Новый фильм Кантена Дюпье называется «Невероятно, но факт». Будем честны, так мог бы называться любой его фильм. Ведь Дюпье, которого я лично обожаю и превозношу чуть ли не выше всех ныне живущих французских режиссеров, отчасти герой телевизионной передачи нашего детства «Очумелые ручки» или инженер Птибурдуков. Его киновселенная слеплена из того, что подвернулось под руку в определенный момент времени или безвременья, например 2021 год — когда ковид надоел, когда от пандемии устали, но она, увы, никуда не собирается уходить.
Говорят, что эта болезнь, слишком быстро переставшая быть модной, украла у нового поколения молодость, а у моего — последние ее приветы. Ковид собирался победить Кристофер Нолан, а заодно спасти кинотеатры от разорения своим весомым «Доводом» осенью 2020-го. Не получилось. Реверсивная энтропия возвращала нам ужас от уже пережитого, но не надежду. Эти смутные времена, в которых нас угораздило жить, как никогда прежде заставляют ностальгировать и вместе с тем словно приказывают — не оборачивайся. Иди, вернее, бреди, смотри только вперед.
«Невероятно, но факт» сперва кажется пародией на «Довод». И вообще на поп-философию его автора, подкрепленную физикой для чайников. Насколько приблизительны наши представления о времени? Ведь времени, как и Бога, не существует. Что такое пространство — дано ли оно нам в ощущениях как матрица или простирается/искривляется на самом деле? А Бродский вообще считал иначе — пока нет языка, описывающего то или иное явление, нет и предмета для разговора.
Главные герои Дюпье на этот раз даже не лузеры или недотепы. Работают в офисе, в страховой компании, берут кредиты — на дома, гоночные автомобили и разные гаджеты. Пьют красное и шампань, носят кружевное нижнее белье, стараются быть, а не казаться, мыслить, а не бредить. Их окружает реальность парижского пригорода. Впервые для автора и шины, и совы, и даже агенты по недвижимости — то, чем они и являются — живая и неживая природа, материя пошловатого, но вполне выносимого бытия. Никакого сюрреализма, только немножко нежно и еще грустно. Что, кроме этой жизни, другой не будет. Даже Дюпье ее не сообразит.
Ален Шаба («Реальность»), народный комик с сомнительной для снобов из «Кайе дю синема» фильмографией, играет клерка без претензий. Леа Дрюкер, дочь того самого Мишеля Дрюкера, которому Мишель Уэльбек в последнем романе предрек вечное телевизионное будущее, словно Владимиру Познеру, играет любящую жену. Она смирилась с отсутствием потомства и присутствием рутины — ведь задыхаться лучше, чем испустить дух.
Бенуа Мажимель, плавно возвращающийся на большой экран в авторское кино («Любовники») после многолетнего наркотического загула, выступает в непривычной роли туповатого буржуа, владельца «конторы». У него стабильный бизнес и средний возраст, а выход из офиса или кризиса только один: через промискуитет. Для всех остальных экзистенциальных вопросов существует банковская карточка.
Сегодня спойлеры — однозначное зло, особенно в случае Дюпье; это вам даже не Нолан. В «Невероятно, но факт» без спойлеров не обойтись. Главный звучит так — время уходит. Ковид или другие напасти, стрелки часов не остановить. Человечество одержимо временем. Все хотят быть моложе. Никто не хочет умирать. «Нет ли тут противоречия?» — ненавязчиво интересуется Дюпье, предлагая зрителю вместе с героями прокатиться на машине времени — на три дня назад и на 12 часов вперед.
По привычке шутя, Дюпье незаметно для публики обнажает душу. Оказывается, ему тоже страшно в этом мире, пришибленном новой этикой и ковидом, которым удалось почти все отменить, кроме смерти. Но почти ничего не удалось добавить — особенно смысла жизни и прежде всего надежды.
В финале в своем уме останутся только любовники, только те, кто любит жизнь вопреки. В финале Дюпье говорит с нами по-взрослому, где‑то холодно, будто Ханеке, где‑то дерзко и с пафосом, будто Лантимос, а из тела его персонажей ползут муравьи.
Это те самые муравьи, что гомозились в «Обломове», — даже в безумии есть доля разумного, даже в тлении есть новая энергия, даже в отчаянии слышны нотки покоя. Пусть он лишь снится, пусть он недостижим, но настоящие художники способны нам его подарить. Кино как сон — лучшая вакцина от жизни, и Дюпье с его работоспособностью предлагает нам бустер почти по регламенту ВОЗ, каждые полгода. Невероятно, но факт.
