В августе 1943 года на авиабазе в Новой Зеландии на ночной вылет бомбардировщика союзников напрашивается таинственная пассажирка — британский летный офицер Мод Гаррет (Хлоя Грейс Морец) с секретным заданием и ручной кладью, которая неслучайно похожа и на сумку для радио, и на переноску для домашнего питомца. Вскоре после взлета, пока самолет пробивался сквозь облака, а девушка — сквозь дремучий сексизм мужского коллектива, в ночном небе начинают появляться загадочные тени и истребители противника: Гаррет предстоит сначала отбиваться от женоненавистнических шуточек, потом от японских перехватчиков, а затем от настоящих гремлинов (да!).
Не сказать что вредоносные мифические существа, знакомые по сказкам Даля и фильмам Коламбуса, появляются совсем внезапно, поскольку о них рассказывают в самом начале фильма в открывающем анимационном ролике, пародирующем агитмультфильмы того периода (к примеру, «Русскую рапсодию», где кремлевские гремлины разбирают самолет Гитлера, летевший бомбить Москву). Таким нехитрым ходом лента китайско-новозеландской постановщицы Розанны Лян и кинокомпании, ответственной за другую безделушку под названием «Пушки Акимбо», сразу задает шутливый тон безобразия категории «B», словно вытащенного из загашника репертуара грайндхаус-кинотеатра. Стилистика подкрепляется музыкой в духе типичного жанрового карпентеркора и дешевыми визуальными приемами. Собственно, половина фильма состоит из клаустрофобных кадров Хлои Морец, запертой в башне самолета, и ее бесконечных переговоров по радиосвязи с мужским экипажем воздушного судна с говорящим названием «Дурацкая затея».
Символично и то, что из февраля 2021-го «Воздушный бой» напоминает типичную ситуацию в Clubhouse, когда девушка с инвайтом резко ворвалась в комнату с токсичными спикерами, ей тут же указали место внизу, не успела она нацепить наушники, как во время разговоров ей отключили микрофон (ровно это происходит в фильме, пока не заканселят всех обидчиков). Хлоя Морец остается на высоте в рамках этого сумасшедшего неправдоподобного моноспектакля: уверенно жонглирует 15-страничными диалогами, но ей по разряду определенно больше идет играть боевые эпизоды, чем мелодраматические.
Абсурд нарастает с каждой минутой, так что ближе к концу фильма происходящее на экране достигает просто мультяшного уровня утрирования (все-таки неслучайно фильм начинается с анимации). Гремлины перестают быть главным аттракционом фильма и вскоре меняются местами с Хлоей Морец, которая уже вместо чудищ сама начинает карабкаться по фюзеляжу на полном ходу (намек на то, что это общество само превращает ее в такого же монстра). Эпизод с батутным отскоком от взрыва обратно в люк самолета просто обязан войти в историю как один из самых нелепых воздушных трюков в кинематографе.
Сценарий, кстати, тоже не первой свежести: перед нами вариация на тему классического эпизода «Сумеречной зоны» «Кошмар на высоте 20 000 футов», неоднократно обыгранный последователями, в том числе в нынешней реинкарнации «Зоны». Первоначальный драфт «Воздушного боя» написал потомственный кинематографист Макс Лэндис (автор «Ультраамериканцев» и «Детективного агентства Дирка Джентли»), чей отец в свою очередь участвовал в перезапуске «Сумеречной зоны» в начале 80-х, где тоже переснимали сюжет про гремлина. Однако вскоре после запуска проекта Лэндиса-младшего публично объявили абьюзером, а сценарий решили отдать на ревизию в женские режиссерские руки Розанны Лян. Она слегка переписала финал, сменила имя героини и перенесла сюжет в родную для себя Новую Зеландию, добавив немного местного колорита и иных акцентов. Все остальное осталось на месте, поэтому Лэндиса решили не удалять из титров (по правилам Гильдии сценаристов).
Несмотря на счастливое завершение проекта, на нем все равно лежит тень от того обстоятельства, что столь заряженный фем-боевик сняли по сценарию предполагаемого насильника. Эта червоточина особенно остро чувствуется в столь жанровом и простодыром произведении, в котором все аллюзии видны с высоты птичьего полета. Когда гремлин просовывает свой хвост в отверстие в иллюминаторе, нам недвусмысленно намекают, что чудовища олицетворяют собой все то насилие, от которого бежит главная героиня. В принципе гремлины еще со времен военных суеверий и сказки Даля выступали аллюзией на источник любой неизвестной проблемы, вызывающий чувство уязвимости, которое особенно остро чувствуется в запертой железяке, летящей по воздуху. Неслучайно американские военные летчицы времен Второй мировой войны позаимствовали из мультиков «Диснея» женскую особь гремлина по имени Фифинелла в качестве своего официального талисмана.
При этом в «Воздушном бое» за версту чувствуется попытка рассказать историю о сильной женщине от человека, который, кажется, прочитал только вики-страницу о феминизме.
Возможно, если бы этот фильм изначально сочиняла женщина, то все было бы совсем по-другому. В свой черед Розанна Лян крепко держит режиссерский штурвал, ей удается благополучно приземлить эту махину, у которой буквально детали отваливаются на полном ходу, а веселый кринж то и дело выскакивает как монстр из табакерки.
С другой стороны, то, как Лян все обставила в финале с офицерской улыбкой Мадонны на фоне полыхающего патриархального мира, тоже выглядит весьма смехотворно. Из‑за ощутимого внутреннего раздрая внутри произведения, наслоения двух концепций и разнородных элементов фильм в своем метаизломе как будто сам до конца не определился, где должно было быть смешно, а где уже скорее неловко. Фильм оказывается на грани дурного и хорошего, сумбурного и осознанного, постыдного удовольствия и того, что превосходит все наши ожидания. Его запала едва хватает на полтора часа, но он их вполне стоит. Поскольку фильм в своем крутом пике теряет все ощутимые ориентиры, то заслуживает своей обнуляющей оценки, словно все остальные баллы скрутили гремлины, чтобы зритель сам нащупал другое измерение не только для глаз и ушей, но и для разума. Добро пожаловать в сумеречную зону.
Максима Сухагузова
