Новые Коэны Из чего состоит мир Льюина Дэвиса

Гринвич-Виллидж

Квартал в Нью-Йорке, с конца позапрошлого столетия исправно исполнявший для города роль нынешнего Бруклина — убежища для молодых и нищих представителей богемы и одновременно самой модной точки на карте. Сперва тут жили писатели-модернисты и художники, после Второй мировой — битники и первопроходцы бибопа, а под конец 50-х сюда заселилась фолк-тусовка. За весь фильм Коэны выбираются за пределы Виллиджа лишь пару раз — для короткой поездки в Чикаго да на Манхэттен; все остальное время герой топчется в пределах пары-тройки улиц. Зато важное для эпохи The Gaslight Cafe (где сперва читал стихи Аллен Гинзберг, а к 1961 году за пожертвования из зала вовсю играли исполнители традиционной музыки) возникает за фильм четыре раза — история главного героя, по сути, начинается и заканчивается на его задворках. Вокруг него Коэны старательно, но без лишних акцентов раскидали еще ряд питейных заведений и закусочных того времени. Против истории они погрешили только в одном: краеугольное событие фильма в реальности произошло на другой эпохальной музыкальной площадке, Gerde’s Folk City, в трех минутах ходьбы от The Gaslight Cafe.

Дейв Ван Ронк

По словам режиссеров, идея фильма явилась к ним в виде сцены, в которой Дейва Ван Ронка избивают возле клуба, где в этот момент дает свой первый важный концерт Боб Дилан. Тем временем у реального Ван Ронка не так уж много общего с Льюином. В отличие от коэновского мизантропа тот был обаятельным усатым здоровяком, которого любила большая часть местной богемы. В фолк-тусовке Ван Ронк оказался случайно и скорее из конъюнктурных соображений — милый его сердцу джаз тогда стремительно выходил из моды (или по крайней мере переставал походить на джаз), а традиционная песня, наоборот, набирала популярность. Певец не любил путешествовать, а потому за пределы Виллиджа выбирался не часто и в итоге заработал прозвище Мэр МакДугал-стрит (той самой, на которой располагалось The Gaslight Cafe). «The Mayor of MacDougal Street» — название его мемуаров, едва дописанных им перед смертью. Их Коэны и собирались экранизировать, но в итоге в фильм вошла лишь пара вольно интерпретированных сценок. Тем не менее, следы Ван Ронка раскиданы по всему фильму — начиная с абсолютно идентичных обложек их с Льюином альбомов и заканчивая песенным репертуаром главного героя.

Боб Дилан

Странность коэновского фильма (каким бы оксюмороном это ни звучало) и одновременно вся его суть заключаются в выборе временного отрезка. На момент льюиновских злоключений фолк-сцена представляла из себя сборище по-своему смешных бородачей, уже который год искавших аутентичность и смысл творчества в исполнении и сохранении исконного музыкального наследия Америки и Соединенного Королевства. Популярность это течение имело исключительно нишевую. Но к 1962 году появится Дилан, сделает фолк главной музыкой десятилетия, но при этом подложит свинью его первопроходцам — петь древние чужие песни через пару лет станет еще менее актуально. Фильм Коэнов — о коротком отрезке, когда одна локальная, но важная история уже почти закончилась, а другая, более важная и большая, еще не началась. Герой тем временем изо всех сил цепляется за выходящие из моды идеалы и стремительно идет вместе с ними на дно. В виде темного силуэта Дилан появляется за фильм два раза (по сути — один), ни разу не называется по имени, но именно он — единственный реальный человек, который безошибочно угадывается в фильме.

Справедливости ради надо отметить, что льюиновский прототип был намного более пластичным исполнителем и пережил перемены без особых потерь. К тому же в 1961 году не Ван Ронк искал ночлега у знакомых, а именно Дилан ночевал на диване Ван Ронка.

