— Название «Разжимая кулаки» будто отсылаетПо счастливому совпадению на том же 74-м Каннском кинофестивале итальянский режиссер Марко Беллоккьо был удостоен почетной «Золотой пальмовой ветви». к фильму Марко Беллоккьо «Кулаки в кармане» (1965), был ли он для вас вдохновением?
— Я давно смотрела этот фильм, но очень его люблю. Он, конечно, повлиял на меня. Пересечение в названии не намеренное, но оно мне приятно. В тот момент я не нашла другого образа, который говорил бы о смягчении, а на Кавказе кулаки всегда сжаты.
— При просмотре фильма остро чувствуешь тесноту и клаустрофобию: это ощущение рождается из‑за места действия или это общее видение режиссеров «Мастерской Сокурова»?
— Я думаю, что, когда Кантемир Балагов снимал свой дебют и дал ему название «Теснота», он передал образ того, что мы все чувствуем. В большей или меньшей степени. Когда я приезжаю на Кавказ, всегда ощущаю тесноту.
— В фильме у всех героев очень тактильные отношения, иногда будто возникает сексуальный подтекст между родными. Ты специально оставила это чувство неопределенности или это случайность?
— Это случайность. Когда в семьях не умеют говорить друг с другом, то все попытки проявления чувств в жестах.
— В фильме есть несколько сложных сцен, связанных с телесным контактом между актерами. Как ты добивалась того, чтобы зритель почувствовал нежность и агрессию, находящиеся внутри семейных отношений? Как работала с актерами, чтобы они чувствовали себя более свободно в сложных сценах?
— Мы за месяц до съемок отрепетировали весь фильм в хронологическом порядке. По некоторым сценам мы делали несколько репетиций, и я хотела, чтобы актеры четко понимали, что они делают. Мы разрабатывали пластику, чтобы все было очень точно: где рука находится, как надо ложиться и прикасаться. Актеры должны были привыкнуть к пространству и друг к другу, стать родными.
— Тогда как вы выбрали оператора Павла Фоминцева? Ты говоришь, что почти все было рассчитано во время репетиций, но движения камеры все равно кажутся свободными.
— У нас был очень плотный график, я хотела, чтобы со мной был человек, которому я могу полностью технически довериться. Он должен был быть максимально быстрым, все репетиции с ним мы тоже снимали. Действие камеры как раз рождалось на репетициях. «Разжимая кулаки» для него — полнометражный дебют.
— Как проходил кастинг?
— Мы заранее понимали, что не найдем нужных людей на кастинге. Моя коллега ездила в разных частях Северной Осетии по школам, университетам, спортивным залам и другим местам, где собираются молодые люди. Так мы нашли непрофессиональных актеров. Но Милана [Агузарова], исполнительница главной роли Ады, училась на втором курсе актерского факультета Владикавказского университета. Я ее пригласила, потому что хотела, чтобы главная героиня и ее отец были актерами.
— Это история исключительно про регион для вас или Ада — это символ намного большего?
— Милана сыграла раненую девушку, а меня очень сильно тревожит ситуация с женщинами на Кавказе. Их раны разного характера, они психологические и физические. Моя героиня стиснута семьей и телом, она не может стать женщиной. Девушка в крепких объятиях родных, и я хотела бы лишь сказать, что, может быть, нужно немного разжать объятия.
— В твоем дебюте «Софичка» подопечная главной героини хотела уехать в город. В «Разжимая кулаки» мы видим подобную историю, но есть сомнение, хочет ли она уехать или нет.
— На самом деле она не хочет уехать. Она хочет другого.
— В финале фильма мы видим свадьбу, которая снята трясущейся ручной камерой. Такой стиль съемки впервые используется в картине. Зачем?
— Я ценю кино, потому что оно может сохранить человека. В этом финале я хотела сохранить этих героев. Как это могло быть на пленке с чьей-нибудь камеры.
— Обессмертить их?
— Да.
