В XXIII веке юноша Тодд (Том Холланд) — самый младший житель небольшого поселения землян на планете, которую называют Новый Свет. Выглядит все это, действительно, как Америка времен колонизации: люди живут в лесу, ездят на лошадях, носят шляпы, занимаются сельским хозяйством, слушаются мэра (Мадс Миккельсен) и священника (Дэвид Ойелоуо). Но есть два нюанса.
Во-первых, в поселении нет ни единой женщины — все они, включая мать Тодда, вроде бы погибли в войнах с аборигенами. Во-вторых, на этой планете мысли мужчин звучат вслух: голову каждого окружает лиловое облачко, которое издает звуки и даже складывается в картинки, мигом выдавая любые тайны, — хотя у некоторых получается контролировать этот поток, так называемый Шум. У женщин же никакого Шума нет; Тодд имеет возможность впервые в этом убедиться, когда с неба падает решительная молодая блондинка Виола (Дейзи Ридли), летевшая в авангарде второй волны переселенцев с Земли.
Сейчас почти про любой большой кинофильм можно сказать, что у него сложная судьба, но у «Поступи хаоса» она складывалась драматически еще до всякой пандемии. Экранизацией этой очередной подростковой сайфай-трилогии, написанной англо-американским автором Патриком Нессом, в Голливуде начали заниматься десять лет назад, причем первый вариант сценария написал, как ни сложно сейчас в это поверить, Чарли Кауфман. Режиссером в итоге стал Даг Лайман («Идентификация Борна», «Грань будущего»), съемки прошли в 2017 году, потом что‑то переснимали (что редко хороший знак), потом откладывали. В общем, годовая ковидная задержка в конце пути — это только последний удар. В данный момент этот стомиллионный фильм обреченно проваливается в прокате под посвистывание критиков.
Между тем он не так уж безнадежно плох — скорее, может быть, не достаточно хорош. Одна из проблем заключается в том, что центральное изобретение Несса — мысли вслух — просто не очень кинематографичное (зато понятно, что кроме чека заинтересовало тут Кауфмана). В нынешнем виде, по крайней мере, постоянное бормотание Холланда выглядит монотонно и со временем мутирует в не очень смешную назойливую шутку на тему «чего хотят мужчины»: поскольку у фильма детский рейтинг, герой все время мечтает о поцелуе «космической девушки». Вдобавок не до конца понятно, как это все работает (Миккельсен, например, силой мысли изображает забор), от чего иногда возникает ощущение жульничества.
Сама история — до ужаса предсказуемая, поскольку собрана из пыльного конструктора young-adult-антиутопий: репрессивное общество взрослых со скелетами в шкафах, особенный тинейджер (в книге главному герою вообще 13), безумный проповедник, отважная гостья, квест в далекий край, мир оказывается куда больше, чем представлялось, аборигены, может быть, тоже не так плохи, и так далее, и тому подобное. Из‑за похвального, в принципе, желания втиснуться в сотню минут по всему фильму зияют заметные пропуски (плюс заготовки для сиквелов, которых, конечно, никогда не будет) — хотя в том, что осталось, можно было бы и взвинтить темп, и что‑то сократить (линию с собачкой, скажем) или убрать вовсе (сына мэра, например).
При этом Даг Лайман, как мы знаем, — очень мастеровитый жанровый режиссер (не пропустите при случае его коронавирусный ромком «Локдаун»), и фильм, по крайней мере, не становится пыткой тяжеловесными идеями типа «что же такое быть мужчиной?». Все время — какое-никакое действие, пейзажи, шуточки.
Самое любопытное, наверное, — пусть и не новое еще со времен первых «Звездных войн» — перенос на другую планету этики и эстетики Дикого Запада. В мирном сосуществовании бластеров и мотыг есть какая‑то сермяжная правда о неизменности человеческой природы. Еще трудно не заметить, что все вокруг выглядят как банда Джесси Джеймса и только двое мужчин, воспитавших Тодда, — как образцовая бруклинская гей-пара, профессор-лингвист и тату-мастер, скажем. Миккельсен в огромной рыжей шубе похож на Уоррена Битти в «МакКейбе и миссис Миллер». Дейзи Ридли космическим вестерном тем более не удивишь.
«Поступь хаоса» — неточный перевод: речь идет о том, что человек с открытыми всему миру мыслями превращается в «ходячий хаос». Пожалуй, еще немного мыслей и еще немного хаоса — как раз то, чего не хватило этой интересно задуманной и симпатичной, но примитивной картине.
Станислава Зельвенского
