Глисоны, Куган и снова «Внутри девятого номера»: 5 свежих британских комедийных сериалов

Спустя двадцать лет после нечаянного убийства в прямом эфире (речь идет о событиях сериала «Knowing Me, Knowing You with Alan Partridge») самый неловкий английский телеведущий Алан Партридж все-таки вернулся в прайм-тайм. Еще невероятнее выглядит тот факт, что после шести серий чистого кринжа передачу «На этот раз с Аланом Партриджем» продлили еще и на второй сезон — и это несмотря на то, что соведущая в какой‑то момент ушла из студии со скандалом, а с Партриджем назначил зловещую встречу сам гендиректор Би-би-си.

Да, разумеется, Партридж — это вымышленный персонаж (его уже больше тридцати лет великолепно играет Стив Куган), однако создатели предлагают следить за его карьерными перипетиями как за реальной биографией — будь то эфиры на провинциальном радио («Mid Morning Matters with Alan Partridge») или опубликованная в виде осязаемого тома в твердой обложке автобиография («I, Partridge: We Need to Talk About Alan»). Впрочем, историю Партриджа едва ли можно назвать документально убедительной, эта вселенная скорее смешит своей несуразностью, невероятностью самого факта живучести этого недотепы в качестве профессионального, гм, журналиста.

Эфир «На этот раз с Аланом Партриджем» визуально ничем не отличается от реального эфира какого‑нибудь утреннего или вечернего шоу: то же ослепительно яркое освещение, те же пластиковые декорации и неестественные улыбки. Однако все эфирное пространство оказывается под завязку наполнено визуальными гэгами (соведущий Партриджа Саймон Дентон снова использует самый неэффективный в мире графический интерфейс для обратной связи с телезрителями), каламбурами (в одном из эфиров проходит благотворительная акция: Алан должен естественным образом ввернуть в монологи как можно больше названий песен Queen) и физической комедией (один из сегментов — натуральный немой слэпстик: Алан ведет репортаж из обители хранящих обет молчания монахов, где переживает нервный срыв в прямом эфире, оказавшись бессильным перед одной вечно закрывающейся перед носом дверью).

Увы, комедию Партриджа нельзя назвать актуальной: это скорее впечатляющий практикум по выверенным еще в 1990-е лекалам — модели шуток лишь продолжают идеи шоу «The Day Today», где впервые появился Партридж и из которого по итогу вышло пять номинированных на «Оскар» сценаристов (включая Армандо Ианнуччи и самого Кугана). Несмотря на богатый на новости прошедший год (коронавирус и Брексит, помните такие?), создатели как будто нарочно не касаются актуальной повестки (впрочем, Партридж явно держит в уме хештег #MeToo, иначе не объяснить его крайне неловкое общение со всеми коллегами женского пола). Символично также, что и новые комедийные голоса в шоу оказываются на заднем плане: во втором сезоне снимается виднейшая комедиантка нашего времени Наташа Деметриу, однако ее ни разу не показывают в кадре целиком.

Третий сезон ситкома «Материнство» растерял в авторах (вслед за опальным мэтром Грэмом Лайнханом из команды сценаристов ушла востребованная за океаном Шэрон Хорган) и эпизодах (на этот раз всего пять серий — минус одна в счет, видимо, прошлогоднего рождественского спешела), зато приобрел в комедийной плотности и драматической выверенности.

Завязка все еще незамысловата: группа мам и один папаша-гиперопекун из родительского чатика попадают в нелепые ситуации между школой и разнообразными внеклассными мероприятиями. Сами дети в сюжете практически не принимают участия — инфантильности и бестолковости, которую демонстрируют их родители, для ситкома хватает с лихвой. Типажи последних подобраны просто идеально: напомним, что, кроме сверхчувствительного отца Кевина, главные герои — это комично безэмоциональная Лиз, пребывающая в вечном состоянии взбалмошного невроза Джулия, сильная черная женщина алкоголичка Мег и, наконец, предприимчивая стерва Аманда, по-своему трогательная во время арки с разводом. В общем, в каждом из этих героев зрители увидят частичку себя.

Сценаристки Холли Уолш, Хелен Серафинович (ранее известная как Хелен Лайнхан — бывшая жена Грэма Лайнхана и сестра Питера Серафиновича; для гиков британской комедии это примечание проходит в категории действительно интересных фактов) и Барунка О’Шонесси эффектно совмещают абсурдизм и актуальность сюжетов, сюрреалистичность и эмоциональную точность происходящего. Сезон стартует с серии про эпидемию педикулеза, остроумно высмеивающей пандемию коронавируса; включает в себя арку с одержимостью Джулии случайным строителем, ремонтирующим ванную, и заканчивается большим благотворительным вечером, где сериал на время превращается в трогательную мелодраму. Как и все лучшие британские ситкомы, эти пять коротких серий производят впечатление настоящей ручной работы.

За шесть сезонов сериал-альманах «Внутри девятого номера» воплотил на экране невероятное множество разнообразных сюжетов копеечных жанров — от готического хоррора в проклятом доме и немого слэпстика про ограбление до десктоп-триллера про множественные личности и хеллоуинского фаунд-футаджа, разыгравшего зрителей Би-би-си в прямом эфире. В каком‑то смысле это «Черное зеркало» здорового человека: конечно, эти сюжеты относятся не к футурологический научной фантастике, а к старомодному детективу, саспенсу и мистике, однако в жанровых историях с неожиданными поворотами и шокирующими концовками непретенциозные сценаристы «Девятого номера» Рис Ширсмит и Стив Пембертон давно превзошли напыщенного пошляка Чарли Брукера.

