В 1980-е годы корейская семья, лет десять как эмигрировавшая в Калифорнию, переезжает оттуда в глухой штат Арканзас: глава семьи Джейкоб (Стивен Ен) рассчитывает разбогатеть, выращивая корейские овощи для продажи в специализированных магазинах. Таким образом, они оказываются в доме на колесах практически в чистом поле, и Джейкоб разбивает неподалеку грядки. Параллельно он вместе с женой Моникой (Хан Е Ри) работает на инкубаторной станции. Монике, привыкшей жить в городе, все здесь не нравится, и отчасти от тоски, отчасти чтобы кто‑то приглядывал за детьми — Дэвидом, лет шести-семи, у которого слабое сердце, и Энн, чуть постарше, — она выписывает из Кореи свою маму (Юн Е Чжон).
Этим скромным фильмом внезапно сорвал банк малоизвестный 42-летний американский режиссер Ли Айзек Чун. В 2007 году его дебют «День освобождения», снятый на коленке, как ни странно, в Руанде, был отмечен на фестивалях, а потом он поставил еще пару картин, но в последние годы настолько не преуспевал, что уже собирался сменить профессию. И на прощание сделал полуавтобиографическую «Минари» о своем детстве в Арканзасе; фильм подхватили инди-воротилы A24, он победил на «Сандэнсе», получил несколько десятков призов, а сейчас является всеобщим любимцем и одним из фаворитов «Оскара» с шестью номинациями (лучший фильм, режиссура, сценарий, две актерские номинации и саундтрек). Чун, соответственно, не ушел из кино, а теперь выбирает между большими проектами и скоро наверняка будет ставить что‑нибудь если не у «Марвела», так у Legendary.
Что, в общем, перекликается (не без иронии, возможно) с содержанием его фильма, который посвящен американской мечте в эпоху Рейгана. Это сентиментальная семейная комедия, порой заставляющая вспомнить классические мелодрамы о тяжелой жизни переселенцев в Новом Свете. Плюс непривычный в этом контексте азиатский колорит: герои общаются в основном по-корейски, иногда переходя на английский и обратно в пределах одной фразы. Дело происходит в районе плато Озарк, но не все семьи с двумя детьми перебираются туда, чтобы отмывать миллионы мексиканской наркомафии. Основная работа Джейкоба и Моники не очень гламурна даже по местным меркам: они разглядывают для сортировки (у которой есть зловещая сторона) половые признаки цыплят.
Чун принял естественное в данных обстоятельствах решение снять «Минари» главным образом с детской перспективы, которая позволяет наблюдать за тремя взрослыми героями, родителями и бабушкой, с безопасного расстояния, не занимая сторон: когда речь заходит о возможном расставании, на вопрос «С кем ты бы ты хотел жить, с мамой или папой?» Дэвид честно отвечает: «Не знаю». Фильм тоже соблюдает этот баланс, с абсолютным сочувствием относясь и к амбициям работающего на износ Джейкоба, и к драме Моники, которая разрывается между собственными (и детей, конечно) интересами и необходимостью следовать за упрямым мужем.
Из‑за этого взгляда снизу мы слышим лишь считаные разговоры взрослых между собой, и автор не успевает глубоко копнуть ни одну из затронутых тем — ни трение между рудиментарным, но все же оставшимся в этой семье традиционным укладом и американским образом жизни, ни проблемы религиозности, ни особенности именно дальневосточного эмигрантского опыта. Бабушка — безусловно, очаровательный персонаж, но она, по правде говоря, недалеко отходит от тропа «веселая азиатская старушка». Как остается карикатурным и единственный заметный местный житель в исполнении Уилла Паттона — очень душевный и набожный разнорабочий с тяжелым, как нам настойчиво намекают, прошлым.
Но иногда глубоко копать необязательно — собственно, ровно в этом мораль фильма. Минари — какая‑то съедобная корейская травка, которая прекрасно растет как сорняк у ручья, пока Джейкоб потеет кровью над репой: успеха можно добиться разными путями, главное — жить дружно.
И смешной, трогательный, оптимистичный маленький фильм Чуна — crowd-pleaser и, конечно же, большой успех на своей грядке.
Станислава Зельвенского