6 свежих стендап-спешелов, осмысляющих наболевшие и актуальные проблемы

Джеррод Кармайкл — слишком красивый и стильный мужчина, чтобы устраивать на сцене клоунаду. Поэтому его стендап-спешелы скорее тяготеют к расслабленной автобиографической документалистике, чем к пулеметной очереди из приколов-ванлайнеров. Пару лет назад он и вовсе выпустил под видом спешела натуральный документальный фильм, где брал интервью у соседей и членов собственной семьи.

Новое творение комика «Ротаниэль» — по всем признакам все-таки стендап-концерт: Кармайкл находится на сцене клуба и рассказывает зрителям комедийный монолог. Однако содержание монолога — доведение до предела современной концепции новоискреннего стендапа. Кармайкл с видимой болью раскрывает семейные тайны, а потом совершает двойной каминг-аут: признается в своей сексуальной ориентации и слегка нелепом настоящем имени. Да, серьезный рассказ разбавляется самоуничижительными абсурдизмами, но комедийное напряжение создается не благодаря выверенному таймингу шуток, а, напротив, из‑за неловкости и мучительности процесса выдавливания артистом слов.

В какой‑то момент Кармайкл полностью теряет свой флоу, и неловкую пустоту выступления начинают заполнять простые зрители попытками начать диалог с выступающим. Может показаться, что все это — совершенно неэффективный и неэффектный метод для конвертации болезненной реальности в комедийное шоу, однако по итогу концерт может похвастаться двумя поразительными достижениями. Во-первых, оторваться от просмотра совершенно невозможно, а во-вторых, то, как комик превращает свое собственное имя в гигантский финальный панчлайн, — мгновенная веха в истории комедии.

Артур Чапарян — невероятно влиятельный комик для московского дедпэнDeadpan (от английского dead — «мертвый» и pan — сленговое обозначение лица) — это комедия с нарочито невозмутимым видом.-стиля стендапа, однако до недавнего времени он оставался последним колоссом этой сцены, не опубликовавшим сольный стендап-концерт. В конце 2020-го выпустил долгожданный сольник Иван Усович, в прошлом году — Идрак Мирзализаде, и вот подошел черед и Чапаряну перейти границу комедийного совершеннолетия. Комик решил поступить совсем по-взрослому и не выкладывать спешел просто на ютьюбе, а продавать его на специально придуманном для этого сайте по тщательно выверенной цене в 199 рублей.

Так и названный в честь своей цены концерт «199» — это классическая комедия наблюдений, тупо Сайнфелд образца 1989 года. Чапарян шутит про старушек из своего подъезда — с той небольшой поправкой, что Сайнфелд никогда не выглядел настолько большим мизантропом, раздражающимся от любого случайного соприкосновения с другими людьми. Чапарян жалуется на хостес из ресторана и вскользь озвучивает проблему расизма в современной Москве — не сказать, что это остросоциальная комедия, но все-таки на полградуса остросоциальней Сайнфелда. Наконец, Чапарян делится собственными абсурдными наблюдениями о геях, и надо сказать, что уже в 80-е прогрессивный ньюйоркец Сайнфелд не позволил бы себе таких бесчувственных шуток, но, к счастью или несчастью, Чапарян живет в Москве 2020-х.

На первый взгляд, русскоязычная версия классического американского стендапа — ничего особенного, но, если подумать, для такой молодой сцены достигнуть уровня титанов всего за каких‑то лет 10 — невероятная скорость. Концерт «199» — что‑то вроде выпускного экзамена и круга почета, не претендующего на авангард русскоязычной комедии: очевидно, что и сам Чапарян — куда более интересный комик, чем этот его материал. Стоит только вспомнить его заходы на территорию комедийного перформанс-арта с бизнес-лекцией про продажу телеграм-канала и интервью у Урганта, где вместо рекламы концерта комик продвигал свое монокафе с котлетами по-киевски. И все равно такой концерт, уравнивающий русскоязычную комедию в правах с гигантами-предшественниками, был жизненно необходим, ведь именно теперь с полной уверенностью можно заявить, что все самое интересное — еще впереди.

В 2017 году живая легенда американского стендапа Дейв Шаппелл вернулся из многолетнего отпуска, подписал рекордный контракт с «Нетфликсом» и принялся штамповать стендап-спешелы с накопившимся материалом. Материал этот оказался несколько не соответствующим стандартам современности: на комика моментально посыпались обвинения в неполиткорректности, а руководству «Нетфликса» пришлось публично защищать свободу самовыражения артиста и мириться с протестными увольнениями сотрудников. В 2021-м вышел его седьмой и на какое‑то время финальный спешел «Напоследок», где Шаппелл обещал отрефлексировать все свои словесные проступки, а на деле заканчивал свою эволюцию в одиозного комика-провокатора.

Шаппеллу определенно идет этот образ. Можно сколько угодно анализировать, почему приколы комика среднего возраста про феминисток, геев и трансперсон — недопустимые, бестактные и вредные с интеллектуальных позиций. Но нельзя отрицать, что Шаппелл невероятно точно чувствует настроения зала и любого непредвзятого зрителя заставит десятки раз смеяться в голос над шокирующими панчлайнами, которые сам произносит с плохо скрываемым восторгом тролля. Конечно, такая безотказность определенно стоит некоторых пиар-потерь и восьмизначного ценника для стриминг-гиганта.

