Энтони Скотт Бернс родился в канадской, пусть не очень глухой, но все же провинции. В 16 лет он начал снимать любительские короткометражки, в 18 переехал в Торонто.
Самоучка, сам себе и сценарист, и оператор, и монтажер, и звукорежиссер, и автор саундтреков, он сразу же был замечен — вскоре после переезда его наняло местное MTV; любитель стал профессионалом. Но только на пятом десятке лет, в 2018-м, он наконец смог снять свой первый полный метр. В 2020 году вышел второй — «Кошмары». Фильм был очень тепло принят на двух, пожалуй, главных смотрах жанрового кино в мире — в Ситжесе и Монреале. Спустя почти год, летом 2021-го, фильм добрался до российского проката.
Рекламный период MTV
Первые доступные зрителю видео Бернса — рекламные заставки MTV Canada 2005 года, они явно были вдохновлены «В движении» и «Уличной музыкой» Райана Ларкина, канадского мультипликатора, биография которого — сама по себе тема для отдельной статьи (не каждый номинант на «Оскар» заканчивает тем, что побирается на улицах). Так или иначе, именно с подражания великому соотечественнику стартовала карьера Бернса, примерно к тем же годам относятся последние попытки Ларкина «вернуться в игру», он приносил руководству местного MTV наброски своего первого за 20 лет проекта — мультфильма «Spare Change». Так что не исключено, что Бернс и Ларкин даже успели познакомиться.
В дальнейшем заставки Бернса изменились, от Ларкина не осталось и следа, на смену расплывчатым силуэтам в непрерывном движении пришли забавные монстры, больше напоминающие каких‑нибудь увеличенных одноклеточных. Они парят над городами, заигрывают с местными жителями. Уже в этих коммерческих роликах, укладывающихся в несколько десятков секунд, проявилась, пусть и в очень дружелюбной форме, идея об оживающих ночных кошмарах, которая не отпустит режиссера и спустя полтора десятка лет.
Другой вектор развития идей Бернса — киберпанк, тоже проявился еще на стадии производства рекламных роликов. Абсурдный мир будущего, где люди едят пончики, не снимая скафандров, живут на зависших в воздухе островах и бегают с роботами наперегонки, сразу же захватывает только-только оторвавшегося от очередного клипа зрителя и, словно на ракете, оттуда же переносит его уже к более традиционной коммерческой рекламе.
Трейлеры, коротыши и клипы
В начале десятых Бернс начал делать шаги в сторону «большого кино», в 2011 году на свет появился фан-трейлер к воображаемой новой части «Трона», годом ранее перезапущенной франшизы. Кажется, что, несмотря на все усилия создателей, новой части придется ждать еще 30 (уже 20) лет, а фильм так и останется предметом культа для тонкой прослойки зрителей, к которым, очевидно, относится и Бернс. Костюмы, мопеды, саундтрек — все подобрано идеально, о приставке «фан» можно и не догадаться. Трехминутный ролик, по словам самого режиссера, был снят за два дня. Помимо вскрывшей авторской дотошности видео примечательно тем, что это начало сотрудничества с Дэниелом Вайссенбергером, отныне появляющегося в качестве соавтора сценария почти во всех финальных титрах проектов Бернса.
Откровенным продолжением развития этого вектора выглядит клип на песню «Eternity» Пола Ван Дайка, позже перемонтированный в короткометражку «Epoch». Жизнерадостный трек с дискотеки десятилетней давности трансформировался в жуткую картину постапокалипсиса, где мелькают приветы и Кубрику, и Ходоровски, и некоторым другим великим. «Будешь ли ты там, когда начнется сон, будешь ли ты там, когда закончится кошмар?» — поет Адам Янг. Не проводить параллелей с будущими проектами невозможно.
В 2013-м выходит короткометражка «Манифолд», созданная с явным заделом на будущую полнометражную реализацию, но не случилось, не срослось. Полиция обнаруживает в заброшенном сарае несколько абсолютно одинаковых трупов, выглядящих точь-в-точь как недавно приехавший в городок молодой программист. Как они связаны, что случилось? Все эти вопросы остаются без ответа, фильм-замах остается без удара, визуально безупречный, с великолепным саундтреком, он явно не задумывался как нечто самостоятельное. Остается надеяться, что Бернс еще вернется к этому проекту.
Коллабы и альманахи
Самостоятельные полнометражные фильмы срываются один за другим, но режиссер не опускает руки, решая проблему творческого простоя не самым обычным образом — он входит в стадию сотрудничества с другими авторами, за следующие четыре года он снимет две короткометражки с Эш Торпом, поучаствует в съемках сериала и хоррор-альманаха.
