YotaPhone 2: как делают телефоны в Китае

Новый йотафон собирают на заводе компании Hi-P в Сучжоу, городе размером с пол-Москвы в полутора часах езды от Шанхая. Про город этот многие слышат впервые, не подозревая, что вряд ли в России найдутся домохозяйства, где нет телефона, утюга или бритвы, произведенных на здешних фабриках. Его бесконечные промзоны смутно знакомы. Разбитые пыльные дороги, такие же примерно глухие заборы, лопухи, вымытая до блеска доска почета. На общем сером фоне выделяется завод Hi-P, напоминающий пластиковый торговый центр лужковского времени. Красный транспарант над входом по-английски приветствует Влада Мартынова, гендиректора Yota Devices, его коллег и российских журналистов, которых пригласили посмотреть, как делают единственный в мире смартфон с двумя экранами.

Китайский гид, который всю дорогу не расстается со своим iPhone 6 Plus, вроде бы шутя спрашивает, можно ли тут на заднем дворе купить новый йотафон. Потом вроде бы серьезно объясняет, что его спрашивали о йотафоне друзья, которые действительно хотят его купить. После ноябрьского саммита АТЭС, когда Путин подарил YotaPhone 2 генсеку КПК Си Цзиньпину, про новый российский телефон в Китае знают все, кто следит за новостями. «Путина у нас любят больше, чем своих руководителей. Никто из наших не говорит с Америкой и Японией так, как он», — говорит гид. — Так что йотафоном теперь очень интересуются». В Yota Devices избегают рассказывать подробности, как так получилось, что одна из первых рабочих версий телефона оказалась в администрации президента. Хотя достаточно включить телевизор, чтобы понять, что государство компанию так или иначе поддерживает (но не деньгами: у Yota Devices частные инвесторы).

«Я не знаю точного ответа, — осторожно говорит Мартынов, — но могу предположить, что лично президент или советники президента сами решили подарить наш телефон главе Китая. Телефон действительно необычный. Его хвалил Стив Возняк. Он получил много зарубежных наград за инновации, начиная с приза на Consumer Electronics Show и заканчивая статуэткой «Каннских львов». Наверно, люди в правительстве испытывают определенную гордость за смартфон, придуманный в России. Как воспринимают нашу страну во всем мире? Партнер в энергетике. Подчеркнуть на самом высоком уровне, что мы можем быть равным партнером в потребительской электронике, — это правильно».

В Yota Devices надеются, что продажи в Китае (назначенные на начало следующего года) принесут больше, чем продажи в России, где второй йотафон впервые покажут публике 2 декабря. В этом есть смысл: китайский телефонный рынок в разы крупнее и через пару лет может обогнать по объемам американский. Между тем у нас по поводу Yota Devices бывают, мягко говоря, недопонимания. Мартынов долго рассказывает, как их перевирают и не понимают в российских техблогах: «Мне кажется, мы в принципе на уровне ДНК перестали верить, что в России можно сделать что-то хорошее в области массовой электроники».

Кого-то раздражает близость компании к «Ростеху», кого-то — шутка Медведева по поводу подаренного ему первого йотафона («Короче, Apple напрягся») или тот факт, что «российский смартфон» производят в Китае. Впрочем, у нас в принципе не существует производственных мощностей для выпуска таких устройств, а концепцию йотафона придумали все-таки в России. Над дизайном и архитектурой его программной и аппаратной части работают в двух офисах: в главном московском и финском R&D-центре. Металл, пластик и стекло телефона — китайские. Некоторые комплектующие — корейские (экран AMOLED — Samsung) и американские (процессор — Qualcomm, второй экран — E Ink). Оборудование на заводе в Сучжоу —японское. Сама Hi-P — сингапурская компания с филиалами в Польше, на Тайване и не только.

Завод у Hi-P примерно с торговый центр «Европейский», на нем работают 3000 человек, помимо прочего, здесь выпускают телефоны Blackberry и Motorola. Йотафону отведен небольшой цех, человек на сорок-пятьдесят. Мартынов с удовольствием рассказывает о подвигах йотафоновских инженеров. Одна из самых серьезных проблем, с которыми им пришлось столкнуться, — чувствительный к температуре бумажный дисплей. Дело в том, что задняя панель смартфонов обычно используется для вывода тепла. У йотафона на ее месте e-ink-экран. При перепаде температуры в пять градусов электронные чернила плывут. Разработчикам пришлось придумать целую систему из теплосенсоров, специального софта и графитовой пленки, защищающей электронную бумагу от нагрева. «А во второй модели мы добавили в телефон беспроводную зарядку и NFC-модуль. Только подумайте, как уместить все это в такой тонкий корпус!»

Тем временем на конвейерной ленте медленно едут телефоны разной степени готовности. С ними возятся — компонуют, ставят на них Android, тестируют, упаковывают — несколько десятков сосредоточенных и очень молодых парней и девушек в белых комбинезонах. За ними следят сотрудники в розовом. Спецодежда гостей зеленая. Изучение этой цветовой дифференциации — практически единственное, что на минуту отвлекает от дикой скуки происходящего.

— А дети у вас тут работают?

— А вы из какого издания? — переспрашивает Мартынов, минуту назад с большей охотой рассказывавший, как ему удалось уговорить Samsung изготовить для них более тонкий экран. — Тут такое невозможно. Бизнес-этика у предпринимателей из Сингапура другая, как на Западе практически.