Ключевое отличие «Внутри девятого номера» от конкурентов — то, что этот сериал принято относить к комедийному жанру; но это скорее по привычке. Да, у Пембертона и Ширсмита комедийный бэкграунд, но здесь они пишут и сами разыгрывают истории с реальным сюжетным напряжением и драматическим весом. Да, в главных ролях здесь можно увидеть звезд комедии (в шестом сезоне, например, снялись начальник из «Пип-шоу» Патерсон Джозеф и сестра из «Дряни» Шан Клиффорд), но они, как и сами создатели, играют свои роли скорее в драматически-театральных, нежели ситкомных традициях.

К шестому сезону такой сериал не мог не настигнуть кризис идей, но создатели это явно и сами осознают. В первой серии героиня объясняет концепцию действия, обращаясь к зрителям напрямую:

Нужно отметить, что этот монолог идеально описывает ситуацию с сериалом. Тарантино с театральными масками — это и правда остроумная концепция (Пембертон и Ширсмит — комики-интеллектуалы), при этом на практике серия оказывается чуть ли не самым необязательным и пустым зрелищем за все годы сериала в эфире. В следующих эпизодах уровень выравнивается: подряд идут компетентные вариации на тему триллера про одержимого фаната (сталкер шантажирует фэнтези-шоураннера, чтобы тот переснял заново скандальный финал популярного сериала — ничего не напоминает?) и триллера про вуайеризм (ревнивый муж нанимает профессионального чтеца по губам для наблюдения за женой и ее знаменитым коллегой-адвокатом).

Однако кажется, что по-настоящему забавным и развлекающим «Девятый номер» остается именно за счет готовности создателей идти на художественные риски, а не просто тиражировать рабочие копеечные сюжеты.

Веселая работница кинотеатрального буфета по пьяному делу проводит ночь с красивым незнакомцем из ночного клуба, по иронии не узнав в нем знаменитую кинозвезду. Следующие шесть серий герои будут бесконечно сходиться и расходиться, попадать в неловкие ситуации и переживать недоразумения, связанные с неравным социальным статусом, но зрителям уже с первых кадров должно быть понятно, что им суждено быть вместе — романтическая химия и непринужденный взаимный стеб не дадут соврать.

The Guardian хвалит сериал «Starstruck», написанный дебютанткой Роуз Матафео и с ней же в главной роли, за якобы свежесть взгляда, но, по правде говоря, это абсолютно старомодный и знакомый в деталях ромком. Завязку он берет из «Ноттинг-Хилла» Ричарда Кертиса (окей, здесь это не продавец книг и голливудская актриса, а продавщица попкорна и актер), продолжается как оммаж «Четырем свадьбам и одним похоронам» того же Кертиса (это тоже эллиптичное повествование, где каждая серия происходит в новом времени года, когда группа друзей собирается по какому‑нибудь поводу) и заканчивается как новелла из кертисовской «Реальной любви» (то есть на Рождество).

Да, Роуз Матафео — миллениалка, а еще эмигрантка из Новой Зеландии и наполовину самоанка, а ее экранный партнер — индиец Никеш Пател (в реальной жизни он совсем не так знаменит, как на экране; ранее вы могли его видеть разве что в ремейке все тех же «Четырех свадеб и похорон»). Но сами по себе эти демографические характеристики не обеспечивают никакой драматической новизны, если все действие разворачивается в заранее известном такте и знакомом ритме.

С другой стороны, все эти классические наработки гетеронормативного сказочного ромкома — все еще целиком рабочие. Герои здесь обладают вполне ощутимым обаянием, их друзья — тоже приятные молодые люди, а сюжет легкий и динамичный (шесть серий по 20 минут — это ровно те же два часа свадеб и похорон с Хью Грантом). Пожалуй, для в меру приятного убийства времени больше ничего и не нужно.

Бородатое дитя возраста Иисуса по имени Фрэнк живет в Ирландии в мамином доме и пытается снова завоевать сердце бывшей. Перед вами безработный лузер, считающий себя гениальным музыкантом. В свободное от прокрастинации над гитарой время Фрэнк понукает своим бесхребетным дружком Дуфусом (то есть буквально человеком по имени Лох). Вместе молодые люди (их играют рыжеволосые артисты Брайан и Доналл из знаменитого клана Глисон) по законам жанра ситкома то и дело влипают во всякие чернокомичные и травмоопасные ситуации. Например, в пилоте замешаны боксерский ринг и церковное отпевание.

Увы, бритком с ирландским колоритом «Фрэнк из Ирландии» — это прямо-таки эталон несмешной комедии. Дело не в самой завязке и сценарных концепциях — те в меру рабочие (скажем, тут есть серия — оммаж «Премьере» Кассаветиса, что в иных руках стало бы остроумным бриллиантом сезона), а скорее в том простом факте, что у создателей напрочь отсутствует чувство юмора. Большая часть приколов звучит откровенно низкопробно: одна повторяющаяся шутка связана с нежеланием бывшей девушки главного героя заниматься анальным сексом («Иногда нужно просто немного надавить», — каламбурит он); другая — с распутным образом жизни его матери среднего возраста (вопрос, в чем здесь, собственно, состоит юмор, вполне резонен). Физическая комедия, в свою очередь, чаще всего сводится к немотивированному легкому насилию и неоправданной бытовой жестокости.

Вероятно, все дело в том, что Глисоны — это все-таки актеры, а не комики, а ситком им дали сделать банально благодаря их заслугам в большом кино и звучной фамилии. Под занавес в сериале появляется и сам Брендан Глисон (он играет еще более зрелого доппельгангера Фрэнка), но этот гротескный перформанс (Глисон-старший, кажется, не успел перед съемками полностью выйти из образа Трампа) не спасает положения, а лишь вбивает финальный гвоздь в крышку гроба безнадежного проекта.