«Дюна» и «Дюны»: как пытались экранизировать один из самых популярных cайфай-романов

1965 год. У малоизвестного на тот момент писателя Фрэнка Герберта выходит роман «Дюна», который впоследствии станет лауреатом «Хьюго» и «Небьюла» — двух, пожалуй, самых влиятельных литературных премий в области научной фантастики. Двумя годами ранее, в 1963 году, когда «Дюна» начала публиковаться поглавно, вряд ли кто‑то мог представить, что вскоре этот роман станет одним из наиболее прибыльных научно-фантастических произведений. Как и многие большие истории, «Дюна» началась с пустяка: Фрэнк Герберт, работая репортером, отправился в Орегон, чтобы написать статью о борьбе местных властей с песчаными дюнами. Текст так и не был закончен, но эта поездка пробудила интерес писателя к пустыням.

60-е — время подъема религий «нового века» (New Age), разного рода эзотерических учений, которые предлагали альтернативные пути познания мира. Интерес к подобным практикам в Америке середины XX века обусловил появление ряда субкультур — например, битников и хиппи. В то же время западный мир пожинал плоды научно-технической революции — развитие технологий причудливо сочеталось с тягой к мистическим культам.

Мир Фрэнка Герберта выглядит похожим образом: в далеком будущем, после войны с машинами (во вселенной «Дюны» это событие называется Батлерианским джихадом), люди решили отказаться от использования роботов и компьютеров, а вместо этого развивать собственные экстрасенсорные способности. Для этого употребляют особое вещество — пряность (она же спайс или меланж). Пряность добывается только на одной планете — Арракисе (она же Дюна), из‑за чего в мире романа она обладает большой ценностью. Поскольку пряность ускоряет работу мозга, ее прием упрощает космическую навигацию: пилоты кораблей могут прокладывать дорогу без использования компьютеров. Кроме того, меланж продлевает жизнь и может служить топливом (местной нефтью). Продолжительное употребление меланжа вызывает зависимость и мутации — например, глаза окрашиваются в синий цвет. Здесь же стоит ответить и на, возможно, самый интригующий вопрос: «При чем тут гигантские черви?» Не вдаваясь в подробности, скажем, что черви и являются производителями пряности.

Сюжет «Дюны» начинается с того, что император вселенной передает управление Дюной от Дома Харконненов к Дому Атрейдес. Два дома давно враждуют, и барон Владимир Харконнен, глава дома, не желая отдавать власть над Арракисом Лето Атрейдесу, совершает военный переворот и захватывает в плен Лето. Однако его сыну — Полу — и наложнице — Джессике — удается сбежать. Они прячутся в пустыне, где примыкают к фременам — местным жителям, пострадавшим от тирании Харконненов. Пол становится предводителем фременов и начинает войну против Харконненов.

Беглого взгляда на сюжет достаточно, чтобы понять: «Дюна» — это странная помесь Евангелия с «Лоуренсом Аравийским». Примечательно, что роман вышел между Иракской революцией (1958 г.), годом Африки (1960 г.) и энергетическим кризисом 1973 года. Деколонизаторский пафос у Герберта соседствует с экологическим. Словом, «Дюна» вышла в правильное время. С одной стороны, роман оказался страшно актуальным, с другой — пророческим. Экранизация была вопросом времени.

Первым экранизировать «Дюну» попытался голливудский продюсер Артур Джейкобс, но в итоге решил заняться триквелом «Планеты обезьян». Права на книгу перешли к Мишелю Сейду, а в режиссерское кресло метил чилийский провокатор Алехандро Ходоровский. После коммерческого успеха «Святой горы» в Европе Ходоровский получил полную творческую свободу в работе над «Дюной».

В картине должны были сняться Сальвадор Дали, Мик Джаггер и Орсон Уэллс, музыку доверили композитору-авангардисту Карлхайнцу Штокхаузену и группе Pink Floyd, а дизайном мира занимались французский комиксист Жан «Мебиус» Жиро и будущие создатели «Чужого» Дэн О’Бэннон и Ханс Гигер. Команда Ходоровского подготовила полную раскадровку фильма, но голливудские продюсеры так и не дали проекту зеленый свет, побоявшись мегаломанского радикализма режиссера. Ходоровский хотел снять 14-часовой фильм, который был бы похож на кислотный трип. От фильма осталась только толстенная книга с раскадровками (один экземпляр такой библии фильма ушел несколько лет назад с аукциона за 40 тыс. долларов) и арт-концепты (многие из них можно найти в свободном доступе).

В 2013 году вышел документальный фильм «„Дюна“ Ходоровского», в котором сам режиссер и другие члены съемочной команды рассказывают о, возможно, самом амбициозном из всех нереализованных кинопроектов. Один из важных посылов картины — даже неснятая «Дюна» Ходоровского все равно стала легендой и оказала колоссальное влияние на массовую культуру. Через несколько лет мир увидел космооперу Джорджа Лукаса, концептуально вдохновленную в том числе и «Дюной»; О’Бэннон и Гигер ушли делать «Чужого», без «Чужого» не было бы «Бегущего по лезвию», а без него — «Матрицы». Кто знает, как сложилась бы история кино, выйди «„Дюна“ Ходоровского» раньше «Звездных войн»?

Дальше проектом занялся арт-продюсер Дино Де Лаурентис, известный как по сотрудничеству с Феллини и Висконти, так и работой над жанровым кино. Де Лаурентис планировал привлечь к съемкам подающего надежды британца Ридли Скотта, но тот отказался от «Дюны» в пользу «Бегущего по лезвию». Выбор пал на молодого постановщика Дэвида Линча, чей «Человек-слон» был дважды номинирован на «Оскар». Джордж Лукас хотел пригласить Линча в режиссерское кресло «Возвращения джедая», однако тот выбрал «Дюну» — в том числе из‑за более щедрого бюджета. На саундтрек, например, были выписаны Брайан Ино и рок-группа Toto.