Peter, Paul and Mary

Одна из самых успешных фолк-групп 1960-х, собранная исключительно волей продюсера и поставившая на поток перепевки знаковых песен эпохи, в фильме обыгрывается несколько раз. Сперва в виде выступления Кэри Маллиган и Джастина Тимберлейка (хотя их герои, Джим и Джин, отсылают к совсем другой музыкальной паре), исполняющих показательный номер из репертуара группы. Ближе к концу фильма Льюину предлагает участие в подобном же проекте продюсер Бад Гроссман: его прототип, Альберт Гроссман, и правда в какой-то момент звал Ван Ронка в только формировавшихся тогда Peter, Paul and Mary, но тот не подошел голосом.  

Альберт Гроссман

Легендарный продюсер 1960-х, славившийся всеми полагающимися профессии качествами — беспринципностью, хитростью и буйным нравом. По сути обокрал и чуть не довел до смерти бесконечными турами Боба Дилана. В единственной, но одной из центральных и самых ярких сцен фильма почти не замаскированного Гроссмана (Коэны лишь заменили имя Альберт на Бад) играет великий актер вторых ролей Ф.Мюррей Абрахам. Продюсер в фильме выходит этаким Мефистофелем, которому отчаявшийся Льюин идет продавать душу, но упускает даже этот, традиционный для корневых музыкантов шанс на успех. Правда внешне Гроссман здесь больше похож на злую копию Митча Миллера — музыканта, певца и звукопродюсера Дилана и многих других исполнителей тех лет.

Ramblin Jack Elliott

Современный бруклинский секс-символ и звезда сериала «Girls» Адам Драйвер играет в фильме певца по имени Ол Коди, вольно списанного с одного из приятелей Ван Ронка, любителя шляп и прерий Джека Эллиотта. Как и персонаж «Внутри Льюина Дэвиса», тот был евреем из Бруклина, сменившим имя и всю жизнь и пытавшимся походить на ковбоя. Эллиот был преданным учеником Вуди Гатри, до конца держался корней и реального признания добился лишь ближе к старости, за заслуги, что не мешало Дилану на заре собственного успеха активно копировать его манеру пения.

Том Пакстон

Из всех мимолетных персонажей фильма самым комичным выглядит стоящий на пороге успеха недалекий и прекраснодушный солдат-песенник Трой Нельсон, на которого Льюин смотрит с явным презрением. В его основе лежит другой приятель Ван Ронка и заметный деятель фолк-сцены тех лет Том Пакстон  — один из немногих исполнителей, успешно начавших писать собственные песни еще до прихода Дилана. В фильме Трой Нельсон исполняет один из самых известных номеров певца «The Last Thing on My Mind».

The Clancy Brothers

Группа колоритных выходцев из Ирландии, привившая американской фолк-сцене 1960-х любовь к ирландским народным песням. Повлияли на всех начинающих исполнителей того времени, включая Дилана, но в истории остались скорее благодаря внешнему виду — мама братьев, прознав про нью-йоркские холода, прислала им свитера крупной вязки, которые произвели фурор во время концертов и с тех пор стали неотъемлемым атрибутом коллектива. Пройти мимо такого Коэны не могли.  

Песни

Филигранный саундтрек «Льюина Дэвиса» — дело рук Ти-Бона Бернетта, музыканта, когда-то помогавшего Коэнам с песнями для «О, где же ты, брат?», а в последние годы прикладывающего руку более-менее ко всему, что имеет отношение к традиционной американе в кино и на телевидении. В фильме по большей части звучат традиционные песни и пара фолк-композиций той поры, все они — неотъемлемая его часть и на молекулярном уровне вплетены в сценарий, всю дорогу с ним перекликаясь. Льюину закономерно достаются самые мощные, но в то же время и самые странные номера. Песни, которые он поет, выступают дополнительным объяснением его неудач — все они так или иначе кажутся в некотором смысле похоронными маршами для самого себя. Для одной из центральных сцен фильма авторы и вовсе выбрали традиционную английскую балладу «The Death of Queen Jane», по сути повествующую об импровизированном и фатальном кесаревом сечении. На более светлой части спектра находится единственная песня, сочиненная специально для фильма, — комедийный номер на троих (Оскар Айзек, Адам Драйвер и Джастин Тимберлейк) «Please, Mr.Kennedy». На деле в ее основе тоже лежит старая одноименная композиция дуэта The Goldcoast Singers — в оригинале протагонист просит президента не посылать его во Вьетнам; у Коэнов же речь идет про космос.