Лучшие фильмы на свете 20 лучших американских комедий

«Энни Холл»

Вуди Аллен, 1977

Джозеф МакБрайд, Variety. Полный текст

«Обращаясь к камере, говоря от лица человека того же возраста (около сорока), того же опыта (еврейский комик из Бруклина), тех же интересов (Бергман, нацисты, Knicks, смерть) и схожих амбиций (во что бы то ни стало усложнить собственную личную жизнь), в 1977 году Вуди Аллен создал знаковое произведение киномодернизма от первого лица».

Ричард Броди, The New Yorker. Полный текст

«В джазе только девушки»

Билли Уайлдер, 1959

«Засмотренный до дыр фильм все равно не может наскучить. Мэрилин Монро танцует здесь самый эротичный стриптиз всех времен и народов — тем более впечатляющий, что с нее не спадает ни одной одежки. Тони Кертис и Джек Леммон тоже на высоте, но выше всех коротышка Уайлдер — как режиссер и соавтор сценария. Известный женолюб и записной циник, он снял высокую комедию о трансвестизме как выражении тотальной амбивалентности. Здесь мужчина, натянув лифчик, чувствует себя соблазнительной красоткой, а бедняк, обманом проникнув на чужую яхту, легко входит в образ могущественного миллионера. Здесь герои, уверившись в очередном заблуждении, легко с ним мирятся. «Но я не могу выйти за вас замуж, я мужчина!» — «У каждого свои недостатки». Самая убийственная финальная фраза в хрестоматии комедийного кинофольклора».

Андрей Плахов, «Афиша». Полный текст

«День сурка»

Гарольд Рэмис, 1993

«Самодовольный герой Мюррея идеально справляется с материалом, который в других руках мог бы превратиться в сахарную вату; он застрял в этом бардаке, и он хочет выбраться. Я уже упоминал, что Билл Мюррей кажется мне похожим на современную версию Граучо Маркса — настолько играючи и заносчиво он умеет опускать все, что его окружает, включая собственных партнеров по сценарию. В «Дне сурка» актер дает себе в этом волю, пока его герой не понимает к концу фильма, что все это время предметом для шуток был он сам».

Джин Сискел, Chicago Tribune. Полный текст

«Аэроплан!»

Джерри Цукер, Джим Абрахамс, Дэвид Цукер, 1980

Роджер Эберт, rogerebert.com. Полный текст

«Тутси»

Сидни Поллак, 1982

«Тутси» — настолько умелый, уверенный и цельный фильм, что сегодня он смотрится ничуть не хуже, чем в 1982-м, когда он вышел и сразу стал главным комедийным хитом рождественского сезона. Это не значит, что он не состарился — наоборот, он состарился очень красиво. Детали этой истории теперь выглядят приметами эпохи, Нью-Йорка времен Эда Коча, когда «Эвиту» рекламировали на каждом автобусе, а бедному актеру приходилось постоянно делать выбор — идти домой пешком по опасным улицам или дожидаться дорогого такси, которое может еще и не приехать. Этот фильм создал в поп-культуре архетип идеалиста, упорного мечтателя, нью-йоркского актера. В сознании большинства людей это словосочетание всегда будет в первую очередь обозначать Дастина Хоффмана в роли Майкла Дорси, который убирает в кафе столы за посетителями, параллельно придумывая свое женское альтер эго, характерную актрису Дороти Майклс, идет в ее образе на прослушивание — и получает заветную роль в дневной мыльной опере».

«Молодой Франкенштейн»

Мел Брукс, 1974

«Мел Брукс за свою долгую жизнь пародировал вестерны и фантастику, немые фильмы и лично Альфреда Хичкока, но именно с классическим хоррором попал в десятку — то ли из-за неожиданного совпадения жанра с его режиссерским темпераментом, то ли благодаря тому, что формальные ограничения, которые этот жанр накладывал, удачно скрепили некоторую бессвязность бруксовского юмора. «Франкенштейн» выстроен на контрасте между величественным пепельным изображением, академически копирующим шедевры Джеймса Уэйла, и совершенно дошкольными шуточками — кульминацией служит миниатюра, в которой слепой герой Джина Хэкмена выливает Монстру суп на штаны, а потом поджигает ему палец. Плюс, разумеется, один из самых обаятельных героев мирового кинематографа — пучеглазый горбун Айгор, который не в курсе, что он горбун. Плюс традиционные мишени Брукса — сексуально озабоченные женщины и немецкий акцент. Но главное, что, подобно Монстру, «Франкенштейн», задуманный как интеллектуальная дерзость, оказывается созданием, полным самых взаправдашних эмоций — полным любви».

