5 книг на 2 недели Новый Крахт, Лимонов о титанах, неординарный путеводитель по Италии и другие

Эдуард Лимонов «Титаны»

Нано-ЖЗЛ Ленина, Сократа, Дарвина, бен Ладена, Ганди, Пола Пота. Лимонов тот еще биограф — по сути, один персонаж пьесы «Мировая история» рассказывает о других персонажах; степень надежности — и, главное, объективности — этого источника остается под большим вопросом: все эти священные монстры — не более чем зеркала, в которые смотрится нарцисс Лимонов. В какой-то момент автор пересказывает сон, в котором он является в дом, где живут Ницше и Горький, — и обнаруживает там на полках несколько своих книг во французском переводе. Удивительно не то, что он их там нашел; удивительно, что сами Ницше и Горький пока еще не разговаривают друг с другом цитатами из «Эдички».

Кристиан Крахт «Империя»

Новый (2012 года) роман от автора «Faserland» и «1979» — фарсовая история реального (но похожего на персонажа комиксов) немца, который рехнулся на желании улучшить мир, стал плантатором на Новой Гвинее и принялся проповедовать учение о солнечном человеке-кокофаге: живая пародия на утопии начала ХХ века, Великий немецкий — альтернативный британскому —  проект. «Империя» напоминает кельмановский псевдоисторический роман «Измеряя мир» — но с кривляющимся рассказчиком (по-русски это тоже ощущается); явно неспроста кривляющимся: похоже, добродушная самоирония — только ширма, за которой Крахт прячет горечь.

Денис Драгунский «Окна во двор»

Персонажи историй Драгунского — обычные люди в обычных обстоятельствах, настолько обычных, что ирония судьбы  (ирония истории, ирония ситуации) в этих барочных каскадах тривиальности чувствуется сильнее, чем где-либо еще. «Наверное, все дело во взаимоотношении полов. В сексе, проще говоря. А когда секса нет, то и говорить не о чем». Д.В.Драгунский — король клише: он именно что жонглирует ими, «не хуже вас, цирковых», отлично осознавая, с каким материалом работает, — и превращая эти неоригинальные запчасти, уже в воздухе, в «родные», ювелирно выточенные реплики рассказчика и персонажей; это настоящее мастерство — которым он и запомнится (а не только как сын своего отца, которого все спрашивают, правда ли он выбрасывал манную кашу в окно).

Евгений Водолазкин «Совсем другое время»

Да уж — совсем другое время, никак не Древняя Русь; и совсем другой, не тот, что в «Лавре», Водолазкин: ироничный, меланхоличный, занудный, остроумный; все время разный, никак не сводящийся к какой-то одной манере. Гравитационный центр нового сборника (большая часть которого — переиздание романа «Соловьев и Ларионов») — повесть «Близкие друзья»: грустная история любви и смерти трех немцев, чья взрослая жизнь началась в 30-е годы — и на протяжении последующих 70 лет разбилась о Россию.

Эрнест Султанов «Италия: записки оккупанта»

Очень бойкая, зубастая — и словно с пружинами внутри — книжка, «путеводитель антитуриста»: про Италию как продукт корпоративных войн; как объект политического бизнеса Медичи и Берлускони, Гарибальди и Муссолини; как страну оригинальной болельщицкой культуры; как место, где самое интересное празднование Нового года — у украинских неаполитанцев. Офшорный бизнес Козимо Медичи; события, послужившие основой для сериала «Спрут»; Неаполь как прототип Готэм-сити из «Бэтмена»; тосканский пролетариат, который на Первое мая читает «Как закалялась сталь». Наконец-то: автор, который не пытается имитировать Рескина и Муратова — а показывает реальную жизнь без «искусствоведческой призмы» и «кулинарного кода»; жизнь, если и знакомую, то по текстам Савьяно и Альдо Нове.