«Кошмар перед Рождеством» и еще 8 страшных фильмов для зимних каникул

«Месть — это блюдо, которое нужно подавать холодным, лучше всего под Рождество», — решает подставленный собственными коллегами банкир Пол Лавонд (Лайонел Бэрримор) после семнадцатилетней отсидки в тюрьме. Вместе с сокамерником он устраивает побег, а когда заключенные оказываются на свободе, выясняется, что тот — полубезумный ученый, который изобрел способ уменьшать людей. Прознав про это чудо-изобретение, Лавонд решает использовать его в своих корыстных интересах. Прикинувшись дамой, он открывает в Париже магазин игрушек и, уменьшив одного из трех своих заклятых недругов, превращает его в дьявольскую куклу.

В основе фильма Тода Браунинга («Дракула», «Уродцы») лежит роман Абрахама Меррита «Гори, ведьма, гори!», соединивший в себе эстетику хоррора и гангстерской драмы. По сюжету книги нейрохирург Лоуэлл и его знакомый бандит вели войну с обосновавшейся в Нью-Йорке ведьмой, которая создавала уменьшенные копии живых людей. В экранизации (одним из сценаристов которой выступил интересный режиссер и большой авантюрист Эрих фон Штрогейм от гангстеров решено было избавиться, а ведовство было заменено на квазинаучные объяснения. Сюжет при этом ничуть не растерял дьявольской изобретательности.

Эпизод классического сериала «Сумеречная зона», действие в котором происходит в канун Рождества, но об этом становится известно только в конце серии. История, рассказанная в «Пяти персонажах в поисках выхода», была основана на рассказе «Депозитарий» Марвина Петала. Среди ее очевидных предков — еще две пьесы, «Шесть персонажей в поисках автора» Луиджи Пиранделло и «За закрытыми дверями» Жан-Поля Сартра. При этом сам эпизод тоже породил различные подражания: им, например, вдохновлялся Винченцо Натали в процессе создания «Куба», а также режиссер первого сезона «Квеста» Андрей Загидуллин.
В центре сюжета клоун, бродяга, балерина, волынщик и майор — пять персонажей, никак не связанных друг с другом, но собранных вместе в зловещем колодце. Они тщетно пытаются выбраться из ловушки, но каждая их попытка приносит новую неудачу. «Мы в аду?» — резонно предположит один из героев этого рождественского хоррора. Но, как всегда в случае «Сумеречной зоны», разгадка окажется еще более неожиданной.

В отличие от сделанного под художественным руководством Александра Птушко инфернального и по-настоящему жуткого «Вия» экранизация повести «Ночь перед Рождеством» из первой книги Н.В.Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки» выглядит не настолько пугающей. Тем не менее, поскольку это Гоголь, здесь есть место рождественской чертовщине. За демонических персонажей в фильме великого советского киносказочника Александра Роу отвечают ведьма Солоха (Людмила Хитяева) и энергичный бес (Георгий Милляр), который под Рождество всех попутал, да так что совладать с нечистой силой удалось лишь кузницу Вакуле (Юрий Тавров), который не только оседлал черта, но и принес в подарок своей возлюбленной Оксане (Людмила Мызникова) царские черевички. Обидно, что у Таврова и Мызниковой после не было не то что звездных, а вообще сильно заметных ролей в кино.

Самая первая экранизация одноименного комиксов, в которой еще не появился знаменитый Хранитель склепа. За «Байками» незамедлительно последовал сиквел — киноальманах «Склеп ужаса», состоящий из 5 новелл. В первой из них рассказывается история, произошедшая в канун Рождества: жена решила избавиться от мужа ради страховки, а тут в ее дверь, как назло, постучал сбежавший из психбольницы маньяк в костюме Санта-Клауса. В общем, иллюстрация старого закона: на каждую хищную рыбу найдется рыба покрупнее. Кстати, спустя 17 лет, уже в рамках сериала «Байки из склепа», Роберт Земекис в куда более жесткой, изощренной и захватывающей манере экранизировал тот же самый рождественский хоррор.

Университетский городок сотрясает череда убийств, после того как куколка Барб однажды вечером берет телефонную трубку, в которой мужской голос заявляет, что от него никто не скроется. Теперь девушка (а также ее подруги) под угрозой. Спасти их может разве что ведущий расследования лейтенант Фуллер (Джон Саксон, отец Нэнси из «Кошмара на улице Вязов»).
«Черное Рождество» — один из первых слешеров. «Техасская резня бензопилой» выйдет в том же году, «Хеллоуин» — только спустя четыре года. Потом такое кино поставят на конвейер, и от него уже станет не отвертеться (у того же «Рождества» в нулевые выйдет мучительный ремейк). Сразу оговоримся, что фильм у Боба Кларка получился не такой крутой, как у Тоуба Хупера и Джона Карпентера, но своих достоинств у него хватает. Например, зло в лучших традициях итальянского джалло снято субъективной камерой: мы смотрим на жертв глазами маньяка. Так что в безжалостной руке убийцы постоянно мерещится ладонь Дарио Ардженто, который, как известно, в роли руки с ножом всегда снимал себя. И у которого, кстати, тоже есть фильм с убийством под Рождество.