Станислав Зельвенский, «Афиша». Полный текст

«Доктор Стрейнджлав, или Как я научился не волноваться и полюбил атомную бомбу»

Стэнли Кубрик, 1964

«Судьбами мира вертят клоуны-параноики с говорящими фамилиями: генерал Потрошитель, полковник Гуано, майор Кинг-Конг. Выживание человечества зависит от расстройства их желудка или страха импотенции. Ядерные грибы напоминают кремовые шапки на тортах, которыми метили друг другу в морду герои немых бурлесков, или пузыри жвачки, непрерывно лопающиеся на губах генерала Эрекция. И русские, и янки — жизнерадостные смертоносные идиоты, которые приводят в экстаз доктора Стрейнджлава, старого нациста, воплощенную мечту Кубрика о человеке-машине. В тени только что отгремевшего Карибского кризиса и грядущего Вьетнама фильм казался нигилистическим кощунством. Американские школьники прятались под парты, репетируя атомную тревогу, а доблестные ковбои Кубрика седлали, как мустанга, бомбу, предназначенную для советского объекта «Лапута» (по-испански «Шлюха») под бодрую песенку «Мы встретимся снова в прекрасный и солнечный день». Самое смешное, что Кубрик готовился снимать серьезный фильм, но по ходу дела решил, что человечество его не заслуживает».

Михаил Трофименков, «Афиша». Полный текст

«Горячие седла»

Мел Брукс, 1974

«Есть люди, которым может сойти с рук буквально что угодно — они могут говорить что хотят, делать что хотят, и окружающие не станут возражать. Есть и другие — те, кому достаточно отпустить неловкую грязную шутку, чтобы в комнате повисла неловкая тишина. Мел Брукс не только представитель первой группы, но и ее пожизненный почетный президент. Лучшие свои комедии он ставит на территории, настолько далекой от любого понятия о хорошем вкусе, что (пользуясь его собственным выражением), они стоят выше самого понятия «вульгарность». «Горячие седла» — именно такая комедия. Это сумасшедшая гонка, в которой автор идет на все, чтобы нас рассмешить, — разве что не дубасит по голове резиновой курицей. И в большинстве случаев ему это отлично удается».

Роджер Эберт, rogerebert.com. Полный тест

«Монти Пайтон и священный Грааль»

Терри Гиллиам, Терри Джонс, 1975

«Первый полнометражный фильм британских комиков вышел на экраны через год после закрытия их телевизионного «Летающего цирка» и атаковал центральную национальную святыню: артуровский цикл легенд (после этого даже богохульное «Житие Брайана» казалось парой пустяков). Одного только скетча, в котором Артур отрубает все конечности зловредному Черному рыцарю, а тот прыгает на культях, бодает монарха шлемом и призывает того продолжить поединок, с лихвой хватило бы для того, чтобы навеки остаться в истории, но еретики из «Монти Пайтона» добиваются тут кое-чего более важного. Раздевая миф, как луковицу, они освобождают его от парадных доспехов, выкованных прерафаэлитами, Теннисоном и самим Томасом Мэлори. Стихия всепоглощающего абсурда подана тут как утопия — Камелот предстает прародиной кэрролловского Зазеркалья, а рыцари чисты духом даже не как Алиса, а как ее кошка. Этот фильм не простая пародия, а поход за недостижимым Граалем бесцензурной вольницы, неутешительный результат которого комики предсказывают в финале фильма. Впрочем, до тех пор пока существовал круглый стол «Монти Пайтон» и в строю были все шестеро его рыцарей, надежда на обретение ценнейшей реликвии — безоглядного смеха над всем, что того заслуживало, — жила».

