— В детстве многие притворяются Робин Гудом, а актерам удается во взрослом возрасте носиться с луком и стрелами!
— Да, в детстве я был одним из той ребятни, что бегала по лесам и притворялась Робин Гудом. Разве что голос у меня был тогда другой. Но в нашем фильме только Джейми Фокс и Тэрон Эджертон учились стрелять из лука, но не я! Чувствовал себя ребенком, которому не дали играть с другими детьми. Мне разрешили только бросать топор и кувыркаться, пока они резвились с луком и стрелами. Правда, мне дали побрить голову, и я был так рад: у меня не было ежика с тех пор, когда мне было двадцать с хвостиком. У нас были длительные съемки — почти четыре месяца, так что постоянно пришлось подравнивать себе стрижку и щетину, чтобы она была в точности такой же, как и в первый день съемок. Это было довольно странно.
— Вы же росли в Ирландии, Робин Гуд для вас и британцев, наверное, что-то вроде национального достояния?
— Конечно, он всегда был в подкорке, как и у любого другого мальчика, выросшего в этой части света. Ко всему прочему, столько фильмов было снято о Робин Гуде, так что представления о нем сложились очень отчетливые. Мне нравятся практически все киноверсии Робин Гуда — думаю, что видел их все, но диснеевская среди моих любимых. Теперь и мои дети смотрят этот мультфильм. Правда, «Коты-аристократы» им больше по душе, но я все время настойчиво предлагаю им пересмотреть «Робин Гуда»! (Смеется.) Интересно, в итоге я стал частью этой истории, которая была рассказана до этого много раз, но, вероятно, есть причина того, что она вновь и вновь экранизируется. Думаю, что основной посыл этой истории заключается в том, что разница между людьми, у которых все есть и у которых нет ничего, — не настолько велика, как кажется.
— Вы помните, когда впервые увидели экранизацию «Робин Гуда»?
— Конечно, мне было девять лет, и я посмотрел «Принца воров» вместе с друзьями, заметьте — не с моими родителями. Для меня было это настолько значимым событием. Интересно, как именно такие вещи запоминаются. Помню, все сидел и думал: «Ух ты! Я в кино и без моих родителей!»
— А что конкретно вас привлекло в новой версии?
— Я увидел возможность стать частью истории, рассказанной иначе. Наш Робин Гуд не похож ни на одну другую его киноверсию. Здесь есть и элементы юмора, это практически самостоятельная история. Нет смысла снимать Робин Гуда и сделать это так, как это было уже сделано до нас. Плюс ко всему это возможность донести мысль фильма до новой аудитории. У нас была очень интересная первая встреча с Отто Батхерстом (режиссер фильма — Прим. ред.). Он показал мне своего рода раскадровку наших сцен сражений, и выглядели они так, словно это была дуэль на пистолетах, и меня это очень впечатлило. Хотя до этого я снялся в трех военных фильмах, но тут все было настолько иначе, и меня это привлекло.
— Читали какие-то книги, легенды, исторические исследования, чтобы подготовиться к роли?
— Да, все дело в том, что в других фильмах мы не видели таким Уилла Скарлетта.Уилл Скарлетт (также: Скарлок, Скэдлок, Скэтлок) — один из членов банды Робин Гуда. В других экранизациях «Робин Гуда» обычно их отношения с Робином описывали так, что они чуть ли не кровные братья. Нам хотелось показать, что Скарлетт — самостоятельная единица, он политик, он — голос людей. Мы с Отто много работали над исследованием этой темы и постоянно пересылали друг другу ссылки на молодых и амбициозных политиков. Замечали, как им начинает мешать их эго, — такое в политике происходит довольно часто.
— Тут не поспоришь.
— «Робин Гуд: Начало» довольно антиутопичен, учитывая все костюмы. Трудно сказать, в каком временном отрезке происходят события. В центре истории трое — Робин Гуд, антигерой и мой персонаж, который олицетворяет собой наши представления о том, каким должен быть политик в наше время. А на самом деле он — пример того, с чем мы имеем дело, когда доверяем политикам. Мы так часто ставим людей на пьедестал, надеемся, что наши ожидания оправдаются, но они далеко не те, кем мы их себе представляли.
— Вы были моделью, теперь вы актер, что дальше? Может, книгу напишете?
— Кино — худшая индустрия для тех, кто любит планировать что-то наперед. Я в принципе ничего не планировал в жизни и считаю, что мне очень повезло, раз в последние шесть лет меня часто нанимают на работу как актера. Вообще-то дети, которые растут в Ирландии, не мечтают стать моделями (смеется). Я это не планировал, но для меня все обернулось лучшим образом. Сериал «Крах» изменил все. Я стал узнаваемым и после этого уже начал получать роли.
У меня были трудности до «Краха». Роли, конечно, были, но это было самое безрадостное и депрессивное время моей жизни в Лос-Анджелесе. Я не любил свою модельную карьеру, для меня это было десятилетие разочарования и неудовлетворенности, когда мне хотелось делать одно, но приходилось делать другое — просто для того, чтобы поддерживать свою мечту об актерской карьере. В моей жизни было так много таких моментов, и я считаю, что они были даны неспроста — я научился ценить свои успехи только благодаря всем этим падениям. И я не один такой. Есть так много людей, карьера которых так и стагнирует. Они всю жизнь работают на нелюбимой работе, просто чтобы поддерживать свою мечту, к примеру — стать актером.
Вы знаете и без меня, что нет никакого вреда в том, чтобы работать в больших студийных фильмах, которые делают хорошую кассу. Мне нравится идея баланса в работе — хорошо сниматься в больших студийных фильмах и не только. Проще говоря, если ты не в студийном фильме, у тебя не будет возможности сниматься в независимых фильмах с маленьким бюджетом, потому что иначе эти картины не могут быть профинансированы за твой счет.
— Но вы ведь знали об этой подноготной актерской карьеры с детства, разве нет?
— И да, и нет. Двоюродная сестра моей бабушки — Грир Гарсон, она получила три «Оскара» и была номинирована семь раз. Она побила определенный рекорд — произнесла самую длинную речь во время церемонии вручения. Она длилась 4,5 минуты. Это теперь они включают музыку через две минуты. Мы не были знакомы лично, но я помню, как в 10–11 лет написал ей письмо и почти дошел до почты, чтобы отправить его, но чуть ли не в ту же минуту, когда я выходил из дома, стало известно, что она умерла.
— Значит, вы и сами во всем разобрались и неплохо с этим справились — вон как много работаете, постоянно снимаетесь по всему миру!
— Да, мы в основном снимали «Робин Гуд: Начало» в Будапеште, но нам удалось побывать и в Хорватии. Очень круто, когда есть возможность сниматься в других странах, — это объединяет актерский состав, позволяет нам узнать друг друга гораздо лучше и подружиться. Мы все так далеко от дома и наших семей, в итоге мы начинаем использовать друг друга, чтобы не сидеть в одиночестве в своих номерах в отеле. Но как же там было холодно! Пришлось надевать на себя столько слоев — шапки, шарфы и далее по списку. Оказалось, что это была чуть ли не самая холодная зима в истории Будапешта. А еще мы незапланированно поехали в Париж в последние две недели съемок — все дело в том, что одна из наших съемочных площадок сгорела дотла. Был невероятный пожар в Будапеште. Слава богу, никто не пострадал!
