Что смотреть в сети: женщины в окне, в земле, в криогенной камере и в Париже

Гонка за «Золотой малиной» уже началась, и один из ранних фаворитов — тоскливый, нелепейший триллер Джо Райта по бестселлеру А.Дж.Финна. Драматическая производственная судьба «Женщины» (досъемки, переносы, скандалы вокруг писателя и продюсера) едва ли объясняет или извиняет то, насколько тотально, обескураживающе плох этот фильм, которому не помогла даже пандемия, внезапно сделавшая тему городского заключения сверхрелевантной.

Эми Адамс играет психолога-агорафоба; она не может выйти на улицу, целыми днями смотрит нуары, подглядывает за соседями и играет с котом, а однажды видит в доме напротив убийство — все вокруг, однако, говорят ей, что она ку-ку. Будь это просто скромный стотысячный оммаж Хичкоку — ладно, но «Женщина» надувает щеки так, словно это какая‑то революция в жанре. Еще бы: возможно, героине все кажется! А возможно, нет! Невероятно. В титрах толпа звезд: Гэри Олдман, Джулианна Мур, Дженнифер Джейсон Ли, Трейси Леттс (он же сценарист), Энтони Маки и Уайатт Расселл (сразу два Капитана Америка), но у кого‑то одна сцена, у кого‑то (Ли, Маки) по сути — ноль. Куча бессмысленно красивеньких кадров, при этом ни одной секунды не кажется, что эта квартира находится в городе, а не в павильоне. В целом похоже на фильм «Отец», но тот был повеселее.

Еще один клаустрофобический триллер, более увлекательный: Мелани Лоран просыпается внутри криогенной камеры и пытается понять, кто она и как там оказалась; тем временем в установке стремительно падает уровень кислорода.

Очередной «хай-концепт» голливудского француза Александра Ажа про женщину в опасности — на этот раз с уклоном не в хоррор, а в фантастику. Как часто бывает, фильм, построенный на одной центральной загадке, многовато ходит кругами в первой половине, проседает в финале и, кажется, был бы эффективнее в виде получасовой короткометражки. Впрочем, Ажа — мастер прямолинейного саспенса и грамотно ведет нас от одного сюрприза к другому, позволяя себе даже сентиментальные отступления. Когда‑то в главной роли должна была лежать Энн Хэтэуэй, потом Нуми Рапас, а потом проект переехал во Францию — Лоран молодец, но главное, что криогенная камера теперь разговаривает голосом Матье Амальрика.

А это, наоборот, антилокдаун-кино: психоделический хоррор, который популярный в узких кругах британец Бен Уитли написал прошлым летом и снял за две недели на свежем воздухе. По фильму в Англии, где свирепствует вирус, ученый в сопровождении девушки-лесника направляется вглубь леса к своей коллеге, которая изучает там аномально плодородную землю. Но выясняется, что коллега занята не битвой за урожай, а попытками найти общий язык с разумной грибницей, и тем же увлечен разбивший лагерь неподалеку ее бывший муж — психопат.

Возвращение Уитли к корням фигурально и буквально: жуткая лесная сказка, в которой слышны, с одной стороны, отзвуки эха Тарковского и Кубрика, а с другой — вопли из ритуальной расчлененки. Интересно, что артистка Торчиа успела сыграть и в «Солнцестоянии». Очевидно малобюджетное и по мелочам неряшливое, но впечатляющее путешествие к сердцу тьмы, фильм и смешной, и завораживающий, и очень неглупый — Уитли нашел возможность поговорить об эпидемии со стороны насколько неожиданной, настолько и логичной. Бонусом — самое активное использование стробоскопа за пределами фильмографии Гаспара Ноэ.

И еще один удивительный, смутно актуальный для смутного времени фильм — дебют испанского клипмейкера по имени Чино Мойя. Это сюрреалистическая басня, в которой как бы сосуществуют два мира: безрадостно анонимная современная реальность и совсем уж беспросветный кровавый кошмар в декорациях постапокалиптического советского пейзажа. Эти пространства физически сообщаются, и через довольно извилистый нарратив в духе «Сумеречной зоны» мы узнаем три поучительные истории про три разрушенные семьи. Ключевые слова — Терри Гиллиам, Кафка, Гофман. Тоталитарные руины — из Сербии и Эстонии (плюс компьютер, конечно). За кадром — пульсирующая электроника в духе 80-х. Это странный опыт и, безусловно, не кино для свидания, но вылезти из этого фильма еще сложнее, чем в него погрузиться.

Печальная комедия, или, если угодно, эксцентрическая драма, про великосветскую нью-йоркскую вдову (Мишель Пфайффер), которая, узнав, что у нее совершенно кончились деньги, вместе с сыном (Лукас Хеджес) отправляется в Париж, где подруга предложила ей пожить в своей пустующей квартире.

Из такой завязки можно было бы двигаться в самых разных направлениях, но режиссер Азазель Джейкобс («Терри») выбирает вообще не движение, а задумчивое стояние у окна с видом на парижский бульвар. Похоже на Уэса Андерсона и второй сезона сериала «Патриот». Фигурируют кот, в котором живет душа покойного супруга героини, клошары, гарсоны, медиум, много купюр по сто евро, Исаак Де Банколе («Пределы контроля») в роли детектива. Вдова полна усталого сарказма, ее сын — чрезвычайно вялый молодой человек (Ходжес смешно рифмуется с собой же в «Пусть говорят» Содерберга). Может показаться, что за идиосинкратической манерностью слишком часто скрывается пустота, и самой распространенной реакцией на этот фильм будет, вероятно, раздражение. Что ж, дело вкуса и темперамента. Никто не станет спорить, что Мишель Пфайффер тут сногсшибательная; это, конечно, самая эффектная ее роль за много-много лет.