Профессор права Мария (Кьяра Мастроянни) возвращается вечером домой, расставшись со своим студентом по имени Асдрюбаль, с которым она, как сообщается, «протрахалась всю зиму». Пока Мария принимает душ, в вотсапе ей приходят сообщения от Асдрюбаля о том, что он все-таки хочет продолжить эту практику и весной. Телефон попадается на глаза Ришару (Бенжамен Бьоле) — мужу героини на протяжении четверти века. После ссоры Мария отправляется подумать о жизни в гостиницу напротив. Там ей являются призраки прошлого и настоящего: 25-летний Ришар (Венсан Лакост), 15-летний Ришар, его первая любовь, учительница музыки (Камилла Коттен), многочисленные молодые любовники Марии, мама, бабушка и даже похожий на Шарля Азнавура мужчина в леопардовом пиджаке, который представляется ее Желанием.
Автор «Волшебной ночи» Кристоф Оноре («Все песни только о любви», «Возлюбленные») чтит французские традиции. Лет сорок назад в таком кино могли сыграть Марчелло Мастроянни и Катрин Денев; сегодня играет их амальгама — дочка Кьяра, любимица Оноре. Что касается печального мужа героини, то изображающий его в зрелом возрасте певец и актер Бьоле похож одновременно на Баниониса времен «Соляриса» и Бенисио Дель Торо. Типичная, опять же, для Оноре меташутка: в нулевые Бьоле был женат на Мастроянни.
Брак — центральная тема этого фантастического водевиля. Может ли любовь выжить в таких суровых условиях? Что делать с неизбежными сожалениями? А дети — это обязательно? А секс — с ним что? Номер 212, в котором ночует героиня (также это оригинальное название фильма), отсылает к соответствующей статье во французском Гражданском кодексе: супруги обязаны хранить друг другу верность, уважать и так далее. Оноре, разумеется, полон иронии и, к счастью, не делает вид, что знает ответы на роковые вопросы — просто обсуждает разные варианты.
Действие в основном ограничено двумя квартирами через дорогу друг от друга, причем по конкретному синефильскому адресу: герои живут прямо над известным кинотеатром в районе Монпарнас (там идет последний Озон), в финале они еще переместятся в соседний бар, удачно названный Rosebud. Сам фильм между тем почти целиком снят в павильоне, что Оноре неоднократно и довольно изящно обыгрывает — паря над комнатами без потолков, демонстративно смешивая подлинное и картонное, а однажды даже представив заснеженную парижскую улицу в виде макета, над которым возвышаются гиганты-артисты. Режиссер в очередной раз экспериментирует с конвенциями своего любимого жанра, мюзикла в духе Жака Деми, и музыки тут тоже хватает: в диапазоне от Скарлатти до Барри Манилоу. Мастроянни, шагающая под «Desormais» Азнавура на начальных титрах, — вообще чуть ли не лучший фрагмент фильма.
Это очень театральное, по-французски болтливое кино (что компенсируется русским переводом, пропускающим одно слово из трех): несложно представить людей, у которых на такое аллергия. В лучшие моменты это похоже на позднего Алена Рене, в худшие — на позднего Клода Лелуша. Все ссорятся, курят в форточку и ходят в помещении, либо закутавшись в простыни, либо уже сразу в пальто. В важном эпизоде появляется божественная Кароль Буке и сообщает, что мужчины вообще переооценены. Вездесущий Венсан Лакост, как обычно, делает губки бантиком.
В отличие от прошлогоднего «Прости, ангел» с тем же Лакостом — затянутого, уязвимого, но обжигающе личного и откровенного, — в «Волшебной ночи» Оноре спокоен, игрив и, может быть, чересчур упоен профессиональной стороной фильма. Иногда это самолюбование выводит из себя. Зато порой под этими снежинками этой ночью действительно возникает магия, возможная только в Париже и только в кино.
Станислава Зельвенского
