Фильм на выходные «Electra Glide in Blue» Джеймса Уилльяма Гуэрсио

Джон Уинтергрин по прозвищу Большой Джон (Роберт Блейк) ростом метр шестьдесят — полицейский-мотоциклист, патрулирующий дороги в живописной аризонской глуши. Пока ограниченный напарник Зиппер (Билли Буш) читает комиксы в тени, Уинтергрин исправно выписывает штрафы за превышение скорости, которую в пустыне, конечно, довольно сложно не превышать.

Джон, ветеран Вьетнама, привык следовать инструкциям и в целом позитивно, кажется, смотрит на мир: он тщательно следит за собой, без устали ублажает местную официантку и не комплексует из-за роста, сообщая девушкам, что ровно столько же сантиметров было в Алане Лэдде. У него, впрочем, есть мечта: сменить служебный «харли дэвидсон» модели «электра глайд» на костюм и стетсоновскую шляпу детектива. И вот эта мечта близка к осуществлению. Старик-отшельник покончил с собой при странных обстоятельствах, скорее указывающих на убийство. Шериф с квадратной челюстью (Митч Райан), впечатленный проницательностью Уинтергрина, берет его в помощники.

«Electra Glide in Blue» (1973) — первый и последний фильм Джеймса Гуэрсио, крупного музыкального продюсера, памятного главным образом по работе с Blood, Sweat & Tears и Chicago (участники которого появляются тут в эпизодах). И лучшая, наравне с «Хладнокровным убийством», роль Роберта Блейка, крайне любопытного типа. Он начал сниматься в 6 лет, еще в конце 30-х, годами играя в популярных киносериалах, в частности, индейца по имени Бобренок, и отработал типичную биографию вундеркинда — чудовища-родители, комплексы, впоследствии — алкоголь и наркотики и т.д. Кончилось все тоже как в плохой книжке: в 2001 году Блейк, по-видимому, то ли пристрелил, то ли заказал собственную жену — ее нашли убитой в машине возле ресторана, где они обедали. Жена при этом была известна тем, что серийно выходила замуж за богачей — Блейк был ее десятым супругом. Он посидел в тюрьме, потом присяжные скандально оправдали его за отсутствием прямых улик, а дети покойной от предыдущих браков полностью разорили гражданскими исками. Особенно мило, что последняя — на данный момент, по крайней мере, — роль Блейка — это более или менее самый страшный персонаж в истории кино: незнакомец с белым лицом в «Шоссе в никуда», который сообщает Биллу Пуллману, что находится у него дома.

Здесь герой Блейка, маленький во всех смыслах человек, поначалу довольно отталкивающий, постепенно вырастает над собой и над своим образом — переживая крушение идеалов, свойственное, казалось бы, совсем другому психотипу. История неспроста разворачивается в Долине Памятников, на фоне гигантских одиноких скал, на котором привычнее видеть Джона Уэйна, — пейзажем Гуэрсио сразу задает фильму эпический масштаб, и тут даже сюжет картины «Инспектор ГАИ» способен подняться до трагедии.

Это неровный, очень несовершенный фильм — отсутствие у Гуэрсио киношного опыта не могло не сказаться. Судя по рассказам, на съемках, как обычно бывает в подобных случаях, командовал Конрад Холл, уже признанный к тому времени великим оператор «Буча Кэссиди и Санденса Кида» и «Хладнокровного Люка», изумительно сделавший свою работу, — но рано или поздно режиссер все-таки остался наедине с материалом. И полезли странности: то и дело тупо не хватает заявочного плана, много ритмически неоправданных длинных сцен, детективная интрига зияет дырами и так далее. Тем не менее — распространенная в 70-е ситуация — это парадоксальным образом лишь усиливает эмоциональный эффект от фильма, некоторая его кособокость преобразуется в новое качество.

На первый взгляд, «Electra Glide in Blue» — «Беспечный ездок» или даже «Забриски-Пойнт» наоборот, закат контркультуры, увиденный через полицейские «авиаторы». Это, по-видимому, и помешало успеху фильма — зрители и прогрессивные критики восприняли его чуть ли не как реакционное высказывание, прочитав символический финал буквально, с простодушием нынешних общественных дискуссий. Что, конечно, абсолютная глупость: фильм со своего угла утверждает ровно те же ценности, что самые либеральные манифесты эпохи, и полна той же горечи относительно полицейского государства, всеобщей деградации и слитого протеста. Но хитрый Гуэрсио выворачивает еще популярный тогда жанр байкерского кино наизнанку. Несмотря на мотоциклетную тематику, пару проездов и даже одну погоню, это, в сущности, анти-роуд-муви: Уинтергрин никуда не едет. Едут другие: проносятся мимо хиппи, дилеры, байкеры, морпехи из Вьетнама, подавшиеся в водители грузовиков. На их лицах нет улыбок — одна усталость. И непонятно уже, что грустнее — быть страной, понуро прущей по пустыне среди огромных кактусов, или страной, выписывающей ей штраф.