«Необнаружимая эра»: как невидимые операции звезд могут убить наше принятие себя

В начале мая предпринимательница Крис Дженнер появилась на слушании дела об ограблении своей дочери Ким Кардашьян (во время Парижской недели моды в 2016 году в гостиничный номер селебрити проникли вооруженные грабители и похитили украшения на сумму около 10 млн долларов. — Прим. ред.) и сразу же навела шуму в соцсетях: «мамаджер» заметно помолодела. «Это лучшая подтяжка, которую я когда‑либо видела», «Женщина, из какого фонтана молодости ты пьешь?», «Кто помог выглядеть тебе на 37? Не скромничай, мне нужно знать, к кому обратиться через 30 лет», — пишут пользовательницы под постами звезды.

Последний год подарил нам много бьютификаций. Разгладились морщины и исчезли ошибки прошлых вмешательств у Деми Мур, Брэда Питта, Кристины Агилеры, Энн Хэтэуэй. Громкий камбэк с новым лицом случился и у актрисы Линдсей Лохан, которая снялась в продолжении «Чумовой пятницы» и появилась на обложке летнего Elle. Правда, любые хирургические вмешательства звезда отрицает, а преображение списывает на употребление соков, умывание холодной водой и использование сывороток в уходе за кожей. И лазер. И ботокс. Но никаких пластических операций — не перепутайте.

Преображение Крис Дженнер — дело рук известного в Нью-Йорке пластического хирурга Стивена Ливайна. Об этом в конце мая сообщило издание Page Six, получив информацию от представителей звезды. На сайте врача указано, что он специализируется на «естественном улучшении лица, груди и тела» и таких процедурах, как подтяжка лица, ринопластика, нижняя и верхняя блефаропластика, контурирование тела, увеличение и уменьшение груди. Ливайн редко дает интервью, не ведет соцсетей, не публикует результатов операций звездных клиентов и вообще не разглашает их имен. При этом у специалиста плотная запись была еще в 2020 году: в интервью изданию People хирург рассказал, что во время коронавирусного локдауна ему пришлось нанять новых сотрудников, чтобы обрабатывать запросы клиентов. Кстати, в этой же беседе Стивен уточнил, что увеличение груди в его клинике будет стоить 15 тыс. долларов, а процедуры для лица — от 45 тыс. долларов.

Многим не дает покоя, что знаменитости сделали со своими лицами, что так похорошели при Ливайне. Хотя Крис Дженнер пока единственная, кто подтвердила работу с хирургом, интернет верит: удачные бьютификации точно его рук дело. Разборам новых лиц звезд журналисты, блогеры, пластические хирурги и просто неравнодушные посвящают ролики в соцсетях, а крупные СМИ — целые материалы.

По мнению пластического хирурга Ларисы Биячуевой, та же Крис Дженнер действительно могла пройти через эту операциюПо словам врача, обычно к эндоскопическому лифтингу обращаются из‑за нависающей кожи над глазами и опущения хвостов бровей — такая особенность создает хмурый, тяжелый взгляд. Показание к вмешательству — эстетическая неудовлетворенность. Возможные осложнения — гематомы и отечность в послеоперационный период. Что касается стоимости процедуры, в Москве, по данным Ларисы, эндолифтинг в среднем обойдется в 320–350 тыс. рублей, но цена может доходить и до миллиона в зависимости от ценовой политики клиники., но вряд ли ограничилась только ею. «Первое, что бросается в глаза, это отсутствие сейчас у Крис избытков кожи в области верхних и нижних век. Скорее всего, ей сделали щадящую блефаропластику в сочетании с эндоскопической подтяжкой верхней трети лица, — рассуждает врач. — Кроме того, у нее разгладилась кожа в области переносицы, носа и щечных борозд. Вероятно, был выполнен SMAS-лифтинг — операция по подтяжке средней и нижней трети лица».

Каждый год Американское общество пластических хирургов (American Society of Plastic Surgeons) публикует отчет о трендах в индустрии. По прогнозам ASPS, в 2025 году пластические хирурги будут делать акцент на «естественный результат» — заметный, но не кричащий о том, что человек прошел через операции. Такой тренд заметили и в социальных сетях: пластический хирург Премом Трипати записал ролик в тиктоке на 6 млн просмотров о том, что мы входим в «необнаружимую эру» (от англ. undetectable era) — время, когда нельзя наверняка сказать, обращался ли человек к услугам пластической хирургии. Размышления Трипати поддержали и крупные бьюти-издания. Редактор Birdie Меган Декер тоже подметила, что становится все труднее определить, что знаменитости делают со своими лицами. По мнению Декер, никому больше не нужен «замороженный лоб» или «губы XL». Вместо них выбирают малоинвазивные, «необнаружимые» процедуры, благодаря которым человек становится «лучшей версией себя», при этом со стороны лицо кажется нетронутым.

