«Я называю это вызовом»: как живут киборги

Джейсон Барнс

Сегодня я веселюсь, наслаждаюсь «Гик-пикником», показываю людям свой протез, рассказываю о том, до чего дошли технологии, как они помогают инвалидам, людям вроде меня. Вообще, я не люблю слова «ограниченность» или «инвалидность». Я называю это вызовом. Так вот, технологии помогают людям, которые столкнулись с такого рода вызовом. 

Я потерял руку, когда работал — вычищал вытяжку в ресторане. Я стоял на крыше, где проходили высоковольтные провода. Трансформатор взорвался, и заряд пришелся мне прямо в руку. Я на месяц попал в больницу, где мне сделали 6 операций, но в конце концов врачи сказали, что рука мертва и не питается кровью. Тогда я решился на ампутацию. Восстановление заняло еще 3 месяца, и после этого я начал носить протез. Конечно, все это вогнало меня в жуткую депрессию. 

До трагедии я занимался музыкой, играл на барабанах, на гитаре, на басу, на пианино. И именно музыка заставила меня двигаться дальше к тому, о чем я всегда мечтал. Сначала я сделал себе протез для игры на барабанах сам. Мой преподаватель в Институте музыки в Атланте захотел мне помочь. Ему пришла в голову идея сделать его роботизированным, чтобы я мог держать палочку в двух положениях: свободно и жестко — управлять этим с помощью мышц. Это была лишь идея, у меня не было денег на это. Но этот преподаватель давал частные уроки студенту из Georgia Tech, и он связал меня с профессором Гилом Вайнбергом, который написал мне на почту: «Эй, у нас есть грант на твой проект, и мы хотим создать крутой протез для игры на барабанах». И так все началось.

Принцип его работы примерно такой же, как и у обычного протеза. Датчики установлены с обеих сторон моей руки, в протезе закреплены две палочки — положение одной, ее жесткость, контролирую я, а вторая управляется компьютерным чипом. Он как бы слушает музыку и подыгрывает в ритм. Поэтому сам процесс игры на барабанах похож на джем-сессию с другим человеком или с роботом.

Вообще технологии ушли так далеко, что сейчас можно создать протез для кого угодно, будь то хирург с роботизированной рукой или астронавт, у которого будет отвертка вместо конечности. В общем, применений может быть бесконечно много. Ученые ведь постоянно ведут разработки в этой области. Уже сейчас есть всякие экзоскелеты, надев которые вы можете переворачивать машины и вырывать с корнем деревья. Поэтому еще на нашем с вами веку мы точно увидим что-то невероятное. Какой-то джентльмен в Европе работает над тем, чтобы законсервировать мозг паралитика до тех времен, когда появятся суррогаты. И он верит, что полностью суррогатные роботизированные тела станут реальностью через 20 лет. Мы просто сможем загрузить туда свой мозг и продолжить нормально существовать. Остается только подождать.

Николя Уше

Я работал механиком и потерял руку в гидравлическом прессе. После этого я учился использовать миопротез с электродами — это было очень непросто. Мне не нравилась та рука, и все-таки было лучше, чем ничего. Спустя 10 лет, в 2012 году, я открыл для себя новые «руки», но просто не мог их заполучить. В первую очередь из-за цены. В тот же момент я узнал, что такое fab lab и опенсорс, в первый раз в жизни увидел 3D-принтер и задался вопросом, можно ли сделать роботизированную руку с помощью этой машины из научной фантастики. Мы стали пробовать. Услышав о проекте InMoov, вдохновившись им, мы сделали нашу первую руку с Arduino и разными датчиками. И с тех пор у нас появилось целое комьюнити. 

