«Джон Уик», Пол Мескаль и, вероятно, лучший хоррор года: что стоит увидеть в кино в марте

Гениальный танцор с длинными, как каланча, руками, чешуйчатой кожей и скрытым под маской обезображенным лицом объединяет усилия с прогрессивно мыслящим слепым музыкантом, играющим на японской лютне (биве), чтобы вместе стать буквальными рок-звездами в средневековой Японии. Вот только сёгун от взлета их популярности не в восторге.

Масааки Юаса — однозначно самый самобытный аниме-режиссер современности, совмещающий в каждой работе удивительные мультипликационные техники (в данном случае в диапазоне от трехмерной графики до движущихся картин маслом) и истории, резко переключающиеся между жанрами и производящие впечатление одной большой импровизации (аналогично фильмам великого Миядзаки, сочиняющего сценарии на ходу). «Ину-О: Рождение легенды» начинается как народная сказка, продолжается как психоделический рок-мюзикл, заканчивается как готический хоррор. Пускай это и не самая выверенная и амбициозная работа мастера, равнодушных точно не останется.

Не испытав удачи с ЭКО, бывшая оперативница и ее муж-психолог берут домой сироту. Внезапно девочка-экстрасенс начинается рисовать страшные рисунки, в которых угадываются черты и извращения того самого маньяка, которого оперативница когда‑то так и не поймала.

Якутский режиссер Костас Марсаан, автор хоррор-хита «Иччи», объединился с Киностудией имени Горького (хоррор «Упырь», 1997), чтобы сделать кино в том же самом жанре, но без этнического колорита и, предполагается, для более широкой аудитории. Лишившись в кадре пейзажей тайги и шаманских танцев, кино все больше начинает походить на обычный русский сериал про маньяка. Ну не будем судить заранее — как много российских режиссеров вообще могут похвастаться кредитом доверия, вытекающим из наличия полноценного жанрового хита в фильмографии?

Лондон, наши дни. Выпускница киношколы (Лили Джеймс) берется за съемки документального кино о друге детства (Шазад Латиф), который собирается жениться по договоренности на пакистанской незнакомке. Невооруженным взглядом заметно, что у девушки, несмотря на режиссерскую беспристрастность, от происходящего неприятно екает в груди.

Британская романтическая комедия про милых молодых людей, их еще более милых родителей (среди которых Эмма Томпсон), троекратно более милых сватов (Асим Чаудхри крадет трейлер) и столкновение культур с разным пониманием традиционных семейных ценностей. В общем, жанр, старый как мир (или по крайней мере ровесник сестер Бронте), который нового ничего не покажет и не сообщит, но в начале весны нарасхват.

Две сестры и брат наконец-то решают заняться продажей лесной дачи, доставшейся в наследство от родителей (они как раз на этой даче бесследно и пропали). Прибыв в дом, герои начинают вздрагивать от каждого скрипа половицы и моргания лампочки. Как оказывается, не зря: финская лесная чаща таит в себе те еще кошмары.

«Не стучи» — режиссерский дебют финнов Йоонаса Паюнена и Макса Сека, последний известен как писатель («Охотник на ведьм» издавался на русском). Фильм показывался в основном конкурсе кинофестиваля жанрового кино в Ситжесе, и для любителей ужасов это, конечно, само по себе серьезный повод обратить на него внимание (в этой же программе показывали, например, такие хиты, как «Перл», «Воскрешение» и «Сверхъестественное. Знаки»). А все остальные, смотрящие картину в дубляже, ни за что не отличат прилизанную картинку и выверенные скримеры от студийных голливудских аналогов (ждем, что и эти режиссеры скоро всплывут где‑то во вселенных Джеймса Вана и Джейсона Блума).

Любящий сын вступает в банду нового мужа своей мамы, чтобы украсть черную икру и помочь маме открыть цветочный магазин мечты. Внешне все это выглядит как семидесятнический неонуар (с ярко выраженным цветокором «под пленку»), но по сути оказывается легкой французской комедией о семейных ценностях.