Бьюти-директор издания Elle Кэтлин Хоу в своей колонке рассуждала, что к тенденции на «тихую, скромную и „необнаружимую“ пластику» нас привели медицинские инновации, запрос клиентов на тонкую работу и желание сохранить вмешательства в секрете, приписав изменения «питьевой воде и снижению стресса». «Есть что‑то другое в том, как мы выглядим сегодня. Раньше лица практически имели логотипы: лоб от Botox, губы от Juvederm и щеки от Restylane. Теперь вы не можете точно понять, что люди делают», — пишет Кэтлин.

Запрос на натуральность в российской хирургической индустрии подтверждает Лариса Биячуева. По мнению хирурга, в России заметна тенденция на естественную пластику: люди хотят, чтобы изменения выглядели деликатно. «Грамотный пластический хирург всегда за то, чтобы сделанная операция не бросалась в глаза окружающим. Сегодня люди приходят не за тем, чтобы все увидели, что они сделали операцию и у них есть на это средства, а чтобы изменить какую‑то внешнюю деталь и таким образом обрести внутренний комфорт и уверенность», — объясняет врач.

«Это нормально — стареть, детка», «Почему все это празднуют? Это грустно», «Это пощечина тем из нас, кто выбирает естественное старение, заботится о своем здоровье, занимается спортом, выбирает здоровое питание. <…> Общество не демонстрирует, не поощряет и не ценит женщин, которые делают все возможное, чтобы стареть изящно и здорово», — писали пользовательницы под постами Крис Дженнер.

Медицинский физик, предприниматель, основательница телеграм-канала «Главная по бьюти» София Беленькая, считает, что эра тотального принятия закончилась, не успев начаться. «С появлением на массовом рынке препаратов вроде „Оземпика“ стало очевидно, что тренд на идеальность снова с нами. Мы еще не успели привыкнуть к резким похудениям звезд, а они снова удивляют. Например, Энн Хэтэуэй: актрисе 42 года, но выглядит она сильно моложе. „Вот так ты должна выглядеть в свои 40“, — словно говорит нам Энн. И даже в свои 25 неосознанно задумываешься, почему выглядишь хуже», — рассуждает София.

Одна из проблем «необнаружимой эры» заключается в том, что лишь немногие звезды открыто — и еще реже с гордостью — говорят о хирургических вмешательствах. Пластика превращается в секрет Полишинеля: мы догадываемся, что она есть, но утверждать не можем.

«В последние годы в целом наблюдается тренд на снижение уверенности у девушек: в 2017 году 68% девушек сообщали о высокой самооценке, тогда как в 2023 году этот показатель снизился до 55%, — приводит данные американского исследования София. — Видя все эти невероятные преображения, мы подвергаем себя ежедневному прессингу на тему того, как „правильно“ стареть, и боимся, что наших действий будет недостаточно. Как следствие — решаемся на импульсивные и необдуманные действия, например, делаем „преображения под ключ“ в кабинете недобросовестного косметолога или скупаем косметику и аппараты в надежде, что они станут той самой волшебной палочкой».

«Раньше женщины поголовно стекались к новым специалистам по „женским заболеваниям“ — истерии и неврастении, а теперь столь же активно посещают клиники красоты. Так идеология дает врачам возможность стоять в авангарде борьбы с женщинами, обманным путем навязывая им то, что выгодно обществу», — пишет Наоми Вульф в своей книге «Миф о красоте». По мнению писательницы, индустрия эстетической хирургии процветает благодаря «умелому манипулированию понятиями здоровья и болезни»: на протяжении долгого времени к женщинам относились как к больным для того, чтобы держать их под контролем. Вульф делает вывод, что из‑за этого женщины делают операции без объективных на то причин, подвергая себя потенциальному риску.

Спустя 35 лет после выхода «Мифа о красоте» взгляд на бьютификации сильно изменился. Крупные издания вроде Vogue пишут, что каждая женщина может делать со своим телом все что угодно.

«Когда индустрия пластической хирургии была не так развита, вмешательства несли множество рисков, поэтому обращаться к ним хотелось меньше. Сейчас же, когда операции могут быть доступными и аккуратными, ты начинаешь рассматривать хирургию как опцию», — рассуждает Юлия Рада, визажист и стилист по волосам, автор телеграм-канала «Что у нас по бьюти?». Юлия считает, что обычным женщинам развитие пластической хирургии дает возможность выбирать, как выглядеть, а вот бьютификации звезд — другая история. «Они [селебрити] в первую очередь зарабатывают своим лицом. Вложения во внешний вид окупаются им через контракты, так что понятно, почему они это делают», — говорит визажист.

При этом Рада уточняет, что далеко не все звезды обращаются к пластике, — и это еще одно доказательство того, что у женщин есть право выбирать. Правда, ни тот, ни другой выбор не дает гарантий, что общество будет довольно результатом. Об этой ловушке в интервью Vogue еще в 2021 году рассуждала актриса Сара Джессика Паркер: «Каждому есть что сказать. „У нее слишком много морщин, у нее недостаточно морщин“. Такое ощущение, что люди не хотят, чтобы мы были в полном порядке с тем, где мы находимся, как будто им почти нравится, что нам больно от того, кто мы есть сегодня, независимо от того, выбираем ли мы стареть естественным образом и не выглядеть идеально или делаем нечто, что заставляет нас чувствовать себя лучше».