«Зверинец в стиле «Нэшнл Лампун»

Джон Лэндис, 1978

«До «Зверинца» ни у кого не хватало смелости сделать честный фильм про жизнь в колледже. От «Хороших новостей» до «Истории любви», от «Школьных секретов» до «Бумажной охоты» — Голливуд каждый раз выбирал другую точку зрения: колледж на экране превращался в рай для юных любовников, борзых спортсменов, вдохновляющих профессоров и замученных аутсайдеров. «Зверинец» же — бунтарский фарс, действие которого разворачивается в выдуманном колледже Faber в 1962 году, — показывает зрителю совсем другую картину».

Фрэнк Рич, Time. Полный текст

«Это Spinal Tap»

Роб Райнер, 1984

«Это невообразимое действо стало бы классикой в любом случае — даже если бы группа, о которой идет речь, на самом деле существовала. Райнер блистательно стилизовал свой фильм под традиционную «рокументальную» продукцию со всеми полагающимися по статусу причиндалами: фрагментами концертных выступлений, видеоклипами, закулисной хроникой и интервью с участниками бенда — настоящими металлистами от мозга до ширинки, которая заставляет звенеть металлоискатель в аэропорту. Снято все настолько точно и узнаваемо, что подлога можно и не заметить — даже узнав, что последний из барабанщиков покинул группу в результате спонтанного самовозгорания. И только когда на сцену во время шоу медленно и торжественно спускается крохотный (художник ошибся в масштабах) макет Стонхенджа и его окружают карлики в костюмах друидов, даже самый простодушный металлист заподозрит неладное. Итог — один из самых смешных фильмов, которые когда-либо выходили на экран, зрелище, заставляющее биться в счастливой истерике даже тех, кто никогда в своей жизни не слушал ничего тяжелее Саймона и Гарфанкеля».

Станислав Ростоцкий, «Афиша». Полный текст

«Продюсеры»

Мел Брукс, 1968

«Уже в сюжетной завязке Брукс обнажает главный принцип своего комизма: чем хуже, глупее, чудовищнее, тем лучше. Даже по старым, еще неполиткорректным, меркам фильм кажется запредельным хулиганством, а нынешние охальники из «Южного парка» по сравнению с Бруксом — просто воспитанники воскресной школы. Кудахтая с неистребимым местечковым акцентом, продюсеры душат в объятиях свое золотце-спасителя, полудурка-голубятника, нахлобучившего вермахтовский стальной шлем и в приступе шизофрении сочинившего мюзикл «Весна для Гитлера». В их звездный час триумфа и катастрофы ряженые эсэсовцы под предводительством жеманного педераста будут распевать такие куплеты, каких Бродвей еще не слышал и вряд ли услышит: «Весна для Гитлера и Германии, зима для Польши и Франции». По советскому телевидению «Продюсеры» были впервые показаны поздно вечером 18 августа 1991 года. Мелу Бруксу пришлась бы по душе мысль, что именно это космическое кощунство настолько задело за живое ветеранов, что на следующее утро они вывели на московские улицы танки».

«Большой Лебовски»

Джоэл Коэн, 1998

«Чувак обожает слушать вопли китов — наверное, потому, что он сам кит, на спине которого покоится Вселенная. Славься, Чувак, единственный достойный этого имени герой нашего времени. Пусть он бездельник, пусть воплощенная гордая и ленивая пустота, напоминающая разом и землю-матушку, и перекати-поле, и шары, которые Чувак катает в кегельбане в компании педофила по имени Иисус и сбрендившего кореша, воображающего себя то кошерным хасидом, то вьетнамским ветераном. Он имеет полное право презирать всех остальных, живущих мифами, пестующих фантазии, давящихся обманами. Это их проблемы, если Чувак кажется им не тем, кто он есть. А если он не спорит, то только потому, что хорошо воспитан. У него есть так мало и так много одновременно: чувство собственного достоинства, пособие по безработице и персидский ковер. Ну, может быть, не совсем персидский. Все равно — горе тому, кто решит, что можно смело пускать струю на вытертое лежбище укуренного кита».