Из десяти номинантов на главный «Оскар» до российского проката (по крайней мере официального) добрались всего два, зато из номинантов на «Лучший фильм» по версии французского «Сезара» посмотреть в кино можно было уже большую часть. Следующая на очереди — четвертая режиссерская работа актера Луи Гарреля и самая его успешная (впечатляющие 11 номинаций на «Сезар», в том числе победа за сценарий). Может, ну их, оскаровских фаворитов, пока есть возможность смотреть лучшие образцы французского кинематографа.

Кино — искусство, застрявшее в прошлом. Ничто не доказывает этот тезис лучше, чем эпидемия фильмов последнего времени, в которых режиссеры как один отправляются ностальгировать в собственное детство. Речь о «Фабельманах», «Времени Армагеддона», «Руке Бога» и прочих «Белфастах». При этом обыкновенным зрителям чаще всего немного пофигВ частности, «Фабельманы» — самый провальный по сборам фильм в карьере Спилберга, а «Время Армагеддона» не окупилось даже на треть. на эти биографические мифы собственного сочинения.

Скромность красит. «Солнце мое» дебютантки Шарлотты Уэллс — аналог вышеуказанных картин с той лишь разницей, что кинопленочный фетишизм здесь сменяется восхищением цифровыми шумами любительской камеры MiniDV, а вместо вдохновляющей и поучительной истории о старте карьеры и устаревших общественных устоях — один банальнейший отпуск в Турции конца девяностых. Завязка — перекур папы (Пол Мескаль, каким‑то чудом номинированный на «Оскар») на балконе; кульминация — неловкое караоке в компании аниматоров из отеля и «Losing My Religion»; развязка — рейв двадцать лет спустя. То, как это антидраматическое кино неминуемо разбивает сердце всех зрителей-миллениалов, одновременно и парадоксально и абсолютно закономерно. А на большом экране эффект должен только усилиться.

«Реинкарнация» по-русски (продюсеры этого не скрывают): мать-одиночка, воспитывающая близнецов, узнает, что ее покойная бабка была ведьмой, а на всей семье лежит проклятье. Черные воды, белые линзы и нагие призраки прилагаются.

Парадокс: стриминговый детектив «Коса» режиссера Игоря Волошина выглядел по-азиатски стильно, как его ранние фестивальные драмы «Нирвана» и «Я», а нынешний киноужастик «Медея», наоборот, локациями и интонациями напоминает сериалы — правда, не ситкомы «Ольга» и «Физрук», которые снимал этот режиссер, а скорее что‑то с ночного эфира НТВ нулевых (кто помнит «Час Волкова»?). Что ж, это тоже по-своему вселяет ужас.

«Дитя Беларуси» Джон Уик по каким‑то надуманным причинам снова оказывается вынужден перестрелять армию вражеских наемников в фирменной манере, скрывая дуло под мышкой. Истинные злодеи в это время пафосно рассиживаются в экзотических локациях, но до их кабинетов Уик тоже, не беспокойтесь, доберется.

За десятилетие франшиза «Джон Уик» разжирела из обаятельного боевика категории «Б+» в некий аналог «Форсажа» — в пользу этого сравнения говорят и девятизначный бюджет, и трехчасовой хронометраж, и все более массовые сцены погонь и перестрелок, и разрастающийся звездный ансамбль. В частности, самое красочное прибавление в четвертой части — поп-звезда Рина Саваяма в роли японской убийцы («Форсаж» тоже славится ролями для музыкальных артистов). Впрочем, плюсы «Джона Уика» по сравнению с конкурентами все еще очевидны: это и восхитительно каменнолицый Киану Ривз в главной роли, и неизменный каскадер-хореограф Чад Стахелски в кресле режиссера (они с Ривзом сотрудничают еще со времен «Матрицы»). Остается лишь скрестить пальцы, что с официальным релизом такого блокбастера в России не произойдет накладок (студия Lionsgate, помнится, заявляла об уходе с рынка, о том, как местный прокатчик их убедил вернуться, не уточняется).

