Дамер, опасный сосед и дом мечты: 3 сериала про маньяков по реальным событиям

Отстраненный юноша с обесцвеченными волосами по имени Джефф (Эван Питерс) приходит в гей-клуб, цепляет там мужика и приводит его к себе домой. Джефф живет в убогой конуре бедного квартала: в ней темно, грязно и пахнет настолько ужасно, что вонь чувствует соседка из ближайшей квартиры. А еще в его холодильнике лежит отрубленная голова, ведь Джеффри Дамер — каннибал и серийный убийца, на счету которого уже как минимум 17 жертв.

Несмотря на имя топового шоураннера Райана Мерфи («Американская история ужасов/преступлений») и Эвана Питерса в главной роли, «Монстр» появился на стриминге Netflix будто из воздуха: анонс всего за несколько недель до релиза, минимум рекламы и никаких просмотровок для критиков до премьеры. Тем не менее, это не помешало мини-сериалу мгновенно стать зрительским суперхитом, который по популярности обогнал прошлогоднюю «Игру в кальмара». Вообще шоу о реальных маньяках — хлеб Netflix, их личная франшиза, не требующая миллиардных отчислений за права. Вот бы еще вся эта популярность досталась сериалу получше.

Документальный или игровой тру-крайм — по умолчанию эксплуатационный жанр, питающийся чужими трагедиями ради зрительского удовольствия. Мерфи и его коллега шоураннер Иэн Бреннан это явно понимают. В сопроводительных материалах авторы сериала (Мерфи, Питерс и Бреннан) говорят, что хотели вывести на передний план жертв и подсветить социальные предпосылки преступлений Дамера. Но они с треском провалили обе задачи.

Первую половину мы проводим за просмотром подробного пересказа биографии Дамера, и только во второй сериал смещает фокус на родителей убийцы, его жертв, их семьи и на социальный контекст вокруг преступлений. Естественно, что семьи жертв сериал осудили: мало кому понравится реконструкция самых травматичных событий твоей жизни на потеху толпе!

Возможно, Мерфи сознательно хотел деконструировать стандартный сюжет о маньяке, но создатель «Американской истории ужасов» не тот человек, который мог бы провернуть подобный трюк. Мерфи построил свою карьеру на историях о привлекательных злодеях (многих из которых сыграл его любимец Питерс) — и Дамер тут не исключение. Даже когда главным героем шестого эпизода становится будущая жертва маньяка — реально существовавший парень по имени Тони Хьюз, серия все равно строится вокруг романтизации убийцы. Отменная игра Питерса только цементирует трагический образ Дамера — изгоя, осознающего свою чудовищность, неспособного справиться с собственными разрушительными позывами.

Команда сериала, возможно, и не хотела вызывать сочувствие к маньяку. Однако авторы не смогли ничего сделать с тем, что этот эффектный образ заслоняет собой всех нормальных людей в шоу. Уже одно название (в оригинале оно звучит как «Дамер — монстр: История Джеффри Дамера») играет против слов создателей о намерении отдать должное его жертвам.

Во второй половине сценаристы отчаянно пытаются нащупать что‑то помимо собственной завороженности маньяком. В том, как полиция закрывала глаза на преступления против дискриминируемых групп (Дамер охотился преимущественно на цветных мужчин-геев), есть потенциал для развития истории. Вот только браться за нее должен кто‑то вроде Дэвида Саймона, уже разделавшего под орех политическую систему Балтимора в своей «Прослушке». Мерфи с его любовью к внешним эффектам недостаточно щепетилен для этой сложной задачи. Сериал попеременно цепляется за разные темы, но обходится предельно поверхностными выводами, которые можно найти на страничке «Википедии» о серийном убийце.

Не менее противоречивые чувства «Монстр» вызывает и как жанровое произведение. Первая серия, снятая режиссером-ветераном Карлом Франклином, сделана с впечатляющей уверенностью, но ее интонация волнительного отвращения к происходящему — едва ли не единственная эмоция на весь сериал. Надо отдать должное ремесленному мастерству авторов в создании атмосферы ужаса и безысходности: постановщики (среди которых, например, затесался культовый инди-автор девяностых Грегг Араки) выжимают психологический хоррор, практически не прибегая к напрашивающейся в этой ситуации расчлененке. Однако в десятичасовом хронометраже монотонность «Монстра» может показаться утомительной. Особенно в репетитивной первой половине.

Впрочем, несмотря на эти недостатки, сериал все равно стал хитом. А может, и благодаря им? Дамер — это не только серийный убийца, но и миф, притягивающий своей парадоксальной бесчеловечностью. Желающих вглядеться в трансгрессию с безопасного расстояния экрана всегда было много с самого начала кинематографа. Жаль только, что главные достижения «Монстра» — результат неудачи авторов, чьи благие намерения оказались поглощены фигурой главного героя сериала.

Семья Брэннок — Дин (Бобби Каннавале), его жена Нора (Наоми Уоттс) и двое их детей-подростков — тратит последние сбережения на огромный дом мечты в пригороде Нью-Джерси. Однако вскоре греза оборачивается кошмаром: некто под именем Наблюдатель присылает им угрожающее письмо. Местная полиция берется за дело с неохотой, соседи — один подозрительнее другого, а в самом доме творится всякая чертовщина.