Примечательно, что Линч, как и Вильнев, предложил разделить фильм на две части, чтобы как можно более подробно переложить сюжет книги. Де Лаурентис посчитал, что это скажется на динамике повествования, и забраковал идею. Студия Universal планировала снять свой ответ «Звездным войнам», поэтому от режиссера требовалось снимать под рейтинг PG-13. Из‑за творческих разногласий сценарий не раз переписывался, и это не могло не сказаться на сюжете. После премьеры фильм часто критиковали за сумбурный темп — людям, которые не читали роман, было сложно разобраться в происходящем, а фанаты книги сетовали на неточную адаптацию.

И хотя сам Герберт оценил визуальный ряд фильма, «Дюна» Линча с треском провалилась в прокате, собрав немногим больше половины собственного бюджета. У фильма практически не было звезд (роль Пола Атрейдеса, к слову, была дебютом в большом кино для Кайла МакЛоклена — кажется, единственного поклонника книги среди всей съемочной команды). Львиная доля бюджета была потрачена на декорации и спецэффекты, но и те не оправдали затрат — уже на момент выхода фильм визуально проигрывал тому же «Возвращению джедая» и «Бегущему по лезвию», не говоря о том, что сегодня линчевская «Дюна» может показаться наивной.

Режиссера отстранили от финального монтажа, и фильм фактически собирался продюсерами. Эта творческая катастрофа навсегда отвратила Дэвида Линча от коммерческого кино. Режиссер и по сей день не любит вспоминать этот эпизод своей биографии. «Дюна» Линча — классический пример того, что от конфликта студии и режиссера не выигрывает никто, и в первую очередь — зритель.

К «Дюне» вернулись лишь в начале нулевых — на заре «престижного телевидения» и гибридного кино. Тогда за постановку и сценарий взялся Джон Харрисон, который, сам будучи поклонником книги, обещал фанатам более точную экранизацию. Обнадеживало и то, что Харрисон снимал не фильм, а мини-сериал для телеканала Sci Fi — значит, на философские и сюжетные нюансы было больше времени. И действительно: эта «Дюна» ближе к книге Герберта, чем фильм Линча. Харрисон позволил себе несколько отступлений от романа, однако куда важнее то, что режиссеру удалось перенести настроение оригинала.

Харрисон не делал вид, что «Дюна» — образец высокой литературы (даже по меркам жанра роман написан весьма нехитро, зато хитро устроен), поэтому позволял себе в экранизации ряд вульгарностей. Актерская игра была нарочито экспрессивна, режиссура не слишком изобретательна (в соответствии с телевизионной эстетикой той поры Харрисон оперирует в основном традиционными крупными и средними планами). Спецэффекты уже тогда выглядели бюджетно, а дизайн костюмов и декораций подозрительно напоминали то, что можно увидеть в порнопародиях. Сериал как мог вытягивал великий итальянский оператор Витторио Стораро, но даже ему было сложно снять приличное изображение на фоне нарисованных задников.

Это, впрочем, не помешало сериалу снискать популярность, и продолжение не заставило себя ждать — уже через три года вышли трехсерийные «Дети Дюны», в которых изложены события второй и третьей книг. Харрисон отошел от режиссуры и написал для сиквела сценарий, место постановщика занял телевизионный режиссер Грег Яйтанс. В одной из главных ролей, кстати, сыграл начинающий Джеймс МакЭвой. Эстетически «Дети Дюны» мало чем отличались от первой части, разве что визуальный ряд куда убедительнее. В общем, оба мини-сериала — пример того футуристичного барокко, которое нередко можно было увидеть на телевидении в нулевые.

Если «Дюна» Герберта — практически идеальная подростковая фантастика, то «Дюна» от Sci Fi — практически идеальная экранизация подростковой фантастики. Однако здесь же обнаруживаются и главные проблемы «Дюны». Во-первых, это, по современным меркам, местами сексистское, мальчиковое произведение. Наивно требовать от романа полувековой давности чего‑то другого, но нужно понимать, что на первом плане в «Дюне» и экранизациях все-таки был именно Пол Атрейдес. Во-вторых, Герберт в своей книге воспроизводит некоторые культурные предубеждения своей эпохи. Например, писатель эксплуатирует популярный троп «белый спаситель» (наследие имперского сознания) — когда белый герой, выступая в роли мессианской фигуры, спасает угнетенные народы от колониального бремени. В данном случае такой фигурой является Пол. В-третьих, в романе можно встретить и гомофобные мотивы. Например, главный злодей первой части — Владимир Харконнен — изображен гомосексуалом.

Это не делает «Дюну» плохим или вредным произведением. Это говорит скорее о необходимости критической дистанции. Увы, экранизация Харрисона и Яйтанса, следуя букве оригинала, во многом воспроизвела то, что сегодня может воспринято как проблемные места. Возможно, что‑то изменится в новой адаптации. Например, Дени Вильнев планирует пересмотреть в возможных сиквелах роль Чани, возлюбленной Пола, и уделить ей больше экранного времени.

Если «Дюна» Линча была попыткой снять новые «Звездные войны», то «Дюна» Харрисона для зрителей нулевых — это уже новые «Звездные врата». Вселенная Герберта так богата на события, ярких персонажей и лор, что сегодня «Дюна» может стать «Игрой престолов» в футуристическом сеттинге. Как показывает история экранизаций, судьба «Дюны» Дени Вильнева будет целиком зависеть от коммерческого успеха первого фильма.