Бритоголовый поляк Даниэль с бездонными голубыми глазами (Бартош Беленя) и вечными синяками под ними — воплощенная русско-славянская безнадега — отбывает наказание в колонии. Вокруг — реальные упыри с лицами мясников, с которыми нужно выть по-волчьи. Пока заключенные работают на лесопилке, Даниэль стоит на стреме, чтобы изнасилование одного из ребят осталось не замеченным начальником колонии. Религия — его единственная искренняя радость: Даниэль — один из любимых учеников пастора, чистым голосом исполняющий псалмы. Как в нем уживаются Бог и потворство насилию, он и сам не знает. Выпущенный по УДО, парень отправляется работать на лесопилку: никаких церковных занятий человеку с его уголовной историей на свободе не дозволяется.
Оторвавшись с друзьями в родном городе — шаурма, гопническая дискотека, порошок в ноздри до болтов в глазах, звериный секс с первой встречной, пацанская драка — Даниэль отправляется в тихий уездный городок на работу: уже в разваливающемся автобусе местный полицай разгадывает в нем бывшего зэка. На лесопилке мужики хмуро ворочают бревна, и парень отправляется за уединением в сельскую церковь: одежду священнослужителя он предусмотрительно свистнул у тюремного священника. Ему нужен второй шанс.
Представившись местной девушке Элизе (Элиза Рыцембель) выпускником семинарии, он попадает в дом к местному пастору — самому уважаемому человеку в городе, недавно похоронившему совсем молодого сына своей помощницы-прихожанки. Пастор срочно уезжает на медицинское обследование в большой город и оставляет Даниэля под вымышленным именем отец Томаш за старшего в приходе. Зная только примерно, как положено вести церковную службу, отец Томаш начинает исповедовать местных жителей, проводить мессы и помогать городу пережить катастрофу районного масштаба — гибель шести молодых ребят в автоаварии на сельской дороге: сын священника был как раз одним из них.
Маленький «Левиафан» польского розлива — кино уникальное, бережное и трагикомичное, где на крошечной земле в пару гектаров раскидывается вся Польша и шире — Восточная Европа с ее родовыми проблемами. Польшу можно заменить на Венгрию, Украину, Литву или Россию — и все останется на своих местах. Молодежная неприкаянность и проистекающие из нее преступность и наркомания, двуличие взрослых и алчность местных предпринимателей, показная богобоязненность, не мешающая треснуть ребенка по попе, когда он не слушается, — шагами отца Томаша в новом приходе мы постигаем заколдованное пространство из вселенной Алексея Балабанова, Алана Кларка или «Лица» Малголжаты Шумовской. В некоторых выходках отца Томаша угадывается троллинг Брайана из «Монти Пайтона»: думать своей головой, как быть хорошими людьми, человечество две тысячи лет спустя все еще не научилось.
Даниэль решает начать с нуля и жить по совести, направляя паству словами не из Библии, которые хотел бы услышать сам: людям свойственны недостатки и даже пороки, в каждом из нас копошатся черви, а слова расходятся с делами — «большинство приходят в церковь, чтобы их увидели соседи». В конце концов, лучший способ заставить сына бросить курить — не молиться Богу, а бросить курить родителям, а еще купить самые крепкие сигареты и заставить ребенка подряд до тошноты выкурить всю пачку. Конечно, привычнее успокоиться «Аве Марией», только не нужно потом удивляться, что все местные подростки обдолбаны по выходным.
Душеспасительное кино о том, что второй, третий и четвертый шансы даются нам каждый день — то ли притча, то ли сказка про то, что отец Томаш и Даниэль неотступно бродят за человеком с начала его истории. Отец Томаш, берущийся то за методы психодрамы, то за юродские кривляния, то за рэперскую читку, придумывает маленькое освобождающее альтернативное христианство: радоваться живым детям как чуду, с уважением хоронить врагов и окроплять церковь святой водой, танцуя как в клубе.
В его службах не найти следов католических канонов, но местные впервые за годы начинают светиться радостью понимания — имперсонатор добирается до их сердец непосредственностью и детским взглядом без гордыни. В конце концов, местные подростки открываются ему, что тратят на наркотики все свободное время, не попали на похороны, потому что были в загуле, и курят вместе с ним траву на кладбище. Бывший заключенный, только что танцевавший на провинциальном дискаче под веществами, становится тем человеком, с кем можно поговорить о слабостях. Как искупить вину перед ребенком, которого наказываешь подзатыльниками «время от времени»? «Погуляйте, покатайтесь на великах — вот ваше покаяние», — слова, которые слишком редко звучат в настоящих церквях.
Алисы Таежной
«Тело Христово» в онлайн-кинотеатрах с 19 февраля.