«Охотники за привидениями»

Айван Райтман, 1984

«Нагнав в 70-е жути, в 80-е Голливуд начал самозабвенно и с явным облегчением над ней издеваться, и «Охотники», разорвавшие бокс-офис 1984 года на пару с «Гремлинами», как нельзя лучше олицетворяли новые времена. Это поколение комиков, которым уже дали понять, что отныне их основная аудитория — школьники, но которые ничуть не расстроились: что ж, значит, надо шутить еще смешнее. Тем более что никто не запрещал, например, назвать одного из охотников Шпенглером или заставить Сигурни Уивер рычать Мюррею: «Возьми меня немедленно, низшее существо». И вот уже несколько десятилетий этот коктейль из псевдонаучной абракадабры, готики для самых маленьких, черноватого юмора и звездного паясничанья пьется залпом в любом возрасте и состоянии. А шагающий по Манхэттену Зефирный Человек остается одним из удачнейших символов кино как эскапистского развлечения — эфемерного и легковесного, несмотря на огромные размеры, но какого же сладкого».

Станислав Зельвенский, «Афиша». Полный текст

«Когда Гарри встретил Салли»

Роб Райнер, 1989

«Это один из самых любимых фильмов американских девушек. У меня была жена, американская девушка, так она меня заставляла чуть ли не раз в месяц пересматривать, как Гарри встречает Салли. Делал я это без ненависти, потому что фильм и вправду милый — это как Вуди Аллен, присыпанный воздушным попкорном и пересказанный в легкой, доходчивой форме, без занудства и псевдоинтеллектуальных цитат. Диалог скор и остроумен, и совершенно неотразима (во всяком случае, для американских девушек) Мег Райан в роли, из которой впоследствии расплодятся все ее неприличные «Неспящие в Сиэтле» и «Вам письмо». Сцена, в которой Салли, сидя в кафетерии, демонстрирует, как легко женщине сымитировать оргазм, вошла в анналы. С другой стороны, моя американская жена вон где, а я вон где. В этом тоже, возможно, эффект данного фильма».

Михаил Брашинский, «Афиша». Полный текст

«Девичник в Вегасе»

Пол Файг, 2011

«Написанный двумя комедиантками, Энни Мумоло и играющей главную роль Уиг, «Девичник» переосмысляет легкую девичью комедию с точки зрения сэлинджеровского аутсайдера — девочки тоже могут находиться в сложных взаимоотношениях с миром, и отсутствие в магазине нужного размера туфель — лишь одна из граней этого конфликта. Энни, слишком нормальная для этого фильма и, возможно, вообще для этой жизни, ведет себя как повзрослевшая Энид из «Призрачного мира», после поездки на несуществующем автобусе попавшая во вселенную розовых тортиков, надушенных конвертов и гигантских печенек. Когда в кульминационный момент она дурным голосом воет: «Вы что все, с ума посходили?» — в общем-то, понятно, что свой вопрос она адресует не столько притихшим гостям, сколько всем женщинам на свете. Телевизионное прошлое сценаристок «Девичника» чувствуется, но не слишком раздражает: это цельное, наглое и изобретательное кино, чей единственный серьезный недостаток — участие в его жизни студии Джадда Апатоу, подарившей неглупой комедии необязательные физиологические шутки (за них отвечает в основном МакКарти, хрюкая, рыгая и кидаясь на людей) и одну из самых омерзительных сцен в истории женского кинематографа. Впрочем, и этот эпизод при желании можно расценивать как наглядную экранизацию известного философского понятия «нас всех тошнит».