Со стороны «Хранитель» (официальный локализованный перевод названия сериала «The Watcher» на Netflix, хотя в субтитрах злодея все равно подписывают «Наблюдателем») кажется тематическим продолжением «Монстра»: снова Райан Мерфи у руля, снова история по мотивам реальных событий. Даже финальные титры такие же. Однако «Хранитель» — мини-сериал совсем иного рода, нежели шоу о Дамере. Если в «Монстре» Мерфи и компания довольно точно следовали реальной истории, то в «Хранителе» они развязали себе руки, цепляясь лишь за ключевые факты.

Осознание того, что авторы занимаются выдумкой, приходит без подсказок, потому что в «Хранителе» творится откровенное безумие. Сериал нельзя назвать хорошим в конвенциональном смысле этого слова. Зрители, пришедшие ради напряженного детективного триллера, останутся в недоумении от многочисленных сюжетных дыр и непоследовательного поведения отдельных героев. Однако, если настроиться на шизофреническую волну, становится очевидно, чего именно пытаются добиться Мерфи и его коллега Иэн Бреннан. «Хранитель» — палповаяОт pulp fiction, «бульварное чтиво». Остросюжетные романы, рассчитанные на массового читателя и часто не отличающиеся высоким качеством. иллюстрация к слову «паранойя».

Главные герои сталкиваются с необъяснимой загадкой — и вслед за этим мир вокруг них начинает сходить с ума. Сюжетный твист наслаивается на твист, однако с каждым «поворотом винта» в происходящем становится все меньше смысла. Не зря одну из второстепенных ролей в сериале играет Миа Фэрроу — звезда «Ребенка Розмари», классического фильма о подозрительных соседях. В этом путешествии по виткам безумия есть увлекательность, саспенс, черная комедия и даже метавысказывание — о том, до каких крайностей может дойти наша одержимость загадками жанра тру-крайм. Главное, не относиться к происходящему слишком серьезно.

1970-е, идиллический американский пригород. Семейная пара Боб и Мэри Энн Броберги (Колин Хэнкс и Анна Пэкуин) вместе с тремя дочерьми переезжает в новый район, где мгновенно сближается с соседской семьей Берхтольд. Боб Берхтольд (Джейк Лейси), которого во избежание путаницы оба семейства называют просто Би, сходу очаровывает соседей. В особенности — дочь Бробергов Джен (два разных возраста героини изображают Хендрикс Янси и Маккенна Грейс из новых «Охотников за привидениями»). Однажды Би забирает Джен с собой, чтобы покататься на лошади, — и после этого жизнь Бробергов превращается в кошмар.

История Джен Броберг должна быть хорошо известна всем фанатам тру-крайма после документального фильма «Похищенная на виду». Это слишком безумная история для того, чтобы ее спойлерить, так что ограничимся самыми известными моментами: Би умудрится похитить Джен целых два раза, а еще важной частью всей этой историей являются инопланетяне.

В отличие от создателей «Монстра», шоураннер сериала Ник Антоска («Новый вишневый вкус», «Кэнди») не перебарщивает с вниманием к маньяку. «Друг семьи» в первую очередь фокусируется на Бробергах и пытается ответить на вопрос: как разумные с виду люди могли доверить своего ребенка такому чудовищу? Самая сложная часть в этой задаче — не выставить Боба и Мэри Энн невменяемыми идиотами. Во многом это удается благодаря отличным актерским работам Хэнкса и Пэкуин: они изображают ровно ту необходимую смесь из наивности и уязвимости, чтобы им можно было сочувствовать, несмотря на их ошибки.

Лейси тоже безумно хорош в роли волка в овечьей шкуре. Актер еще в «Белом лотосе» продемонстрировал свое мастерство в создании образа симпатичного мудака, но его Би — куда более мрачный персонаж. Лейси с пугающей естественностью курсирует между дружелюбием и угрозой. Улыбчивый социопат и манипулятор, он с легкостью обнаруживает соседские слабости и вытаскивает их на поверхность. Это актерская работа, которая, с одной стороны, отвечает на вопрос, почему такие люди, как Броберги, доверились чужому человеку, а с другой — не скрывает того, каким чудовищем на самом деле был Берхтольд.

Еще одна звезда сериала — постановщица первого и третьего эпизодов Элиза Хиттман, создательница нежной инди-драмы «Никогда, редко, иногда, всегда» про аборт. Хиттман в пилотной серии задает сериалу любопытную интонацию. Он начинается как благостное ретро, отражающее уверенность американского среднего класса той эпохи в абсолютной безопасности пригородов. А затем вводит в сюжет все большие дозы тревоги, понемногу разъедающие открыточное мировоззрение Бробергов.

Сложно представить, что «Друг семьи» станет настолько же хитовым шоу, как «Монстр». Хотя история, лежащая в основе сериала, не менее впечатляющая, Антоска размывает ее эффектность за счет очень медленного темпа. Всего в мини-сериале планируется девять эпизодов, и после пяти из них уже кажется, что это на два-три больше чем надо. С другой стороны, ставка на ясность истории — то, что нужно в качестве дополнения к 90-минутной «Похищенной на виду». Если вам необходимы ответы на вопросы, оставшиеся после документального фильма на Netflix, то велика вероятность, что «Друг семьи» с ними неплохо справится.