От Кристен Стюарт до Паоло Соррентино: 17 фильмов о карантине от худшего к лучшему

Рейчел Моррисон известна больше как кинооператор, а не режиссер. Она снимала «Опасную роль Джин Сиберг», «Черную Пантеру», «Станцию «Фрутвейл» и была первой женщиной-кинооператором, номинированной на «Оскар» за свою работу над исторической драмой «Ферма «Мадбаунд» режиссера Ди Рис. Ее короткометражка, пожалуй, не самая запоминающаяся среди всех семнадцати работ и относится к группе фильмов, которые посвящены собственным детям (а таких немало). Моррисон, кстати, известна тем, что живет в однополом браке с 2011 года. Помимо детей, она также посвятила фильм своей маме, умершей от рака. Она так удачно смонтировала ретрокадры и недавнюю съемку, что все происходящее на экране воспринимается как единое целое.

Автор замечательного фильма о смертельном вирусе «Последняя любовь на земле» Дэвид МакКензи снимал в родном Глазго и тоже — своих детей. У 54-летнего МакКензи — рыжая девочка-подросток, увлекающаяся рукоделием, и сын, чуть помладше, который носит пижаму Тигры. Они обедают, играют, разговаривают, выходят на улицу без масок и общаются с соседями. МакКензи, впрочем, склонен рассматривать карантин как самый тоталитарный момент в новейшей истории, о чем он и говорит в последней сцене.

Единственный экспериментальный фильм в омнибусе сняла японка Наоми Кавасэ. Про Кавасэ обычно пишут, что она снимает тишайшее, предельно минималистское кино, в которое может включить документальные сцены то собственных родов, то реальные съемки смерти воспитавшей ее бабушки. Собственно, от кого ждешь линейного дневникового сюжета, так это от нее. Ан нет. Кавасэ микширует сцены весеннего дождя с кадрами бумаг, исписанных цифрами. Иногда на японские пейзажи меланхолично смотрит юноша. В этой созерцательности, впрочем, есть что‑то от европейских авангардистов, таких как Крис Маркер.

Чилийский режиссер Пабло Ларраин («Нет», «Джеки», «Эма: Танец страсти»), задумавший весь этот альманах, снял нечто среднее между короткометражной комедией и трагедией в формате скринлайф. Мужчина, живущий в доме престарелых, по видеосвязи объясняется в любви своей бывшей подружке, которой палец в рот не клади. Происходит объяснение отношений на повышенных тонах, от которого быстро устаешь. Кто‑то умилится от трогательности, кто‑то пожмет плечами. Конечно, труднее других в карантин довелось людям, пребывающим в различных пансионатах, детских домах, тюрьмах и других социальных организациях.

В доме британской режиссерки индийского происхождения Гуриндер Чадхи («Играй, как Бекхэм») постоянно весело. А на карантине стало веселее вдвойне, потому что Чадха не только все постоянно снимает на камеру, но и готовит всякие вкусные блюда, словно в ресторане. У нее двое детей, от лица которых частично снят этот фильм. Они вместе молятся, катаются на велосипеде, выгуливают собачку, делают все, что делает нормальная семья на отдыхе. Однако Чадха лучше других помнит, что пандемия коронавируса — это трагедия. От ковида умерла ее любимая тетя.

Наталия Беристайн, известная своей работой над телевизионными сериалами («Монархиня»), снимает собственную дочь, которая ведет себя достаточно по-взрослому для своего 5-летнего возраста. Девочка в состоянии не только подмести во дворе или полить цветы, но даже приготовить себе омлет, встав на стул, чтобы достать до плиты. Понятно, что во время карантина все бросились снимать своих детей, так как они не только — самое ценное, что есть, но и просто находятся в шаговой доступности.

Тем же, у кого детей нет, приходится изобретать велосипед. Или же самой сесть на велосипед, как Ана Лили Амирпур, и проехаться по пустынным улицам Лос-Анджелеса. Амирпур — авторка довольно жесткой постапокалиптической драмы «Отщепенцы», мусульманско-феминистского хоррора «Девушка ночью гуляет одна» и эпизода новой «Сумеречной зоны», поэтому к ее карантинному фильму — ожидания особые. Однако на деле короткометражка Амирпур — самая пафосная. Голос Кейт Бланшетт за кадром читает текст, в котором объясняет, что страх — это естественная человеческая реакция. Амирпур в это самое время рассекает на велосипеде по «Аллее славы» (на дворе — 15 мая), проезжая мимо всех культовых кинотеатров Голливуда. Не удивительно, что этот фильм является финальным, ведь он затрагивает важные темы: от глобального выживания до временной смерти киноиндустрии. Да и Лос-Анджелеса таким пустым, наверное, никто не видел, кроме его жителей в период пандемии.

Другая жительница Лос-Анджелеса, Кристен Стюарт, сняла фильм о том, как она не может уснуть. Известно, что в период карантина многих беспокоила бессонница. Стюарт представила на экране такой собирательный образ человека с нарушениями сна. При этом камера показывает только ее лицо, и это, надо сказать, настоящий актерский мастер-класс. Предполагается, что в помещении с ней находится ее партнерка, которая иногда задает Кристен разные вопросы, но мы ее не видим. С другой стороны — а может, это все игра воображения лирической героини, просыпающейся у себя на балконе? Это не первый режиссерский опыт Стюарт. До этого она сняла два музыкальных видео и одну короткометражку — «Пойдем поплаваем».