Эш Торп — человек, известный как один из авторов визуальных эффектов к последней экранизации «Призрака в доспехах», ремейку «Вспомнить все» и некоторых других фильмов.
Его первая совместная с Бернсом работа, безымянная, на Vimeo обозначенная как «OFFF Barcelona 2014 — Main Titles» — первый случай, когда в работе Бернса появляются те самые тени со светящимися глазами, что еще много-много раз испугают персонажей и «Нашего дома», и «Кошмаров», двух первых полнометражных работ Бернса. Также повторяется второй раз после «Манифолда» (и повторится в третий в «Кошмарах») мотив губительности столкновения с преображенным самим собой. Метафора ли это старения, непроработанных детских психотравм или чего‑то еще — кажется, не так уж и важно, в такую пропасть абстракций поместится что угодно. И если у ролика даже нет названия, то стоит ли говорить о степени завершенности полученного результата.
Второй опыт сотрудничества Торпа и Бернса — «Потерянный мальчик» 2016 года, упражнение в эстетике киберпанка, где, кажется, не происходит ничего, но тем неожиданнее преображение живой материи в груду микросхем. Всего лишь убийство, крошечный эпизод, эмоционально стоит дороже любого «Джонни Мнемоника». Если когда‑нибудь «Нейромант» и начнет перебираться на большой экран, то, надеемся, это случится не без участия дуэта Бернса и Торпа.
Еще одной страницей в фильмографии канадца стало участие в мини-сериале «Даркнет» 2013 года. Шесть серий по 25 минут каждая, формат скорее для скетч-шоу, чем для хоррора, но Винченцо Натали, автор бессмертного «Куба», смог придать ему идеальную форму «баек из склепа», а точнее, с сайтов типа Guro.com и тому подобных. Натали снял первый эпизод, лучший в сезоне, и спродюсировал все остальные.
В этой череде историй о том, как любопытной Варваре нос оторвали (часто буквально), серия Бернса посвящена страдающей от лунатизма девушке. Тема проблем со сном еще будет в полной мере обыграна в «Кошмарах», ну а пока это всего лишь одна из виньеток в числе прочих, городская легенда, каких в любом мегаполисе наберется несколько десятков. «Как кто убил? Да ты же убила, Кэти!» — играясь с цитатами русских классиков, болтает сама с собой городская сумасшедшая.
И завершается эта глава в фильмографии канадца хоррор-альманахом «Черные праздники». Помимо Бернса в проекте поучаствовали Адам Иджипт Мортимер, позднее выстреливший с гомоэротической вариацей на тему «Бойцовского клуба» — «Дэниел ненастоящий», Кевин Смит, кажется, вписывающийся во все подряд, Деннис Уидмайер, режиссер недавней адаптации «Кладбища домашних животных», и многие другие, всего 8 эпизодов — 8 праздников.
Бернсу достался «День отца», эта история среди прочих выделяется вновь и вновь повторяющимся мотивом столкновения с собственным прошлым — девушка находит старые записи отца, которого почти не помнит, и отправляется на поиски некогда исчезнувшего родителя. Естественно, встреча с ним не сулит ей ничего хорошего, но таковы законы жанра. На фоне соседствующих историй о самокастрации и вырванном для любимого тренера сердце «День отца» выглядит несколько блекло, зато очень показательно в контексте будущих и прошлых работ.
«Наш дом»
«Our House»
Полнометражный дебют Бернса, «Наш дом», на фоне предшествующих короткометражек и последующих «Кошмаров» несколько обескураживает, причем скорее в плохом смысле. Хотя все, обозначенные еще в «эпохе MTV», элементы на месте, результат вышел очень бледным.
От любви к киберпанку осталось одно гениальное изобретение, от которого у героев и случаются все проблемы — то, что должно было высасывать из окружающей среды электричество, в итоге лишь выдает в эту же среду темную материю.
От ночных кошмаров — тени со светящимися глазами, видимо, у Бернса что‑то очень личное с этим образом. Будучи специалистом по визуальным эффектам, он при желании наверняка мог бы придумать что‑то более впечатляющее.
От уважения к предшественникам — никак не обыгрываемая откровенная шаблонность. Впрочем, это и так ремейк: один из начальных титров сообщает зрителю, что фильм основан на «Призраке из машины» Мэтта Остермана, картине 2010 года. Сюжеты идентичны: дети теряют родителей, но те возвращаются к ним в виде духов. С ними можно поговорить, поиграть — в общем, повзаимодействовать, чтобы дать тем закрепиться в мире живых. А потом оказывается, что это были вовсе не родители, а неизвестно кто, никогда такого не было, и вот опять.
