— Патти, значительную часть своей режиссерской карьеры вы посвятили драмам о судьбах женщин (фильм «Монстр», сериал «Убийство». — Прим. ред.). Чем вас зацепили Чудо-женщина и жанр кинокомикса?
Дженкинс: Я люблю фильмы про супергероев, особенно те, где персонаж борется со своими способностями. Мне нравится вопрос о критериях добра и зла. Вдобавок я действительно огромный фанат Чудо-женщины, многие выпуски комиксов про нее я знаю наизусть, разбираюсь в лоре, истории, персонажах. То же самое я могу сказать и про Галь. Именно поэтому в сиквеле она выступила также в роли продюсера.
— А это что‑то поменяло?
Дженкинс: Вообще нет! Галь — моя самая близкая соратница на съемочной площадке. Просто теперь ее замечания к процессу создания фильма стали иметь более осмысленный и веский характер.
Гадот: А для меня изменилось многое! Патти верно отметила, что никто так хорошо не знает Чудо-женщину, как я и она. Просто раньше я ее только изображала, находясь в стороне от процесса производства всего проекта. Теперь, задолго до съемок, я и Патти вместе придумывали сюжет, думали над видеорядом, локациями, костюмами. Было интересно!
— Почему фильм происходит в 1980-е? Вы вкладывали в этот временной период какое‑то заявление?
Дженкинс: Я хотела сделать так изначально, но сеттинг 80-х не очень подходил для ориджина и старта всей истории. Сейчас, когда люди наконец узнали про Диану и ее становление, мы можем поместить ее в разные обстоятельства.
Вообще, Чудо-женщина для меня — герой конца 70-х — начала 80-х. Именно тогда она стала мегазвездой комиксов и телешоу. Поэтому Диана — если так можно выразиться, некий символ ушедшей эпохи. Вдобавок там ведь по сюжету прошло полвека,
Пайн: Не стоит также забывать о том, насколько это было удивительное время! Извините, что вот так вклиниваюсь в разговор. Рейган стал президентом, объявив США центром мира, реклама просто везде, финальный этап холодной войны…
Дженкинс: Да! По историческим меркам ведь прошло всего ничего — 36 лет. Но в разрезе человеческой жизни это значительный срок, который может служить метафорой, способом говорить о мире сегодня. А еще это фильм про одиночество. Диана одинока. Ее друзья, ее любимый человек — все мертвы. Даже наши злодеи (речь про двух антагонистов сиквела «Чудо-женщины»: Макса Лорда и Минерву. — Прим. ред.) — это абсолютные порождения своего времени, которых пожирают неуверенность в себе и отсутствие близких.
— Вы сказали, что «Чудо-женщина: 1984» — во многом история про сегодня. Тогда почему в первой части Диана представляет собой сильную женщину в прямом смысле. А в продолжении она теряет свои способности и начинает зависеть от персонажа Криса Пайна?
Пайн: Я бы не относился к этому так серьезно! Ход с потерей способностей, по-моему, сделан для того, чтобы создать химию между героями. То есть мой персонаж впервые по-настоящему начинает волноваться за женщину, которую любит, потому что ее состояние… ну, иррационально. Понимаете? Когда он видел ее в последний раз, эта девушка могла без проблем защитить себя вообще практически от всего на свете. Она открыто выходила на пространство между траншеями противников и чувствовала себя вполне нормально.
Гадот: Согласна! Когда Диана стала терять силу, ставки сразу взлетели до небес.
Дженкинс: В комиксах Диана никогда не была всесильной. Никто не всесилен. Даже Супермена можно победить с помощью криптонита.
— Тогда что вы можете рассказать про главного антагониста? Мне показалось, что с ним связан определенный посыл — мужские желания погубят мир. Там и война начинается, и цены на нефть скачут. В то время как женское желание — просто стать уверенной в себе.
Дженкинс: Слушайте, мне просто очень нравится Макс Лорд. Это интересный злодей-шоумен, который не обладает суперспособностями, но умеет насолить вообще всем. Его очень хорошо изобразил Педро Паскаль. Этот персонаж известен тем, что с его появлением обычно меняется ход истории. И мы использовали его в качестве катализатора сюжетного конфликта.
Пайн: Педро играет просто красиво, в своей яркой, интенсивной, широкой манере. Он веселится, он прекрасно проводит время на съемках, но также мне показалось, что это для него личная и выстраданная работа. Причин не знаю — жаль, что сам он никак прокомментировать не может.
— Я заметил, что Галь почему‑то много молчит. Скажите, что больше всего запомнилось вам в фильме?
Гадот: Думаю, что броня.
Дженкинс: О, да!
Гадот: Когда Патти и Линди (Хемминг, художник по костюмам. — Прим. ред.) показали мне первые наброски золотых доспехов и их изображения в комиксах, я была просто в шоке. Это по-настоящему легендарный артефакт, созданный очень уважаемым художником комиксов Алексом Россом, и, конечно, мне очень повезло, что именно мне довелось первой представить киноверсию этих доспехов.
Они играют очень важную роль в истории, сюжетной линии моей героини и ее развитии. Нам потребовалось немало времени, чтобы найти правильный баланс между удобством и внешним видом костюма, потому что он состоит из множества элементов, но я очень довольна результатом и надеюсь, что фанаты его тоже высоко оценят.
Дженкинс: Мне очень понравилась броня, которую для Дианы придумал Зак Снайдер. Но наша версия, по-моему, куда более элегантная, практичная и даже повседневная — многие женщины могут носить такую каждый день. В этом, кстати, и кроется смысловая нагрузка фильма — в современном мире каждый может быть героем.
Ранняя онлайн-премьера «Чудо-женщины: 1984» уже доступна в Okko.