Один из контролеров на линии, одетый в розовое, отвечает на человеческие вопросы чуть подробнее. Базовая зарплата рабочего — 300 долларов в месяц. Люди работают пять дней в неделю. Смена длится 8 часов. Есть перерыв, и если кому-то надо выйти, то пожалуйста. Но потом добавляет, что, в общем-то, во время смены отсюда выходят редко, даже в туалет. Цех стерильный, попасть сюда — целое дело: надо не один раз переодеться, пройти через нейтрализатор статического электричества и воздушную камеру.

Цех способен выпускать до 5 тысяч телефонов в день. Первая партия YotaPhone 2 должна составить 150 тысяч штук. После экскурсии во время интервью руководитель Yota Devices предполагает, что предприятие выйдет на самоокупаемость, если им удастся продавать по 200–400 тысяч телефонов в год. «Смешно, когда пишут, что вот, мол, Samsung продал столько-то миллионов телефонов, а Yota Devices за тот же период — несколько тысяч. Какой провал! Но мы же никогда не говорили, что сейчас всех порвем. Мы верим, что у нас есть высокие шансы шаг за шагом увеличивать свою рыночную долю. И потом компания Samsung существует уже 60 лет, Apple — 30 лет. Мы же выходим на международный рынок без серьезного маркетингового бюджета. Дайте срок».

Всего Yota Devices продала чуть больше 30 тысяч первых йотафонов. «Пока это не бизнес. Первая модель была пробным шаром. Мы хотели испытать ее на определенной аудитории и получить обратную связь». Тут раздается звонок, Мартынов долго и несколько демонстративно хлопает себя по карманам и, наконец, кладет на стол сразу два телефона — ими оказываются первый и второй йотафон. Да, никаких айфонов, да, пользуется йотой уже года полтора. Хотя некоторые сотрудники пресс-службы компании по-прежнему ходят с айфонами, но говорят, что перейдут на йотафоны, как только выйдет вторая модель.

Yotaphone 1 был адресован условному Стиву Возняку, человеку, увлеченному любыми, необязательно практичными изобретениями. YotaPhone 2 — вполне себе потребительская вещь, чьи технические характеристики уже можно пытаться сравнивать с характеристиками хороших смартфонов. У него больше дисплей (диагональ основного — 4,7 дюйма), управление — как в стандартном андроидофоне (в первой версии были особые и не очень удобные жесты), привычное расположение камеры (а не в нижнем углу, где объектив легко по ошибке закрыть рукой) и полностью сенсорный второй экран. Теперь этим бумажным экраном можно пользоваться как основным: звонить с него, отправлять сообщения и в теории открывать на нем практически любые приложения. Как обещают в компании, если пользоваться вторым экраном в режиме экономного потребления, телефон держит заряд двое суток.

Первое, что приходит в голову, когда смотришь на задний экран: маленький книжный ридер. Электронная бумага не бликует и вообще больше подходит для чтения, чем LCD. Хотя в компании говорят, что такой сценарий не стал основным — пользователи йотафона не начали больше читать. Чаще всего люди выводят на заднюю панель dashboard, персональную картину дня с последними новостями и твитами, курсами валют, погодой. Или, например, используют его для отображения напоминаний или навигации: даже когда телефон разрядится, электронная бумага сохранит важную запись или фрагмент карты.

На главный вопрос, зачем этот второй экран нужен, как он меняет поведение пользователя, Мартынов отвечает несколько неожиданно: «Во-первых, йотафон понижает уровень стресса». В том смысле, что не надо постоянно включать основной экран, отвлекаться на информационный шум и спам. Если покопаться в настройках, уведомления от нужных людей будут приходить на заднюю панель, а она всегда активна. Вы уже не так сильно переживаете, когда садится батарея. Разработчики говорят, что, если заряда осталось на пять минут, стоит перейти на бумажный экран, включить режим Yota Energy, и время работы увеличится раз в восемь.

«А еще представьте себе, что у вас важная встреча, — говорит Мартынов. — Помню свои сложные переговоры. Мой йотафон лежал на столе, на бумажном экране стоял погодный виджет. Тут за окном пошел дождь, и в виджете тоже красиво пошел дождь. И все — в бизнес-партнере сразу проснулся человек. Он начал спрашивать: «А что это? А как это? А если снег пойдет?» Корпоративную серьезность как рукой сняло. Мы же все люди, и такие нюансы имеют значение».

В идею Мартынова — сделать телефон «более эмоциональным, более живым» — поверить не то чтобы легко. Легче представить ухмылку покупателя, когда тот узнает цену: второй йотафон будет стоить 700 долларов (да, наверно, он мог бы быть и дешевле, но в компании напоминают, что, помимо прочего, за эти деньги вы покупаете два экрана). Но в любом случае — йотафон привлекает внимание, о нем хочется говорить, его интересно изучать, вертеть так и этак. Появление на бумажном экране номеронабирателя или мессенджера вызывает почти забытый восторг. И это самое удивительное, поскольку после изобретения айфона и мобильной революции конца нулевых телефоны, в сущности, не изменились.

Попыток переосмыслить концепцию смартфона было не так уж много, удачных среди них — еще меньше, а все технологические чудеса давно уже перекочевали в область умной бижутерии, дронов или самоуправляемых машин. Samsung, допустим, предложил экран побольше и превратил телефон в планшет. Amazon — мобильную авоську Fire Phone, позволяющую скупить все, что попадется на глаза. Создатели Apple Pay хотят, чтобы айфон заменил кошелек, карточки и прочие платежные средства. Теперь в этот ряд можно поставить предприятие Yota Devices — предприятие, надо сказать, совершенно безумное, если учесть, с какой рутинной вещью и сопротивлением им пришлось иметь дело, чтобы создать все с нуля.