«Наш дом» пуст, в нем не хочется задерживаться ни на минуту, его выставляют на продажу сразу же, как только это становится возможно. Играющая в финале «Heaven (Feels Like)» обещает клиффхэнгер на последних секундах, и, конечно же, он случается, самым очевидным из всех возможных способов.
То, что можно было бы простить дебютанту, в конце концов, многие ныне культовые режиссеры начинали именно с хорроров, не прощается человеку, который в индустрии уже больше 10 лет. Возможно, все было сделано именно так, чтобы как можно быстрее и без изысков, без правок чужого сценария, лишь бы «снять проклятье» (у Бернса к тому времени уже сорвалось три полных метра). Может быть, просто продюсеры задавили: все помнят, как неудачно начал карьеру тот же Финчер и что из этого вышло. Может быть все что угодно, но в результате получился выхолощенный образец клишированности, не забытый исключительно благодаря удачному второму фильму.
«Кошмары»
«Come True»
Второй и последний на данный момент полнометражный фильм Бернса, «Кошмары», в оригинале называющийся «Come True», был создан в гораздо более комфортных условиях, по собственному сценарию, с продюсированием Винченцо Натали. Неудивительно, что он ощутимо более стройно встает в ряд с предыдущими картинами.
Испытывающая проблемы со сном девушка в отчаянии отдает себя в руки называющих себя сомнологами врачей. После нескольких сеансов ей становится значительно хуже, но фарш назад не проворачивается, и исследование так или иначе нужно завершать.
Напротив сумрачных теней с глазами-фонарями можно ставить галочку, где‑то там же стоит отметить пункт «физическая встреча с самим собой». Реверансы Кроненбергу, причем образца как «Преступлений будущего» или «Видеодрома», так и «Паука», отсылки к Филипу К.Дику — все очень выпуклое, нисколько не скрывающееся. За этими приветами теряется, собственно, «Come True», он долго стесняется говорить по сути. «Кошмары» начинают по-настоящему пугать только в те моменты, когда Бернс избавляется от своих многочисленных «отцов».
Мерцающий свет, приятная музыка, огромные вечно уставшие глаза Джулии Сары Стоун. Из них вот-вот польется кровь, даром что в больнице несчастную поместили в палату № 237. Заигрывающий с сонным параличом «Come True» будто бы и сам превращается в его подобие, иллюстрацию неартикулированной угрозы, страха как такового. Стоит выйти из зала, встать с места, как все растворится без следа, но это еще не сразу: сеанс, по сути, сон, и длится он дольше ста минут, а экран — сетка для проведения ЭЭГ. Вместо результатов анализов зрителю дают смешную отписку, но, во-первых, на старте в это почти невозможно поверить, а во-вторых, процедура такая необычная, что хочется пройти ее еще раз.
За последние полтора десятка лет Энтони Скотт Бернс снял пять короткометражек, два полных метра, поучаствовал в двух крупных межавторских проектах, остался причастен к бесчисленному множеству рекламных роликов. Несмотря на уже солидный возраст, он все еще будто бы начинающий режиссер, хотя у подавляющего большинства постановщиков к 44 годам лучшие картины остаются позади. Хочется верить, что Бернс войдет в меньшинство, что его главные достижения еще впереди, благо все задатки для этого имеются. До сих пор в полной мере не реализована страсть Бернса к эстетике киберпанка, если в будущем еще случатся экранизации романов Уилльяма Гибсона или Нила Стивенсона, то хочется верить, что он не останется в стороне. В полном метре все еще чувствуется сильное влияние Кроненберга, Расселла, Натали и прочих (кажется, это ему сильно мешает).
Но в то же время, по многочисленным короткометражкам видно, что он может и иначе. Те проекты, в которых доля его участия больше, чем в последних двух работах, выглядят гораздо смелее, самобытнее и попросту интереснее (хотя, возможно, это всего лишь клиническая недосказанность). При удачном стечении обстоятельств 2020-е могут стать хоррор-десятилетием Бернса. В тот момент, когда закосы под 80-е с непрерывным синтвейвом уже становятся хотя и милой, но все же пошлостью, должен появиться человек, который сделает шаг вперед, совместит эту эстетику с новыми временами. Этим человеком может стать Энтони Скотт Бернс.