Режиссер «Отверженных» Ладж Ли, как и Амирпур, прибегнул к помощи дрона. Его герой, темнокожий подросток Базз, встает утром, делает зарядку и запускает свой дрон над домами Монфермея. Но квадрокоптеру Базза удается снять более интимные сцены, чем лос-анджелесские виды Амирпур. Камера подглядывает в квартиры гетто, где кто‑то обедает, кто‑то отдыхает на балконе, а кто‑то даже применяет домашнее насилие. Однако камера всех уравнивает, не морализаторствует и, словно глаз Всевышнего, наблюдает за карантинными сценами.

Себастьян Шиппер — немецкий режиссер, снявший одним дублем картину «Виктория» об ограблении банка. Интересно, что в своем коротком метре Шиппер практикуется в несколько ином жанре — истории из жизни мужчины, запертого в своей квартире во время локдауна. Герой просыпается в смятой постели, привычно чистит зубы, работает на своем ноутбуке, а по вечерам репетирует одну и ту же песню под гитару. «Что‑то со мной не так», — поет он и однажды решает бритвой пройтись по своей прическе. В следующее утро волосы еще короче. И вот уже три одинаковых героя сидят за ужином, поглощают спагетти, а потом вместе исполняют любимую песню.

Еще один скринлайф-фильм в подборке и тоже проба себя в необычном жанре. Рунгано Нионе дебютировал в 2017 году с картиной «Я — не ведьма» о девятилетней девочке, которую обвиняют в том, что она колдунья. На этот раз Нионе создал легкую комедию о том, как тяжело парам вместе сидеть в одной маленькой квартире во время карантина. Сюжет развивается при помощи чат-переписки, которую мы видим на экране. Она жалуется подругам на него, он — друзьям на отсутствие личного пространства, но обоих примиряет сбежавшая соседская собака, которую, чтобы выгулять, соседи спускают из окна в корзинке.

История про маленькую девочку, запертую в четырех стенах кабинета своего отца с любимой игрушкой — единорогом. Девочка довольно фотогеничная, поет «Белла чао», жалуется на то, что ее разъединили с собственными родителями (на экране ноутбука она смотрит на красивую фотографию семьи). Фильм получился светлый и смешной, хотя ливанская актриса и режиссерка Надин Лабаки до этого сняла довольно тяжелый «Капернаум» про мальчика, подавшего в суд на своих родителей (номинация на «Оскар-2020»).

Автор фильма «Саймон-убийца» (с Брейди Корбетом, который написал сценарий к этой короткометражке) снял почти что короткометражный хоррор. Пара женщин, воспитывающая двоих детей, выходит утром на прогулку к морю, где они обнаруживают голого мужчину (Кристофер Эббот). Найденного приводят в дом, накрывают полотенцем, однако женщин ждут ночные сюрпризы. По утру же они видят, как их гость все такой же голый купается в их бассейне. За шесть минут экранного времени Кампосу удается нагнать нешуточного саспенса.

У Мэгги Джилленхол, дебютировавшей в качестве режиссера, тоже весьма удачная короткометражка. Она — о мужчине Фрэнке (Питер Сарсгаард), живущем на окраине леса, у которого сломался тостер. Постепенно реальный мир вокруг него сходит с ума, из пруда сама выпрыгивает живая рыба, в лесу его окружает стая бабочек. В конце концов герой занимается любовью с деревом, но на рассвете его ждет шикарный подарок от цивилизации — новый тостер.

Себастьян Лелио, автор оскароносной трансгендерной «Фантастической женщины», снял и вовсе мюзикл. Перспективная актриса Амалия Кассаи (она была гостьей кинофестиваля «Меридианы Тихого» в 2018 году) поет о том, как всех достал коронавирус, тщательно дезинфицируя при этом все поверхности. Лелио, как и многие другие в этом альманахе, снимал на айфон. Получилась емкая и жизненная сюрреалистическая история о том, в каком новом мире мы все оказались.

Самую искреннюю и личную историю снял китайско-канадский режиссер Джонни Ма. Ма готовит свои первые дамплинги, находясь за тысячи километров от родины и своей мамы в День матери. Сейчас он и сам уже отец и заботится о своей семье — юной мексиканской девушке. В кадре то и дело появляются многочисленные кошки, куры и утки: Ма снимал в мексиканской деревне. Про Джонни Ма известно то, что он дебютировал на Берлинале с фильмом «Старый камень» в 2016 году, а затем год назад представил в Каннах следующий фильм — «Жить, чтобы петь». Фильм Ма — не упражнение в жанре, но опус о сыне, потерявшем связь с матерью, но сберегшем свою любовь.

Самым же остроумным в этой разношерстной компании оказался фильм Паоло Соррентино, которого представлять не нужно. Любитель глянца и гламура снял милую сказку о том, что было бы, если бы на карантине встретились папа римский и королева Великобритании. Сделал это он при помощи фарфоровых фигурок. Папа и королева танцуют, купаются в бассейне и пьют чай. Примерно в середине на фоне многочисленных бутылок с алкоголем появляется Лебовски. Карантин, как и любое другое время в истории человечества, не нуждается в морализаторстве.