«Easy» Джо Сванберга: 9 новых серий лучшего альманаха про любовь и отношения

На улицах Чикаго главный герой, уличный шустрила, Скрэп (местная звезда и рэпер Кали Скрэп) продает пластиковое барахло капризным детям: их легче уговорить, что светящиеся палочки и двигающиеся игрушки им нужны, а родители готовы расстаться с 5–10 долларами, чтобы их чадо не кричало. Устав от того, что начальнику бизнеса надо платить процент, Скрэп решает, что справится и сам — тем более полиция и прочие опасности торговли на улице останутся теми же. Скрэп берет в компаньоны для начала бизнеса приятеля Кула, работающего на автомойке, обещая ему быстрые и хорошие деньги. В какой‑то момент, можно догадаться, дело дойдет до золотой цепи в ломбарде и стриптизерш в дорогом баре.

Единственная серия «Проще простого», которая по-настоящему не удалась. Дело не только в том, что продажа уличных игрушек беднякам на главных площадях звучит как не очень живучая аллегория продажи наркотиков (город тонет от опиумных смертей последние пару лет). Но и в том, что, несмотря на все правила политкорректности и добрые намерения, черное комьюнити и его проблемы очень далеки от белого как полотно Сванберга, которого куда больше занимают семейные ценности миддл-класса. Про них он явно думает и волнуется совсем в другой степени. Невнятное, одномерное и ничем не поучительное зрелище о том, как начинаются простые пути, но не как они заканчиваются.

В компанию, которая работает с оборудованием для слежки, поступают противоположные отзывы. Кто‑то просит «самую большую камеру», чтобы повесить на заборе и успокоиться, что в дом никогда не залезут. Кто‑то, наоборот, пытается выяснить, не увешана ли его квартира жучками. Усатый сотрудник с мышиным хвостиком Хью (актер с незабываемым именем Nicky Excitement, который постоянно шутит о своей внешности) получает задание отправиться в БДСМ-клуб в качестве нижнего (то есть подчиняющегося) со своей коллегой: ему весь вечер нужно называть ее мадам Лесли (Ханна Уорд) и повиноваться ей. Вечер с черным латексом, чокерами, покорными волосатыми мужчинами средних лет и их ровесницами с плетками и в корсетах быстро перестает быть томным. Все расходятся по комнатам, и Хью с камерами в наручниках и бандаже снимает компромат на изменяющего в БДСМ-клубе мужа.

«Частная слежка» представляет выпуклыми стереотипами все, что сказано в массовой культуре про БДСМ, — от красной комнаты в фильме «Пятьдесят оттенков серого» до анекдотов про свинг-клубы и кинки-вечеринки. Оставаясь для большинства зрителей догадкой, а не личным опытом, «Частная слежка» поверхностно эксплуатирует «тему», переводя ее на язык простоватых и небогатых воображением действий — черная кожа, «кто плохой мальчик?», сосание страпона и вождение на поводке. Тот случай, когда каламбурный, вульгарный и поверхностный пересказ отдельной секс-культуры сводит живых людей, которых Сванберг так хорошо чувствует, в отдельную пародийную категорию «эти забавные животные».

Со сконцентрированным только на себе и своих эмоциях профессором Джейкобом (Марк Мэрон) мы, как и со всеми, знакомы с прошлых эпизодов 1-го и 2-го сезонов. Как мы уже знаем, Джейкоб — автор графических романов по мотивам своей жизни и любитель молодых девушек, которые смотрят ему в рот. В «Белых страницах» Джейкоба наконец нагоняет его многолетняя слабость: его бывшая студентка решила написать небольшую главу об их отношениях, пока он был ее профессором, — и, вспоминая то, как несчастливо сложились их отношения и сколько в них было злоупотреблений с его стороны, он начинает разводить панику. Конфидентка и ближайшая подруга, с которой Джейкоб обсуждает все, — Джейн (Аннабель Декстер-Джонс). Она ровесница Джейкоба, а потому находится на значительной дистанции от его опыта и переживает похожий личностный и возрастной кризис.

«Белые страницы» — о метаниях «белого успешного мужчины среднего класса», поданных через проживание чувств вины, стыда и саморефлексии. К сожалению, только возможность скандала и угроза репутации рождают у профессора внезапные сомнения о том, что он сделал. Было бы странно, если бы Сванберг, чутко реагирующий на коллективный диалог о том, что волнует каждого, воздержался от серии про нагоняющее прошлое: за ошибки в наш век прозрачности действительно приходится платить за все, пока ты живой.