В осажденном гремлинами американском городке девушка Кейт говорит влюбленному в нее по уши хозяину могвая, банковскому клерку Билли, что теперь у нее есть еще одна причина ненавидеть Рождество, и рассказывает такую душераздирающую историю, что на минуту эта ироничная рождественская страшилка чуть не превращается в настоящий хоррор. Потом, впрочем, возвращается на территорию даже не то что иронии, а злейшего гротеска. В этом все «Гремлины»: комедия в них соседствует с ужасом в самых разных пропорциях.

Гремлины перекочевали в национальный фольклор Великобритании, США и Австралии благодаря одноименной повести детского писателя Роальда Даля, бывшего пилота. Изначально гремлинами британские военные летчики называли маленьких шаловливых монстров, на которых в шутку списывались неполадки в самолетах. Начинающего же сценариста Криса Коламбуса в киношколе так ночью донимали мыши, что он решил написать историю про ночных монстров, которые терроризируют не самолеты, а целый город. И тоже назвал их гремлинами. Причем в фигурах этих существ трудно было не углядеть своего рода сатиру на иммигрантов с преступными наклонностями (в 80-е на волне рейганомики и подъема неоконсервативной волны в США здорово вырос страх перед чужими). Так «Гремлины» приобрели остросоциальный подтекст, в итоге став одним из самых успешных коммерческих фильмов 1984 года. Сценарист Коламбус, режиссер Джо Данте и продюсер Стивен Спилберг ликовали. Вышедшая через шесть лет вторая часть с подзаголовком «Новенькая партия» была уже откровенно издевательской: когда героиня Фиби Кейтс во второй раз начинает там монолог про то, что у нее есть еще одна причина ненавидеть Рождество, ее уже просто обрывают на полуслове.

Оказавшись в городе Рождества — Крисмастауне — Джек Скеллингтон, Тыквенный король Хеллоуинтауна, возвращается домой, одержимый идеей взять Рождество под свой контроль. Кукольный мультфильм стал третьей подряд работой Тима Бертона, связанной с этим праздником. «Мне кажется, я на какое-то время изгнал своих рождественских демонов», — признался режиссер в интервью Марку Солсбери в книге «Бертон о Бертоне». Идея фильма, в основе которого лежало собственное стихотворение Бертона, вдохновленное «Рождественской ночью» Клемента Кларка Мура, родилась в 1982 году, после того как он закончил работу над анимационной короткометражкой «Винсент», но прошло десять лет, прежде чем ему удалось воплотить замысел в жизнь.
Сложность с персонажами «Кошмара перед Рождеством» заключалась в том, что у многих из них не было глаз. «Первое правило анимации гласит: глаза важны для выразительности. Мне же казалось по-настоящему интересной задачей вдохнуть жизнь в этих безглазых персонажей», — рассказывает Бертон.
Однако когда пришло время съемок, Тим был занят работой над сиквелом «Бэтмена» (отсюда, кстати, у подружки Джека Скеллингтона, Салли, появились некоторые черточки из образа Женщины-кошки), поэтому в режиссерское кресло сел Генри Селик. С Бертоном у него возникло полное взаимопонимание по поводу визуальной стороны мультфильма.
Для сочинения саундтрека Тим пригласил своего постоянного композитора Дэнни Эльфмана, который также спел за Джека.

Оригинальная задумка: снять рождественский хоррор, где главным злом выступили бы не потусторонние силы, а люди, придумавшие традицию брать из лесу елочку домой, чтобы весело встретить Новый год. В короткометражке Джейсона Айзенера («Бомж с дробовиком», «З/Л/О-2») этот концепт отыгрывается по полной. Устав от рабской эксплуатации, елки очень жестко мстят человечеству. Гораздо страшнее, чем бомж с дробовиком.

Этот год — год Крампуса, дьявольского антипода Николая Чудотворца. Помимо выходящего в прокат фильма Майкла Доэрти также были сняты «Крампус: Расплата» и канадский ужастик «Рождественские страшилки». На последнем хотелось бы остановиться поподробнее. Отмеченные красноречивой возрастной маркировкой 18+ «Страшилки» — бюджетное, но абсолютно не диетическое и крайне нецензурное зрелище, сделанное в жанре Hyperlink. Фильм состоит из пяти сюжетных линий, которые никак не пересекаются, но объединены общей историей. Его герои — две семьи (светлокожая и чернокожая), подростки, ведущие репортаж из адской школы, пьющий радиоведущий в исполнение Уилльяма Шатнера и как будто прошедший подготовку в стройбате Санта-Клаус (Джордж Буза) — все противостоят Крампусу и другой нечисти в Рождество. Выживет тот, кто не будет грешить и сохранит в себе человека.