5 фильмов, вдохновивших «Лакричную пиццу» Пола Томаса Андерсона

В ответ на прямой вопрос журналиста о том, какие фильмы сформировали «Лакричную пиццу», Пол Томас Андерсон лаконично отвечает:

Впрочем, даже без этого интервью было бы очевидно, что «Американские граффити» — важнейший источник вдохновения для картины, ведь сцена, которой открывается «Пицца», — буквальная цитата из фильма Джорджа Лукаса. Главный герой спасается бегством из школьного туалета, когда одноклассник кидает в унитаз петарду, — ровно так же поступал персонаж Рона Ховарда в эпизоде «Граффити».

Львиная доля магии «Лакричной пиццы» заключается в том, что это не сюжетное кино, а атмосферное. Вместо следования шаблонной структуре романтической комедии или истории взросления Пол Томас Андерсон отвлекается на не относящиеся к сюжету приключения героев и снимает забавные сцены-миниатюры без особого драматургического веса. Это старинный метод создания кино, захватывающего сразу целую эпоху (в случае с «Лакричной пиццей» — 70-е). Именно по тому же принципу были устроены лукасовские «Американские граффити» — сборник подростковых анекдотов про 60-е, рассказанных с задержкой в десятилетие. В отличие от сольной «Пиццы» «Граффити» рассказывают сразу про несколько юнцов, но общий дух молодой неприкаянности и растерянности здесь тот же самый.

Отсутствие классической трехактной структуры не помешало стать «Американским граффити» феноменальным хитом проката — при бюджете меньше миллиона картина заработала больше сотни миллионов долларов, став одним из самых прибыльных голливудских фильмов своего времени. Далеко не факт, что подобный успех ждет фильм Андерсона.

Второй упомянутый Андерсоном фильм — энергичная комедия из 80-х «Как быстро летит время в школе Риджмонт Хай». Как и Эми Хекерлинг, Андерсон легко совмещает общую меланхоличность посыла с отдельными эпизодами в жанре эксцентрической комедии. При этом у самого дикого персонажа «Риджмонт Хай» — серфера Джеффа Спиколи с придурковатыми манерами и дерзким нравом — есть самый настоящий двойник в «Пицце». Это актер-байкер Джек Холден — обоих персонажей играет Шон Пенн на пике комедийной формы.

Также у сценариста Кэмерона Кроу и Андерсона оказываются схожи подходы к обращению с экранным временем. В то время как «Американские граффити» рассказывают про одну-единственную ночь бесконечного кутежа и моментального прощания с юностью, «Риджмонт Хай» и «Лакричная пицца» монтируют множество коротеньких сценок, перематывающих месяцы, которые в итоге складываются в цельную эпохальную мозаику. «Пицца» идет больше двух часов, а «Риджмонт Хай» — ровно полтора, и, возможно, если бы Андерсон приблизился к золотому стандарту этого классического фильма, это пошло бы его работе только на пользу.

Во время сессии вопросов и ответов с Полом Томасом Андерсоном, приуроченной к британской премьере фильма «Врожденный порок», была поднята извечная тема любимых фильмов. После перечисления официальных фаворитов Андерсон поделился размышлениями о парадоксах памяти и самой концепции «любимого»: «Я часто вспоминаю дополнительные фильмы, которые на меня как‑то повлияли, из числа потерянных и забытых.

Андерсон слегка лукавит, когда называет «Последнего американского девственника» типичным подростковым фильмом из 80-х. Да, по большей части это легкомысленная комедия о первом сексе и первой пьянке, но в финале зрителя ждет поистине душераздирающая концовка, привносящая в сюжет неожиданную дозу неудобного реализма. Парадоксальное сочетание неправдоподобных эротических приключений и разбивающей сердце развязки с поездкой в клинику для абортов и делает эту картину такой памятной — особенно если увидеть ее в подходящем возрасте.

В «Лакричной пицце» Андерсон проворачивает что‑то подобное — по заявке это тоже легкая и непринужденная комедия о подростковой озабоченности. Однако стоит лишь подковырнуть эту хрупкую позолоту, и там обнаруживается трагичная бездна. Режиссер как бы между делом изображает женское угнетение, мужскую спесь и вытекающую из них дисфункциональность практически любых романтических отношений. Зрителей вроде как ждет хеппи-энд, но осадок на душе остается печальный, будто надежда на счастье слишком хрупка, чтобы не сломаться под гнетом человеческой природы.

«Летом 1973 года предприимчивый не по годам 15-летний подросток приударяет за взрослой девушкой» — это синопсис не только «Лакричной пиццы», но и классического драмеди взросления «Почти знаменит» Кэмерона Кроу. Несмотря на то что действие «Пиццы» разворачивается в голливудских кругах агентов, кастинг-директоров и продюсеров, а «Почти знаменит» — это ода рок-турам, в кино Андерсона музыка играет не меньшую роль, чем в картине Кроу. Эти фильмы даже могут посоревноваться по количеству памятных музыкальных монтажей. «Мы оба любим музыку, и мы оба любим Тома Круза», — говорил о своем сходстве с Кроу Андерсон в интервью, а в другом архивном интервью назвал «Почти знаменит» одним из любимых фильмов 2000 года.

Кто‑то посчитает неэтичным то, как Кроу романтизирует неравные сексуальные отношения между рокерами и фанатками, а Андерсон романтизирует неравное влечение школьника к 25-летней. Но справедливей будет сказать, что оба автора ценят соответствующий ушедшему духу времени реализм вместо ревизионизма мошеннического толка.

В целом отношения с реализмом у «Лакричной пиццы» весьма опосредованные. Это совсем не документальная хроника событий полувековой давности, а скорее лихорадочная греза по мотивам поп-культурных образов. Вполне вероятно, что писать альтернативную историю Голливуда Пола Томаса Андерсона вдохновил приятель Квентин Тарантино. Градус фантазирования чуть послабее, чем в «Однажды… в Голливуде», — обошлось без радикального переписывания трагических событий. Тем не менее кинематографическое пространство населяют наряду с реальными историческими личностями (продюсера Джона Питерса Брэдли Купер уморительно превращает в сверхагрессивную, токсичную карикатуру) вымышленные герои, не уступающие в харизматичности истинным иконам (Шон Пенн и Том Уэйтс играют голливудских кинематографистов, которые в какой‑то момент начинают творить полнейшую дичь). И Тарантино, и Андерсон свои лихорадочные грезы воплощают на экране одним путем — с помощью теплой и зернистой и при этом совершенно непрактичной в нашей реальности 35-миллиметровой пленки.

Обсуждению «Однажды… в Голливуде» режиссеры посвятили целый выпуск подкаста. Там Андерсон делал комплименты работе коллеги, которые в общем-то можно применить и к его собственному новому фильму: «Это совершенно великолепный фильм. Я смотрел его уже четыре с половиной раза. Я обожаю в этом фильме то, что в нем столько радости, чистого наслаждения. В твоих [Квентина Тарантино] фильмах всегда присутствует столько кинематографической радости.

Пускай заимствования из сторонних ресурсов лежат на поверхности, Пола Томаса Андерсона ни в коем случае нельзя обвинить в неоригинальности. Исключительная эклектичность источников вдохновения в данном случае полностью гарантирует авторскую самобытность — даже если последний склоняется не к автобиографической рефлексии, а к синефильской переработке.