Несмотря на напускную неполиткорректность, основная идея Шаппелла — гуманистическая. В кульминационной истории спешела про трагическую дружбу с трансгендерной женщиной комик говорит о человеческой солидарности и сотрудничестве не благодаря, а вопреки навязанным социальным лейблам и характеристикам. Это по-настоящему глубокий урок сосуществования в современном обществе, который только и мог быть озвучен устами большого неудобного художника.

Дрю Майкл претендует на звание авангардиста стендап-комедии: его предыдущий спешел радикально нарушал несколько базовых принципов жанра. В концерте «Дрю Майкл» 2018 года не было живой аудитории, а бывшая артиста не просто упоминалась в монологе, а изображалась нанятой актрисой. Все это сильно походило на перформанс в галерее современного искусства или моноспектакль в экспериментальном театре. В новом спешеле «Красный, синий, зеленый» комик возвращается к традиционному формату выступления, и в таком виде становится окончательно понятно, что его циничное ворчание — не авангард комедии и не философское нечто, а банальнейший образец «злого» и «нефильтрованного» псевдоюмора.

Майкл — Джокер образца паблика «Мысли Джокера». Его наблюдения об ужасах капиталистического общества потребления — не более чем демонстрация собственной мизантропии. Публичный сеанс анализа романтических отношений содержит сильно больше патологической ненависти к партнеру, чем артист был бы готов признать. Пафосный финальный монолог об экзистенциальном ужасе стендап-выступления — пик претенциозности самовлюбленного художника.

Животрепещущей и актуальной комедию делают не просто набор острых поднятых тем, а легкость и непринужденность, с которой артист к ним подступает. Своим антипримером удушающе серьезный и дискомфортно невротичный комик Дрю Майкл лишь подтверждает эту простую мысль.

Многие комики любят ходить по грани, но лишь некоторые решаются время от времени заступать одной ногой за эту самую грань. В 2019 году Шейн Гиллис был анонсирован в качестве нового члена ансамбля легендарного скетч-шоу «Saturday Night Live», однако потерял работу через четыре дня из‑за своих старых неполиткорректных шуток. В дальнейшем комик продолжил культивировать такой имидж, что эта глава его биографии выглядит не трагедией, а абсолютно логичной и ожидаемой деталью. Ведь в 2021 году Гиллис разогревал в туре опального стендапера Луи Си Кея, а в 2022-м стал гостем подкаста комика Сэма Хайда — по версии либеральных американских СМИ, без пяти минут неонациста.

При просмотре спешела Гиллиса, выложенного бесплатно на ютьюбе, становится понятно, что на самом деле он прекрасно осознает, что такое хорошо и что такое плохо. А его напускная неполиткорректность — просчитанная поза, признанная пролить новый свет на банальнейшие темы комедии. Гиллис много шутит про батю, и в обычной ситуации это было бы стоп-словом для любого искушенного зрителя стендапа. Однако Гиллис рассказывает о своем отце-алкоголике, помешанном на консервативных новостях, с той точки зрения, что такой батя — это по-настоящему круто, в отличие от «папы-гомосексуала». Чуть позже комик заводит речь о Трампе и тоже умудряется банальнейший объект сделать материалом для освежающей комедии: Гиллису хватает наблюдательности точно описать неординарное обаяние бывшего президента, а не просто транслировать уничижительные политические слоганы, как другие комики.

В этом и состоит художественная сверхзадача стендап-комедии: не подтвердить и так известные нам истины об окружающем мире, а подарить неожиданную точку зрения на самые заезженные темы.

Мини-тренд русскоязычной стендап-комедии — выкладывать концерты не целиком, а в виде 10-минутных видео на ютьюбе. Так поступали с последними концертами Долгополов и Оганисян, а теперь, судя по подзаголовку «Часть 1», решила поступить москвичка белорусского происхождения Ника Тарасевич. Такой формат не просто снижает зрительские ожидания и ответственность артиста по сравнению с полномасштабным спешелом. Есть у короткого ютьюб-стендапа и дополнительный козырь: осмысление реальности происходит в такие сжатые сроки, которые недостижимы в рамках написания и производства большого концерта. В результате только здесь можно услышать по-настоящему злободневные шутки.

Ванлайнером про «добрых, отзывчивых русских людей, которые просто иногда переходят границы» Тарасевич срывает аплодисменты прямо на первых секундах выступления и дальше не спускает градус. Сырость шуток по мотивам последних известий в данном случае полностью компенсируется их свежестью: этот стендап, может, и не войдет в историю комедии, но зрителям, живущим здесь и сейчас, необходим как воздух.

Комикесса прикладывает особые усилия, чтобы ее шутки не выходили за рамки российского законодательства, и, как ни парадоксально, это идет лишь на пользу юмору. В отличие от украинских комиков, устраивающих по другую сторону границы стендап буквально в бомбоубежище (не шутка, проверьте сами на ютьюбе), Тарасевич не пересказывает со сцены политические мемы и не стремится получить зрительское одобрение бравой яростью. Напротив, ее панчлайны стремятся к неожиданности и неочевидности именно за счет вынужденной иносказательности и обтекаемости. Стендап в бомбоубежище в условиях вооруженного конфликта вызывает уважение, зато стендап в клубе большого города, оказавшегося под санкциями, вызывает смех.