«Я обвиняю!»: за что судили Дрейфуса, о котором Роман Полански снял фильм «Офицер и шпион»

Франция, 1894 год. Страна едва оправилась от сокрушительного поражения в войне с Пруссией (1870–1871), по итогу которой немцы захватили Париж, отняли у французов важнейшие промышленные регионы — Эльзас и Лотарингию и образовали Германскую империю. Само собой, отношения между странами были максимально напряженные. Поэтому немецкое посольство в столице находилось под постоянным наблюдением французской контрразведки. Шпионы понимали, что около здания могут крутиться их коллеги «с другой стороны» или изменники, которые готовы за деньги и убежище подорвать политическую или оборонную ситуацию в республике.

Также агенты завербовали уборщицу посольства, которая стала приносить им черновики документов, подписанные немецким военным атташе — полковником фон Шварцкоппеном. Все записи внимательно просматривал заместитель главы контрразведки майор Юбер Анри, который обнаружил, что в ряды Генерального штаба Франции был внедрен крот.

Постепенно накопилась информация, из которой следовало, что предатель — высокопоставленный артиллерист по прозвищу Дюбуа (или просто Д.), имеющий доступ к секретным документам. Также выяснилось, что он отправил немцам данные о многих укреплениях и новых крепостях. Однако понять, кто такой Дюбуа, было невозможно. И тут Анри крупно повезло: уборщица принесла ему написанное от руки донесение агента. Это была крохотная папиросная бумага без числа и подписи, зато с характерным почерком. Майор тут же сравнил его с образцами всех офицеров-артиллеристов Генштаба и составил список подозреваемых. Первым и основным оказался капитан Альфред Дрейфус.

Альфред Дрейфус родился 9 октября 1859 года в городке Мюлуз. Его отец был богатым владельцем фабрики, поэтому мальчик получил превосходное образование. В 19 лет Альфред поступил в военное училище, где получил звание лейтенанта артиллерии. Несмотря на исполнительность и педантичность продвижение по службе шло медленно. Все потому, что Дрейфус — еврей.

Антисемитизм в Европе был распространен с давних времен — от гонений во время крестовых походов в XI веке до обвинений в распространении чумы в XIV. И за шестьсот лет ничего не изменилось. Один из негласных лозунгов французской армии звучал так: «Армия своя и для своих». А евреи были чужими. Поэтому капитанский чин Дрейфус получил лишь в 1892 году, когда ему исполнилось тридцать три. Не обошлось без скандала: успешно сдав экзамены, мужчина получил неудовлетворительную персональную характеристику лично от генерала Бонофона. Тот прямо заявил, что таким, как он, не место в аристократическом обществе офицеров-христиан. В итоге Дрейфус подал протест, получил капитана и был принят на службу в Генштаб. Из нескольких сотен военных он был там единственным евреем. За два года Альфред показал себя выдающимся военным инженером и математиком, но друзей не нажил. Сослуживцы характеризовали его как гордого и нелюдимого человека, который был чрезмерно требователен как к себе, так и к подчиненным. С 1 октября 1894 года Дрейфус служил в 390-м линейном полку в Париже.

Да. Юбер Анри не скрывал своих антисемитских взглядов. Поэтому ему хватило лишь частичного совпадения в почерке. При этом когда Дрейфуса судили, министерство обороны прислало пять экспертов-графологов, и два из них заявили, что почерк обвиняемого и почерк записки — разные. Еще один оказался не уверен и затруднился с ответом.

15 октября 1894 года Альфреда вызвали к Юберу Анри в гражданской одежде. Там его арестовали. Вскоре информация просочилась в прессу. Газеты, в том числе легендарная La Libre Parole, вышли с заголовками в духе: «Пойман еврей-предатель!» Пресса также пускала в общество дезинформацию о том, что Дрейфус уже сознался в своих преступлениях, но богатые евреи решили замять дело и строят очередные заговоры, чтобы спасти своего единоверца. Франция загудела, антисемитское движение получило новую силу. Поэтому решение суда, который проходил с 19 по 22 декабря — к тому моменту Альфред уже два месяца сидел в тюрьме, — было предрешено задолго до его начала.

Во время процесса начался настоящий фарс. Все вызванные прокурором свидетели были высокопоставленными офицерами. И каждый из них вспоминал, что Дрейфус то задерживался в бюро, то подолгу рассматривал карты, то приносил на работу странный саквояж. При этом никаких прямых доказательств у обвинения не было. А сторона защиты была задавлена общественным мнением и действиями судей: те регулярно прерывали свидетелей защиты, не засчитали показания двух графологов и прочие оправдывающие Альфреда улики.

Позже выяснится, что такое поведение было следствием приказа военного министра Мерсье, который боялся потерять кресло в парламенте из‑за череды военных неудач. Стремительное раскрытие предательства могло спасти его политическую карьеру, поэтому на суд было оказано давление. Также по приказу Анри было изготовлено фальшивое письмо, которое изобличало Дрейфуса в шпионаже. Приговор был ожидаем: виновен в измене родине.

5 января 1895 года на плацу военного училища, которое ранее закончил Дрейфус, перед строем с него сорвали погоны и сломали шпагу.