Во время командировки в опасную Никарагуа американская журналистка (Маргарет Куолли) знакомится с красивым таинственным англичанином (Джо Элвин). Она не может понять, химик ли он (как сам заявляет), шпион или просто преступник, но именно эта неопределенность и чувство опасности подогревает страсть между героями.

Новейшая англоязычная мелодрама Клер Дени, живого классика так называемого «кино тела» (менее точное альтернативное название движения — «новый французский экстрим»). Впрочем, «экстрим» в режиссуре этой постановщицы, если когда‑то он и присутствовал, нынче отыскать сложно, осталось только глубокое чувственное понимание человеческой связи. После каннской премьеры критики восприняли картину прохладно, однако пламенные поклонники нашлись и у нее, как у каждого фильма Дени: вспомнить хотя бы наш опрос кинокритиков, где в числе лучших фильмов 2022 года «Звезды в полдень» упоминаются трижды.

Обновление от 2 марта: представитель компании Exponenta Film сообщил, что релиз перенесен на 27 апреля.

Ватикан находит способ воскрешать умерших. Однако спустя несколько лет воскресшие начинают время от времени массово убивать живых. Молодому служителю виртуальной церкви, несколько лет назад воскресившему собственного сынишку, придется во всем разобраться, не выходя из зума.

Да, вы правильно догадались, это очередной продюсерский проект Тимур Бекмамбетова, несколько лет назад увлекшегося десктоп-кино — то есть теми фильмами, где все действие разворачивается на экране компьютера или смартфона, принадлежащего герою. И если у некоторых из предыдущих работ студии были претензии на изящество («Профиль» выигрывал награды на фестивалях, «Поиск» собрал феноменальную критику и кассу), то «Воскресшие» — это уход на территорию чистого эксплуатационного кино. Вместо звезд в ролях кардиналов и епископов снимаются неизвестные двойники Стеллана Скарсгорда (Брэд Гринквист) и Кристофера Ллойда (Эзра Баззингтон), а интерес к философским темам у режиссера Егора Баранова («Гоголь») явно затмевается страстью к изображению жестокостей. И все равно уникальный для XXI века формат повествования даже заезженную историю категории «Б» (в качестве аналога вспоминается, например, религиозный хоррор Ларри Коэна «Бог велел мне») освежает и оживляет.

Не веря в официальную версию правоохранительных органов, американка (Джена Мэлоун) отправляется в монастырь на острове близ Шотландии, где при загадочных обстоятельствах погиб ее брат-священник. Встретившись с хладнокровным руководителем монастыря и странно ведущими себя монахинями (те любят подкрадываться со спины и пугать), девушка лишь сильнее убеждается в своих подозрениях.

Под локализованным названием «Проклятие монахини. Посвящение» скрывается не очередной спин-офф вселенной «Заклятия», как было бы логично предположить, а совершенно самостоятельная работа британца Кристофера Смита, снявшего культовый «Треугольник» и недооцененный «Объезд». Да, это неровный постановщик, но он создал достаточно приличных вещей, чтобы дать ему шанс.

Во время беременности у молодой мексиканки начинают трещать кости — с каждым днем степень недуга растет от безобидного хруста пальцев до полного перекручивания всего тела. В какой‑то момент родственницы определяют, что во всем виноват злой дух, и отправляют девушку к народной целительнице. Становится, как легко предположить, только хуже.

Вы не поверите, но под очередным перлом прокатчиков «Дитя тьмы. Экзорцизм» прячется и вовсе самый захваленный критиками хоррор года (впечатляющие 99% на Rotten Tomatoes по итогам 73 рецензий, которые вряд ли до конца 2023-го кто‑то переплюнет). Да, тема «беременность как хоррор» в жанре весьма заезжена (начиная с «Ребенка Розмари» и заканчивая «Антирождением» с Наташей Лионн), однако все указывает на то, что дебютантка Мишель Гарса Сервера смогла привнести свежее и оригинальное видение в эту историю.