он показывает, как это механически в человеке работает. И от демонстрации работы этого механизма, а не от зрелища окровавленных внутренностей, трудно оторваться. И если вы видели прежде Фабра, то вас не удивит, что действия и движения по многу раз повторяются: монологи, жалобы, обращенные к небу, и так далее; они образуют своего рода кармический круг. Внутри всегда происходит некое действие: что-то разрушается, меняется, трансформируется, например, женщина в мужчину или мужчина в женщину. Все держится именно на этих процессах. Ты не можешь уйти не потому, что тебя держит сюжет: чем кончится «Эдип», ты знаешь. Ты не можешь уйти потому, что не знаешь, как ему удастся выйти из этой сцены, что должно произойти, чтобы прекратилось хождение по кругу. И, наверное, самое важное, кроме энергетики и моторики, — это чувство юмора. Там смешного и просто дико смешного — море. Горло перерезают на сцене, кишки валяются — но обхохочешься. Конечно, от начала до конца выдержать этот перформанс не может никто — люди спали в фойе, спали в зрительном зале; но через какое-то время зал снова набивался битком — и в финале были уже совершенно безумные стоячие овации».

«Вчера, сидя в темном и уже несколько утомленном зале Berliner Festspiele я вдруг подумала, что это совершенно невероятно — еще 6 лет назад мы привозили спектакль Яна Фабра «Оргия толерантности» в Россию (спектакль был показан на фестивале NET в 2009 году. — Прим. ред.), то есть в ту же самую страну. И, в общем-то, правили нами тогда те же самые люди, а не какие-то другие. То был, конечно, не такой длинный спектакль, не марафон на 24 часа, а довольно компактное произведение часа на два. Но равный по степени радикальности по своей сути. Так вот сегодня гипотетическое наличие такого спектакля в программе российского фестиваля абсолютно исключено, конечно. Идея о том, чтобы это привезти, сейчас уже как-то сразу выносится за скобки программным директором российского фестиваля, no way. А про Венский фестиваль, к которому я тоже имею отношение, я как раз сразу подумала, и дальше это уже вопросы логистики, возможности самой труппы, стоимости проекта и так далее. А для Москвы, кроме того что это довольно громоздкий и дорогостоящий в эксплуатации проект, такая возможность просто не рассматривается в силу понятных причин. На наших глазах запретили «Тангейзера», притом что этот спектакль был совершенно не провокативным — померещилось. На наших глазах происходят прокурорские проверки в шести театрах Москвы. Открыт вопрос, чем они закончатся, но сам факт уже показателен. Границы дозволенного очевидно сужаются. Есть целый ряд спектаклей, которые не стоит привозить, потому что им могут пришить что-то в соответствии с новым законами вроде «пропаганды гомосексуализма». Надо понимать, что спектакль Фабра — это та же «Оргия толерантности», только растянутая на 24 часа, где значительная часть эпизодов таки действительно оргия. Можно задаваться вопросами «зачем», «что режиссер хочет сказать» и «в чем смысл» этой саркастичной оргии, но это уже следующий этап; на территории России такой спектакль уже запросто может попасть под разные статьи просто по внешним параметрам. Конечно, в такой ситуации не хочется рисковать будущим фестиваля». 

«От Фабра — ощущение кантилены, непрерывности истории. И мы просто находимся в какой-то точке, и нет никакой трагедии в том, что ничего не меняется. Фабр с одной стороны вобрал в себя весь существующий человеческий опыт, а с другой — себя ему не противопоставил. Спектакль впитал в себя все, а отдавая обратно, сказал: наслаждайся своей трагедией. Все было, все есть и все продолжается, «enjoy your tragedy». С другой стороны, поскольку эстетически спектакль вбирает в себя и китч, и попсу, и тончайшее знание истории искусства и истории греческой мифологии, — конечно это артхаус, тончайшее интеллектуальное художественное произведение, которое умудряется быть доступным при этом абсолютно всем».

Следующий показ «Горы Олимп» состоится в 3 июля Амстердаме, затем 17 октября в Риме. Полное расписание показов — на сайте проекта.