Мы пытаемся наладить мосты, соединяющие университеты, клиники, образовательные центры, компании и самих инвалидов; пытаемся использовать стандартизированные запчасти, чтобы сделать дешевую бионическую руку с открытым кодом. Управлять ею можно, просто представляя, что у тебя есть обычная рука. Снизу и сверху у нее имеются электроды, научиться пользоваться ею можно всего за пару недель. Пока кисть такой руки стоит около 40 тысяч долларов, но наша цель — снизить стоимость до 1 тысячи долларов. Для этого нужно очень сильно постараться. Наш прототип пока еще очень хрупкий, и не все детали на данный момент мы способны распечатать. Но гильзу протеза можно распечатать без проблем, в нее вставляется аккумулятор, и все работает.

Моя миссия сегодня — сообщить людям о том, что если это сработало со мной, то сработает и с другими. Фаб-лабы есть везде, даже в России их полно. Нужно идти туда со своим проектом, спрашивать, возможно ли то или другое, учиться использовать машины, учиться делать вещи, вступать в комьюнити, узнавать больше о том, что такое опенсорс. Даже если у вас нет денег.

Если технологии помогают нам бегать быстрее, поднимать тяжелые вещи (что, например, уже делают современные экзоскелеты) — это прекрасно. Пока это делает жизнь людей лучше — все в порядке. Но я скажу одну важную вещь: лучше нашего человеческого тела — пусть с его болями и другими отстойными проблемами — мы все равно не сделаем. Да, иметь бионическую руку прикольно — но только для «Гик-пикника». В реальной жизни это не так круто. Когда она ломается, мне приходится отдавать ее в мастерскую, чинить ее. И это стоит денег. Поэтому мне необходимо уметь самому чинить свою руку. Но лучшее устройство — это человеческое тело.

Найджел Экланд

Моя рука миоэлектрическая, ей очень и очень легко пользоваться, достаточно сокращать два мускула. В кисти руки находится чип с программным обеспечением, которое преобразует импульсы в движения протеза. Например, чтобы сомкнуть пальцы, я представляю, что сжимаю в руке мячик. Со временем я начал управлять протезом чисто интуитивно. Я пользуюсь им с июня 2012 года и поначалу очень отчетливо ощущал свою фантомную конечность. Когда я двигал пальцами протеза, мне казалось, что это мои пальцы. Вот такие трюки выдавал мой мозг. С одной стороны, это здорово, но иногда очень фрустрирует. То есть ты забываешься, представляешь, что это твоя настоящая рука, и ты ожидаешь от нее тех же движений, а потом на тебя снова накатывает реальность.  

Стоимость такого протеза зависит от того, где вы его покупаете. Где-то 32 тысячи евро, где-то — 70–80 тысяч долларов. Моя рука в сборе стоит 25 тысяч фунтов. В общем-то, все зависит от того, сколько протезист хочет заработать. Конечно, это дорого — и это должны регулировать люди в правительстве. Стоит спросить у них, каково бы им было, если бы их ребенок лишился руки или ноги? Если вы находитесь в привилегированном положении, подумайте о тех, кто не может заплатить столько. Посидите на своей руке в течение часа, а потом попробуйте ею поработать. Положите одну свою руку в карман на целый день, и вы поймете, какой непростой может оказаться ваша жизнь. Инвалид на московской улице — это дитя правительства, дитя своих политиков, за которым эти родители обязаны присматривать. Точно так же, как они присматривают за своими настоящими детьми.

Наверное, 3D-принтеры как-то удешевят производство протезов, но точно не решат все проблемы. Это, возможно, принесет какие-то позитивные плоды. В конце концов, сейчас вы можете купить автомобиль Honda или Ferrari. В протезировании та рука, что у меня — это Ferrari. Также есть на рынке варианты с микроавтобусом, например. Но выбор должен быть шире: по цене и по различным потребностям. Этих технологий не стоит бояться. И нас, киборгов, пугаться не нужно. Мы не уничтожим мир. Лучше в следующий раз, когда вы увидите человека с протезом, не убегайте от него, а просто поздоровайтесь и спросите, как у него дела. Мне это всегда приятно.