Крепкий и цельный эпизод (здесь мы уже переходим к действительно сильным эпизодам «Проще простого») портится слишком оптимистичным и быстрым решением для не очень приятного и умного человека — и это, кажется, не случай главного героя, а большой аванс ему. Но от Сванберга-оптимиста трудно ждать мизантропических выводов: большинству его героев положен счастливый или хотя бы обнадеживающий финал. Сванберг не снял такой же великий и многослойный эпизод, как Лена Данэм — «American Bitch» в сериале «Девчонки», но сильно к нему приблизился.

Уставшая от постоянной работы и отсутствия личной жизни, преподавательница музыки Энни (похожая на воробушка Кейт Микуччи) договаривается с соседкой по квартире, что будет ходить на все свидания, куда ее позовут, в течение 30 дней — при помощи небезызвестного приложения для знакомств. В этом ее поддерживает Саманта — одинокая мама маленькой девочки, у которой Энни работает няней и воспитывает чужого ребенка как своего собственного, с вниманием и теплотой. Череда невразумительных свиданий очень похожа на постоянные опыты Азиза Ансари в сериале «Мастер не на все руки» — ты с надеждой ищешь совпадения и готов отдать пространство в сердце чужим людям, если там слишком долго было пусто.

Сванберг вводит учителя музыки, который любит детей как Энни, чтобы подарить ей потенциального «единственного» — кого еще нужно разглядеть. С одной стороны, твист в духе «Самая обаятельная и привлекательная» и «Свадьба лучшего друга» (счастье всегда где‑то поблизости, его надо просто увидеть), с другой — листинг самых нелепых свиданий каждого, кто решился на этот утомительный и одновременно вдохновляющий челлендж. Самое ценное в эпизоде — как Энни впускает в себя и проживает каждого пустякового собеседника в силу совершенно особенного устройства своей души. Эмпатия действительно спасает мир, но очень мешает действовать в собственных интересах.

Известная на всю Америку актриса Софи (Гугу Мбата-Роу) пару лет назад уехала из Чикаго в Лос-Анджелес, чтобы устроить профессиональную жизнь и выйти на новый уровень. Действительно, теперь она знаменитость и, кажется, отъезд был верным шагом. Возвращаясь в родной город победительницей, Софи по телефону узнает, что приносящий ей деньги и славу сериал не продлили на следующий сезон — популярный невроз современного телевидения: зрительские рейтинги, продюсерские метрики.

В момент раздрая Софи встречает Дрю (Джейка Джонсона) — мужчину, которого она покинула, чтобы уехать в Калифорнию, и ощущает знакомую близость и притяжение. Сквозь толпу общих знакомых они сбегают с вечеринки на «пару напитков» в баре: оба понимают, что это новое свидание и шанс сблизиться, понять и простить друг друга. В личном разговоре всплывают все противоречия, проговариваются вина и сожаление: тогда же Софи признается Дрю, что ее карьера моментально обрушилась, а новые попытки устроить профессиональную жизнь сопряжены со страхами неудачи и неизвестности. Дрю предлагает Софи быстро перебраться в Чикаго и взять перерыв, а заодно дать им новый шанс. Софи вспоминает, что в Калифорнии у нее остались машина, договор аренды и много других сдерживающих обстоятельств: она не готова мгновенно вернуться. Дрю чутко замечает: «Такой разговор у нас уже был», — и вспоминает, сколько боли ему причинило прошлое расставание по ее инициативе. И Софи снова будет стоять на перекрестке — успеха, который еще может с ней случиться, и мужчины, с которым она может попробовать прямо сейчас.

«Она вернулась» — отличная иллюстрация американской поговорки new person, same old mistakes: Сванберг отлично отображает вилку противоречий между синицей в руке и журавлем в небе. А еще актуальный выбор между карьерой и личной жизнью: отдаваться одновременно одному и другому невозможно. Тот случай, когда открытый финал очень на пользу истории: упущенный шанс иногда можно вернуть назад, но тебя обязательно ждет одиночество на пустом перекрестке.

Явно любимые две «крафтовые» семьи Сванберга снова в деле. Два брата — Джефф и Мэтт (Дэйв Франко и Эван Джонигкейт) — похоронили отца, страдают и не разговаривают друг с другом. Старший Мэтт уже пару лет владеет очень успешной чикагской пивоварней с огромным оборотом. Джефф наливает пиво в гараже по выходным в жилом квартале, постоянно ругается с соседями и дважды попадает в полицию. Обоих дома ждут жены с маленькими детьми — заботливые и понимающие, но тоже с амбициями. Ноэль (Зази Битз) и Шерри (Ая Кэш) еще в прошлый раз придумали прогрессивный и потенциально прибыльный семейный бизнес — делать собачьи лакомства из пивных отходов: злаковых остатков, которые иначе списали бы в утиль. Они ищут помещение под аренду, развивают бизнес, много вкладываются и стараются поддерживать друг друга на старте, но не могут договориться с нервничающими мужьями. Старший — в обиде на младшего, что он не принимает его помощь, а младшему больно, что к нему относятся как к парню, с которым надо возиться.