Анна Сотникова, «Афиша». Полный текст

«Утиный суп»

Лео МакКэри, 1933

«Несмотря на абсурдность названия, его нужно понимать впрямую. В первых кадрах этого странного варева во вместительном котле весело булькает закипающая вода. А по ее пузыристой поверхности нарезают круги самые настоящие кряквы. Что это значит — неизвестно, да и неважно. Но как-то панически смешно. «Утиный суп» называли у нас комедией антивоенной: она-де показывает бессмысленность и идиотизм милитаризма. Это верно, но не исчерпывающе. Братья Маркс, типичные трикстеры из первобытных мифов, уложили на лопатки не только войну или политику, но и всю современную им цивилизацию в целом, сплясали зажигательный краковяк на обломках здравого смысла. От язвительных каламбуров Граучо, грубовато-простодушных фокусов Чико и деструктивного ража молчаливого Харпо веет седой стариной, древними преданиями времен сотворения мира, когда бог насмешки и озорства Локи мог преспокойно спрятать в карман целый мир».

Станислав Ростоцкий, «Афиша». Полный текст

«Все без ума от Мэри»

Бобби Фаррелли, Питер Фаррелли, 1998

«Братья Фарелли не были бы братьями Фарелли, если бы не начали рассказ про большую, но чистую любовь с показа гениталий, защемленных молнией. Не надо морщиться: еще будет рыболовный крючок в щеке, сперма в волосах и соседская собачка в гипсе. Про любовь каждый дурак может снять, а пошутить от души, без комплексов — только самый отчаянный. Возражать против кондовой очевидности фареллиевских гэгов так же бессмысленно, как против торта, уже подлетающего к твоей физиономии. Не успел увернуться — остается лишь утереться.

Остается посмотреть финальные титры и обнаружить, что не узнал знакомых актеров. Оказывается, вот эта добрая обезьяна — Бен Стиллер, а этот прощелыга с латиноамериканскими усиками — Мэтт Дилон. Превращать всех в неопознаваемых уродов категории «Б» — один из стилеобразующих принципов Фарелли, чья режиссерская манера так же прочитывается с первого кадра, как, скажем, манера братьев Коэн. Последние, кстати, в «Большом Лебовски» явно вторглись на территорию Фарелли — в сферу незамутненного сознания индивидуума, который «не берет в голову за всех нас грешных». Малютка «Мэри» своего рода ответ «Большому Лебовски»: не ходите, умные, в наш дурацкий огород, не топчите наши розово-голубые цветочки, не замайте нашу мечту, не крадите наш заливистый звонкий смех».

Лидия Маслова, «Коммерсант». Полный текст

«Придурок»

Карл Райнер, 1979

«Местами «Придурок» смешной, местами — вульгарный, местами — небрежно-остроумный, особенно в те моменты, когда он скатывается в полный идиотизм. А мистер Мартин, начавший свою карьеру в роли человека, которому пробило голову стрелой, с тех пор стал еще убедительнее и талантливее играть роль настоящего тупицы».

Джанет Маслин, The New York Times. Полный текст

«Рыбка по имени Ванда»

Чарлз Крайтон, 1988

«Британский ветеран Кричтон («Банда c Лавендер-Хилл»), чья карьера уже лет сорок шла по нисходящей, объединился с Клизом, лицом «Монти Пайтона», и на последнем выдохе вдруг сотворил чудо. Клиз дал фильму фирменный юмор на грани фола (еще никогда раздавленная машиной собачка не была такой смешной), Кричтон — идеальный ритм классической английской комедии. Новый Свет, со своей стороны, внес вдохновенное паясничанье Кевина Клайна (премия «Оскар») и бюст Джейми Ли Кертис. «Рыбка по имени Ванда» — финал чемпионата мира по смеху, парад-алле, где гэги, один удачнее другого, маршируют строем, а актеры соревнуются в сольных номерах: Клиз танцует стриптиз, декламируя русские стихи, Палин, еще один монтипайтоновец, гениально исполняет заикание, Клайн возбужденно нюхает собственную подмышку, а Джейми Ли Кертис примеривает очередное декольте. На титрах самолет унесет их, соблазнивших, обманувших и почти убивших друг друга, в Рио с чемоданом бриллиантов — и нет другого финала, и не было, и не надо».

Станислав Зельвенский, «Афиша». Полный текст

Полный список (101 пункт) можно найти по этой ссылке.