17 января офицера отправили в пожизненную ссылку на Чертов остров (Диабль) — каторжную тюрьму, которая находилась на архипелаге Иль-дю-Салю. Это был самый маленький, самый северный и самый непригодный для существования участок. Фактически остров представлял собой возвышающуюся из воды скалу длиной 3 километра и шириной 800 метров.

В прощальном письме родным Дрейфус написал жене: «Дорогая, сделай все, чтобы отыскать настоящего предателя. Он же существует. Он где‑то рядом!»

Прошел год. Новым начальником военной разведки стал полковник Мари-Жорж Пикар — преподаватель Дрейфуса в училище и тоже антисемит, который был уверен в виновности своего бывшего подопечного. Казалось, дело было закрыто. Но в марте 1896-го к нему поступили новые данные от «Д.», найденные в германском посольстве. Пикар стал думать о том, что шпионов могло быть несколько. Позже его догадка частично подтвердилась. Уборщица принесла ему клочок письма, который был адресован майору и графу Фердинанду Эстерхази. Отправителем значился все тот же фон Шварцкоппен. В отрывке текста атташе просил офицера подробнее описать обсуждавшиеся ранее вопросы. Пикар начал тайное следствие в отношении Эстерхази.

Вскоре выяснилось, что Фердинанд дважды в месяц заходил в немецкое посольство, а его почерк полностью совпадал с записками от «Д.». Это значило, что Дрейфус был невиновен! Чтобы удостовериться в этом, Пикар ознакомился с тайным судебным досье и не нашел там ни одного прямого доказательства вины Альфреда. То есть тот был осужден за преступления Эстерхази. С этими данными полковник явился к министру Гонза, но получил шокирующий ответ:

Но Пикар отказался молчать. Поняв, что ему никто не поможет, он обратился к частному адвокату, жене и брату Дрейфуса, которые не переставали бороться за честное имя Альфреда. В итоге брат, узнав имя предателя, подал на него в суд, обвинив в измене Франции. А Пикар отправил все имеющиеся на Эстерхази улики в газеты. Но Гонза был прав: из‑за высокого положения в обществе Фердинанд был безоговорочно оправдан. После того как Пикар потерпел поражение, его отправили в отставку за разглашение военной тайны.

В январе 1898 года известнейший французский писатель Эмиль Золя опубликовал в газете L’Aurore (Заря») открытое письмо к президенту страны Феликсу Фору с громким заголовком «Я обвиняю!» В нем он разоблачал военную верхушку, требовал суда над командованием армии и освобождения Дрейфуса. Этот жест моментально разделил Францию на два противоборствующих лагеря: «дрейфуситов», к ним относились радикалы, социалисты и известные личности: Марсель Пруст, Клод Моне, Камиль Писсарро, Анатоль Франс, и «антидрейфуситов» — все военное сословие, националисты, клерикалы, Жюль Верн, Поль Сезанн и Анри Матисс.

После колоссального общественного резонанса президент потребовал судить Золя за клевету, но тот сбежал в Англию. Однако дело Дрейфуса вновь было открыто. Майора Анри вызвали в прокуратуру, где тот признался, что подделал письмо Альфреда, чтобы доказать его вину. Анри был задержан и 31 августа бритвой перерезал себе горло в тюрьме. Финальную точку в вопросе: «Виновен ли Дрейфус?» неожиданно поставил Эстерхази. Пока скандал разгорался, он перебрался в Англию и оттуда признался в шпионаже. Он больше никогда не вернулся во Францию и благополучно жил в Британии еще 25 лет.

Летом 1899 года в городе Ренн состоялся повторный суд. Пожизненную каторгу заменили на десять лет тюрьмы. К тому моменту Дрейфус провел на Чертовом острове уже половину нового срока и у него начались серьезные проблемы со здоровьем. Поэтому президент подписал помилование. Невинно осужденный вернулся домой. Сразу после освобождения Альфред сказал: «Мое сердце не успокоится, пока во Франции останется хоть один человек, который будет думать, что я совершил преступление». Так начался долгий процесс реабилитации. С 1903 года сторонники Дрейфуса и он сам подавали кассационные жалобы и настраивали на пересмотре дела. И 12 июля 1906 года с Альфреда Дрейфуса были сняты все обвинения. Он также был восстановлен в вооруженных силах, получил звание майора и награждение орденом Почетного легиона.

Если коротко, дело Дрейфуса предопределило вектор всего антисемитизма в XX веке, в том числе становление нацизма в Германии. Оказалось, что даже полностью ассимилированные евреи не могут быть защищены от угнетения, пересудов и подозрений.

Также дело Дрейфуса сильно повлияло на основателя Всемирной сионистской организации Теодора Герцля. Он присутствовал на суде и, услышав как толпа скандировала: «Смерть евреям!» — принял решение о необходимости создания еврейского государства в Палестине. Через полвека там родится Израиль. Он же придумал название столицы Тель-Авив, что переводится с иврита как «Холм весны».

Вскоре после реабилитации он покинул военную службу и вышел в отставку. Но в 1914 году, когда началась Первая мировая война, он вернулся и командовал фронтовым распределением боеприпасов. За заслуги и отличие Альфред получил звание подполковника и еще один орден.

Умер Дрейфус в Париже 12 июля 1935 года. Ему было 75 лет.

В фильме «Офицер и шпион» Альфреда Дрейфуса сыграл Луи Гаррель, а полковника Пикара — Жан Дюжарден.