Этот эпизод тоже о балансе карьеры и личной жизни, но карьера тут другая — твой собственный бизнес, где ты в ответе за себя и будущее всех сотрудников и инвесторов, которых приручил. А еще детей, которых родил, и женщин, на которых женился. Сванберг (женатый и с детьми) разбирается и с гендерными ролями: кто должен делать дела, а кто — сидеть дома, кто «добытчик», а кто «хранитель очага», кому нужно дать сто очков вперед, а кому — потерпеть и молча поддержать близкого человека, пока он покоряет собственные вершины.

Самая выстраданная история сериала — что очевидно по количеству слез в кадре и хронометражу серий. Больше полутора часов такой эмоциональной насыщенности — это уже шаг в стороны «Потоков любви» и «Лиц» Джона Кассаветиса, а никакой не эпизод для Netflix. Трудный брак с двумя детьми — привязанные друг к другу, но утратившие искру Кайл и Энди (пронзительный в игре дуэт Майкла Чернуса и Элизабет Ризер), продолжают вслепую бродить в мире «открытых отношений». Когда‑то давно Энди была инициатором открытого брака из‑за пропавшего желания к мужу, но устала от мучительных связей на стороне и теперь больше всего на свете дорожит моногамией. Кайл же нашел вторую партнершу и строит с ней романтическую связь без общих планов: в его жизни все четко разделено на пожизненное обязательство (это дети) и счастливое настоящее (это его любовница). Где в этом спектре жена, они оба не знают и мучаются этим.

Как это часто бывает в пограничной ситуации, новое испытание прибывает ко времени: Энди встречает давнюю зазнобу Райана (Клифф Чемберлен) — он живет в несчастливом браке и тоже ищет поддержки, секса и флирта где‑то отдельно от семьи. Любовный четырехугольник не работает, как бы все откровенно ни говорили друг с другом: после многих лет отношений любому из них становится очевидно, что все в одной паре получить невозможно. Драйв первой влюбленности, по которому так скучаешь в зрелости, сложно вернуть, открытые разговоры про отношения только обостряют замешательство, семейный терапевт с типовым вопросом «что вы сейчас чувствуете?» не то чтобы помогает. Мир, с одной стороны, кажется еще постижимым для удовольствий, с другой — обещаний дано много. Цементом до поры до времени могут быть дети, но и цепляться за них кажется напрасным. Разваливающийся брак — закономерность или трагедия? И до каких пор надо терпеть?

Сванберг внимательно присматривается к своим героям — очень хорошим и честным, но слишком запутавшимся людям, — чтобы нащупать границу, где уходит любовь. Уйдет ли она окончательно и может ли вернуться — мы никогда не знаем. Другие люди никак не зависят от наших ожиданий, хотя и могут быть совершенно замечательными и даже как будто бы подходящими. Раскидать роли по всем и ждать, что они не захотят большего, — самое обманчивое ожидание.

Молодая лесбийская пара влюбленных девушек — режиссер монтажа Джо (Жаклин Тобони) и юная чернокожая Чейс неопределенных занятий (Кирси Клемонс) — живут вместе и размышляют, продлевать ли им совместную аренду квартиры. Джо Сванберг очень хорошо улавливает и в этом эпизоде, как общая экономика влияет на постоянный статус отношений: теряющие деньги, мыкающиеся от месяца к месяцу, платящие ренту американцы действительно живут в постоянной тревоге за свое благополучие (и об этом очень много говорят в другой серии — про «крафтовую» семью).

Совместная аренда становится моментом, когда Джо и Чейс решают прояснить отношения из‑за общего бюджета. Вечером планируется разговор, и он не предвещает ничего хорошего. Чейс делится своими тревогами о том, что еще ничего не успела узнать о жизни и своем теле, жаждет экспериментов и встреч с другими людьми и очень боится сделать партнерше больно, поэтому переезжает к друзьям на диван. Джо остается наедине с пустующей комнатой с белым потолком и правом на надежду — Чейс надо дать время разобраться. В это время Чейс исследует мир полигамной любви, общается с другими девушками и мучается ревностью и виной за то, что ушла. А Джо наконец идет на свидание со своей бывшей начальницей по ее инициативе.

Сванберг, всегда выступающий за свободу выбора, молодость и шанс для каждого разобраться, что ему нужно, смотрит на двоих молодых людей, которым кажется, что мир щедр только на время, брать нужно прямо сейчас, а любое обещание — это слишком много ответственности. Рано или поздно каждому хочется вернуться и положить голову другому на плечо, и это счастье, если плечо окажется на обычном месте. Лучший эпизод «Проще простого» о возвращении блудного сына, который может снова уйти в любой момент, и надо быть к этому готовым.